Дело о показаниях покойника - Клугер Даниэль Мусеевич (серия книг TXT) 📗
– Дорогое удовольствие, – заметил Ницан. – Их ведь доставляют специальным транспортом, насколько я знаю.
– Ничего подобного, – засмеялась госпожа Бат-Сави. – Обыкновенная иллюзия. Не знаю, где Цемэх поднабрался магических приемов, но получалось у него неплохо. Хотя и несколько школярски. Обязательные капельки росы, в строгой симметрии, на каждом лепестке. Кажется, в юности он несколько лет жил в Ниппуре, в интернате при каком-то храме.
– А вы? – спросил Ницан. – Где учились вы? В какой школе? При храме Анат-Яху? Или Мардука?
Он совершенно естественно назвал две привилегированные школы для девочек из знатных семей.
– Вовсе нет, – ответила Сарит. – С чего вы взяли? Я училась в обычной государственной школе – мои родители не могли себе позволить такой роскоши, как закрытый храмовый интернат, мы не были настолько богаты... К тому же они рано умерли. Мне очень повезло с работой – я имею в виду работу референта... – она помрачнела. – Во всяком случае, так можно было считать до позавчерашнего дня.
Разговор свернул к тем печальным обстоятельствам, которые свели их вместе.
– Скажите, – спросил Ницан, – два месяца назад, в канун сорокадневного поста по Таммузу... Это был единственный случай, когда господин Тукульти посетил богослужение в правительственном храме?
– По-моему, да, – Сарит задумалась. – Да, единственный. Хотя, с другой стороны, я ведь не так давно работаю в аппарате «Возрождения Шенаара». Поэтому точнее будет сказать, что за время моей работы – за два последних года – это был действительно единственный случай.
– В тот день погиб личный целитель вашего шефа. Как он реагировал на случившееся?
– Он очень изменился... Я имею в виду, его поведение очень изменилось, я, признаться, даже начала опасаться за его... мм... психическое здоровье. Господин Тукульти стал вдруг очень рассеянным и очень забывчивым... Мог подолгу сидеть над каким-то пустяковым письмом, словно не понимал смысл написанного. Мог не заметить посетителя. Мог не узнать меня… – похоже, госпожа Сарит перестала осторожничать и фактически призналась в своей связи с лидером «Возрождения Шенаара». Возможно, сыграло роль густое ниппурское вино, обманчиво безобидное. Ницан сделал вид, что ничего такого не заметил.
– Он не высказывал никаких предположений? – сыщик неопределенно взмахнул рукой. – Я имею в виду – насчет гибели целителя. Ну, например, о том, что это не был несчастный случай. Не припомните?
– Глупости! – сердито заявила госпожа Бат-Сави. – Посвященный Сентацерр-Ишти, да будет ему сладко в стране Дильмун, за последний год трижды попадал в аварии. Каждая из них могла закончиться фатально. Нет, ничего подобного мой шеф не говорил. И не думал.
– Да, понятно, понятно. Я просто так спросил... – Ницан побарабанил пальцами по столику. – По-моему, вашей партии вообще не везет в последнее время, – сочувственно заметил он. – Двух месяцев не прошло после гибели посвященного Сентацерра-Ишти, и вот – новая трагедия. Понимаю, что посвященный не занимал официального поста в партии, но все-таки... – он вздохнул. – Ох-хо-хо, жизнь человеческая... Так вы уверены, что ваш шеф не брал с собой гороскопа?
Госпожа Сарит Бат-Сави некоторое время пристально смотрела на сыщика, потом резко поднялась.
– Подите к черту, – ровным голосом сказала она. – Грязная ищейка. Найдите себе другой транспорт.
Она вышла из кафе. Через мгновение «кути-рекорд», яростно взвыв мотором, понесся по проспекту Баал-Пеора, оставив Ницана в философском настроении над четвертой рюмкой лагашской горькой.
– Ну-ну, – протянул он в пространство. – С чего это она так обиделась? Что я такого спросил? Подумаешь, гороскоп. Ведь без всяких задних мыслей... И что плохого в моей профессии?
Не получив ответа на сей вопрос, Ницан вытащил из кармана копию злополучного гороскопа, тщательно разгладил ее и принялся изучать причудливые рисунки и записи, сделанные клинописью на староаккадском диалекте. После получаса безуспешных попыток, он спрятал документ и поднес к губам рюмку.
Выпить ему не удалось. Словно маленький вихрь взметнулся над столом, выбив из рук рюмку.
– Ч-черт! – выругался Ницан, но тут же обрадовано воскликнул: – Умник! Ах ты, паршивец, вернулся?
Демон-крысенок радостно заверещал и поднес растроганному детективу полулитровую кружку с густым темным напитком, крепостью существенно превосходившим пролитую настойку. С первым же глотком Ницан, наконец-то, обрел способность мыслить привычно. – Уф-ф... – выдохнул он. – Вот теперь мои мозги встали на место. И я даже знаю, куда нам теперь отправляться.
Умник быстро вскарабкался на его левое плечо и легонько дернул за ухо.
– Именно! – торжественно сказал детектив. – Мы отправляемся на улицу Бав-Илу, где у нас имеются кое-какие связи.
Когда он добрался до моста Зиусидры, соединяющего центральный район с восточной окраиной, солнце уже стояло в зените. Статуи шеду по обе стороны входа на мост, ослепительно сверкали в солнечных лучах, их белое сияние заслоняло собой блеск позолоченной кровли Дома Иштар. Проходя между изваяниями крылатых быков, Ницан пробормотал скороговоркой благодарственную молитву. На мгновение две тени, справа и слева, словно укрыли его, он почувствовал дуновение легкого ветерка. Он двинулся дальше, гадая: предупредили его о чем-то Хранители или благословили? Этого никтго никогда не знал, а сами Хранители редко снисходили до разъяснений простым смертным своих поступков. Детектив решил, что появлением теней вкупе с приятным ветерком божественные быки хотели его обнадежить. Впрочем, иначе думать не было смысла – делать-то дело все равно надо. Поэтому лучше считать, что оно получится.
Улица Бав-Илу была традиционно полна народу – и при этом тиха необыкновенно. Одна из многих особенностей этого обиталища магов, кудесников и прорицателей всех рангов. И, конечно же, как всегда не обошлось без призраков – то ли искусственных, сотворенных местными магами в рекламных целях, то ли настоящих, каким-то чудом упорхнувших из Подземного Царства – подобно школьникам, тайком сбежавших с уроков на ярмарку.
Впрочем, сравнение со школьниками хромало: среди беглецов из Царства Мертвых могли оказаться и Потерявшие-Память – отвратительные призраки, жаждущие теплой кровью случайных прохожих излечить характерную для покойников амнезию. Этих Ницан не любил, хотя вообще к потусторонним существам относился вполне терпимо. На всякий случай он извлек из внутреннего кармана судейский жезл. Защита закона, даже подкрепленного магией, конечно не всегда помогает, но если другой защиты нет...
Он добрался до нужной ему конторы мага и чародея Арам-Лугальты без приключений. На знакомой витрине по-прежнему красовалось насмешившее его ранее объявление, извещающее об избавлении за приемлемое вознаграждение «от тоски смертной, тоски зеленой и тоски беспредельной». Ницан постучал в дверь и громко сказал:
– Здравствуй, Астаг! Мне очень нужна твоя помощь, – и ступил в густую синеву, похожую на упругую океанскую волну.
Он ожидал увидеть Хумбабу, Асакку, Тиамат или еще какое-нибудь чудище – следствие увлечения юной Астаг трасмутационными иллюзиями. И был приятно удивлен, обнаружив за широким двухтумбовым столом молодую красавицу в пурпурной накидке, затканной золотыми и серебряными символами небесных светил.
– Как ты похорошела, девочка, – произнес Ницан. – Ей-Богу, если бы не моя Нурсаг – влюбился бы сию секунду, и... – слова замерли на его устах от улыбки, которой красавица ответила на комплимент. Улыбка эта, в которой сочеталось откровенное сладострастие с жаждой крови, настолько не вязалась с прежним представлением о молоденькой волшебнице, что Ницан на всякий случай отступил к двери.
Красавица, продолжая улыбаться медленно сбросила с себя накидку и предстала перед ошарашенным посетителем совершенно нагой.
– Астаг... – пробормотал Ницан. – Кажется, ты меня неправильно поняла. Ты прекрасна, спору нет, но...
