Дети подземелья - Клугер Даниэль Мусеевич (читать книги онлайн полные версии TXT) 📗

Клугер Даниил

Дети подземелья

Даниэль Клугер

Дети подземелья

Проза есть выродившаяся поэзия. Так считали древние греки - в их числе Аристотель. Я обеими руками подписываюсь под этим суждением - если под вырождением имеется в виду утрату наследственных черт по мере эволюции. В этом случае можно задуматься: какой из видов - или жанров - прозы "выродился" в наименьшей степени? Иными словами, стоит нынче ближе всех к поэзии? Рискуя навлечь на себя гнев ревнителей "серьезности" литературы, поклонников исключительно "мэйнстрима", со снисходительным презрением относящихся к "масскульту", хочу сказать: это детектив. Вообще, критики многократно и постоянно гонимого жанра демонстрируют образчик своеобразного литературного расизма, отказывая в принадлежности к подлинному искусству не отдельных книг, а целого жанра как такового. Утверждение: "Я не люблю поэзию", - воспринимается в приличном обществе неким чудачеством. Гордое заявление: "Я не люблю детективы!" - рассматривается признаком серьезного и глубокого отношения к духовным ценностям, каковых означенный жанр не содержит. Ну конечно - с одной стороны вроде бы, макулатура, заполняющая книжные прилавки, с другой - Пушкин и Байрон. Но ведь можно построить сопоставление и иначе: с одной стороны - Борхес и Эко (или Эдгар По и Роберт Стивенсон), с другой, например, - рифмованная халтура из многочисленных сборников и альманахов 70-90-х годов.

Возвращаясь к вопросу о родстве детектива и поэзии (уже затронутого в "Баскервильской мистерии"), я хочу отметить для начала "формальные" признаки двух разделов литературы. Цитата: "Ведь все ради этой строки написано? - Как всякие стихи - ради последней строки. - Которая приходит первой. - О, вы и это знаете!" Это разговор двух гениальных поэтов - Марины Цветаевой и Михаила Кузмина, приведенного Цветаевой в рассказе "Нездешний вечер". Так вот: всякий, кто пишет или пробует писать детектив, прекрасно знает: детектив пишется "ради последней строки" - ради развязки. Которая приходит первой - ибо специфика жанра такова, что детектив "пишется с конца", с развязки. Далее: в наибольшей степени от ритмической упорядоченности из всех прозаических зависит успешность или неуспешность именно детектива поскольку прихотливая цепочка интеллектуального расследования требует очень четкого ритма - иначе читатель просто не воспримет текст, произведение рассыпется. И, наконец - рифма. Детектив без рифмы просто не существует! Правда, рифма эта специфична: улика. В детективном произведении рифмуются улики. Они увенчивают "строфы" и увязывают их друг с другом - чтобы в конце построить образ, изначально задуманный автором - ту самую "последнюю строку, которая приходит первой".

Впрочем, все это, как я уже сказал, "формальные" признаки родства. Есть и более глубокие, внутренние, связанные с тем, что детектив - и это признано большинством исследователей - представляет собой современную сказку. Например, все тот же Тудор Кестхейи в "Анатомии детектива" пишет: "Назвали его (детектив - Д.К.) романом или новеллой и в таком качестве осудили, хотя он - сказка... Сказка и детектив одинаково плетут цепь событий вокруг лишь эскизно обрисованных образов..." И далее: "Невинно подозреваемые - это отданные во власть дракона золушки и принцессы детективной истории..." То, что в этой работе столь часто цитируется венгерский исследователь, объяснимо тем, что на сегодняшний день это чуть ли не единственное исследование детектива, имеющееся на русском языке, а ссылок на книги, вышедшие на других языках, я стараюсь по возможности избегать.

Итка, детективное повествование представляет собою волшебную сказку, обряженную в сегодняшние урбанистические одежды. Сказка же происходит от эпической поэзии и мифологии - с того момента, когда эпос и миф утрачивают религиозное значение и становятся частью фольклора. Ну, а поэтическую природу фольклора, надеюсь, никто отрицать не будет. И все, что следует ниже, имеет целью показать, сколь причудливые и древние персонажи скрываются под масками героев детективных произведений. Так же, как в сказку, они пришли из мифа, так же как в сказке - и еще в большей степени - они постарались прикинуться реальными людьми, живущими на соседней улице. Для того я предлагаю рассмотреть книгу, фактически относящуюся к любимому мною (и надеюсь, вами) жанру, но до известной степени.

История детектива как жанра точкой своего отсчета имеет 1841 год появление рассказа Эдгара По "Убийство на улице Морг". И несмотря на то, что в разных странах на роль основоположника претендовали разные авторы, отцом жанра единогласно признан американский романтик. Тем не менее, говоря о генезисе центральной фигуры детектива - сыщика-интеллектуала, - я хочу обратить ваше внимание на другого писателя - столь же великого, что и "безумный Эдгар". Речь пойдет об Александре Дюма. Следует заметить, что произведения Дюма, могущие быть полностью отнесенными к детективу, являются наименее удачными в его наследии - тринадцать историй о Скотланд-Ярде сегодня рискнет прочесть разве что уж очень большой энтузиаст. Они скучны, примитивны и плохо написаны. Говоря о Дюма-предтече я имею в виду, напротив, лучший его роман (или один из лучших) - "Граф Монте-Кристо", вышедший в свет тремя годами позже "Убийства на улице Морг" - в 1844 году.

"По слабому свету, падающему сверху" "Дантес... посмотрел в ту сторону, куда направлялась лодка, и увидел в ста саженях перед собою черную отвесную скалу, на которой каменным наростом высился мрачный замок Иф..." Сюжет "Графа Монте-Кристо" настолько хорошо известен, что пересказывать предысторию заключания Эдмона Дантеса нет никакого смысла. Я предлагаю внимательнее присмотреться к самым важным для сюжета романа (и для вопроса о происхождении центрального образа детективного жанра) сценам пребывания Дантеса в замке Иф. Если помните, товарищем несчастного моряка по заключению стал узник весьма необычный аббат Фариа. Фариа обладает поистине энциклопедическими знаниями, блестящим интеллектом, и некоторыми другими качествами, о которых речь пойдет ниже. Вскоре после знакомства с ним, пораженный проницательностью своего соседа, Дантес просит помочь разгадать загадку ареста: как и почему он оказался в узилище? Дальше я хочу привести сцену из книги и прошу прощения за длинную цитату, но задача того требует. Итак:

"- В науке права, - сказал он (аббат - Д.К.), помолчав, - есть мудрая аксиома, о которой я вам уже говорил: кроме тех случаев, когда дурные мысли порождены испорченной натурой, человек сторонится преступления Но цивилизация сообщила нам искусственные потребности, пороки и желания, которые иногда заглушают в нас доброе начало и приводят ко злу... если хочешь найти преступника, ищи того, кому совершенное преступление могло принести пользу. Кому могло принести пользу ваше исчезновение?

- Да никому. Я так мало значил...

- Вас хотели назначить капитаном "Фараона"?

- Да.

- Вы хотели жениться на красивой девушке?

- Да.

- Нужно ли было кому-нибудь, чтобы вас не назначили капитаном "Фараона"? Нужно ли было кому-нибудь, чтобы вы не женились на Мерседес? Отвечайте сперва на первый вопрос: последовательность - ключ ко всем загадкам. Нужно ли было кому-нибудь, чтобы вас не назначили капитаном "Фараона"?

- Никому, меня очень любили на корабле. Если бы матросам разрешили выбрать начальника, то они, я уверен, выбрали бы меня. Только один человек имел причину не жаловать меня: я поссорился с ним, предлагал ему дуэль, но он отказался.

- Ага! Как его звали?

- Данглар.

- Кем он был на корабле?

- Бухгалтером.

- Заняв место капитана, вы бы оставили его в прежней должности?