Мед.ведь.ма (СИ) - "AlmaZa" (книга читать онлайн бесплатно без регистрации .txt) 📗
— Лизнул… — опять кто-то захихикал в зале. Чживон нахмурился, замолчав. Ёнгук осуждающе погрозил пальцем темноте, как отец своему чаду, и обратился ко всем и Чживону:
— Наверное, если заглянуть в историю, подобные случаи можно будет найти, чтобы врага и преступника, покаявшегося, но не ставшего от того надёжным и гарантированным, приняли в нашу братию. Но на моём веку это прецедент, я не могу ни с чем сравнить и узнать, как бывает.
— Это даже на моём веку прецедент, — засмеялся мастер Хан, — это уникальная ситуация, согласен.
— Да уж, и ситуация нелёгкая. — Ёнгук сунул руки в карманы и качнулся с пятки на носок. — Ну, Чживон, а кроме как убивать и девок обманывать — умеешь что-нибудь?
— В смысле? Что нужно уметь?
— Действительно, убивать и трахаться — это исчерпывающе, — прыснул Ёнгук, но быстро угомонился. — Работать приходилось? Образование, я так понимаю, незаконченное?
— Да, меня уже отчислили с последнего курса… Потому что я как бы мёртв. А работать… Выполняя задания, чтобы не светиться и не вызывать подозрений, кем только не приходилось: водителем, грузчиком, барменом…
— Барменом? — ухватился адвокат. — Очень хорошая профессия, мирная. Хорошо мешаешь коктейли?
— Да он настоящий шоумен в этом, — заметил Чонгук, припомнив случай в Китае, хотя видел лишь финал.
— Значит, не только убивать можешь и, как ты сам верно заметил, — продолжил рассуждать Ёнгук, — чтобы не вызывать подозрений, работать нужно самым обычным образом.
Предводитель золотых зашёл за спинку стула, потом ещё дальше, в темноту. Все затаили дыхание, зная, что юмор и улыбка Ёнгука — это не всегда доброе решение. А сейчас именно его решение спасёт или погубит бывшего вольного брата. Бобби ощутил, как вспотела его спина. Он не знал особенностей характера Бан Ёнгука, но в силу опыта мог подозревать, что не все улыбки ведут к союзу и партнёрству.
Юрист вышел из тени и встал между залом и Чживоном.
— Я заметил, что большинство из жаждущих смерти Чживона — местные, сеульские. Видно, он успел намозолить вам глаза и встать поперёк горла, как кость. У нас в Нью-Йорке он пока ещё никого не достал, да и спец-операций, где нужно прикрывать грудью товарища у нас там почти не бывает, так, выскочить из-за мусорного бака и пальнуть в коза ностру. Мы в Нью-Йорке не такие щепетильные. Какая щепетильность, когда там среди нас вообще я? — расплылся Ёнгук и посмотрел на Бобби сверху вниз. — Полетишь со мной в Нью-Йорк. Устроишься барменом, будешь жить, как добросовестный налогоплательщик и горожанин, действовать по моей команде «мафия просыпается». Лебезить передо мной не надо, любить меня тоже не обязываю, но без доверия и уважения у нас с тобой отношения не сложатся, парень. В нашу систему въедешь по ходу, на все вопросы отвечать тебе пока буду вряд ли. Если они есть, конечно.
— Да, Дохи — моя девушка…
— Возьмёшь с собой, ей тоже работу найдём. Вставай, я не намерен торчать в Сеуле долго.
В зале не раздалось ни одного возмущенного голоса. Даже Шуга молча принял вердикт Гука, он был только рад, что Бобби улетит подальше. Намджун был недоволен, но не стал препираться и ссориться, лишь жаловался лично Хоупу, когда они поднимались из подземных лабиринтов, где прошло совещание.
Чживон шёл к лифту между Ёнгуком и Ёндже. Ему ещё не до конца верилось, что его помиловали, что его выпустят из-под заключения, что он поедет в страну, где живут его родители, и будет свободен. Настолько, насколько позволят эти люди, но всё же…
— А… — начал Бобби, но как только на него посмотрели слева и справа, несколько растерялся. — Я могу хотя бы теперь узнать… кто вы? И кем я должен стать? Что я должен буду делать?
— Кем ты должен стать — это одно, кем ты сможешь стать — это другое, — заметил Ёнгук. — А мы… мы, парень, золотые. Слышал когда-нибудь?
— Да ладно? — отвисла челюсть бывшего наёмника. Лифт открылся и ученый с юристом вышли, пока Чживон отходил от шока. — Твою мать… ты серьёзно? — опомнился он и успел выскочить между закрывающихся створок. — Кроме шуток, золотые? Они же… они же не существуют, нет? Вы же… Золотые! Нет, правда, это розыгрыш?
Ёнгук остановился и, достав руку из кармана чёрных кожаных штанов, указал на них.
— Кстати, тебе придётся пройти примерку и обзавестись вот такими. Добро пожаловать в команду, Эвр. Кличку менять не обязательно, но начинку надо. Не заставь меня пожалеть о решении, сделай так, чтобы через некоторое время я обнаружил в тебе цельный слиток высшей пробы, а не позолоченное говно.
— Золотые… — повторил себе под нос Чживон, идя следом за Ёнгуком. У него в детстве была книжка про древних воинов, там был рассказ о герое из славного воинства золотых, которые якобы когда-то существовали. Или были выдумкой, легендой. Тот герой был сильным и смелым, подражая ему, Бобби увлёкся борьбой, а потом вовсе забыл об этих сказках. Но, может быть, подсознание привело его в альтернативу благородному воинству — вольное братство. И вот, перед ним люди, утверждающие, что они — золотые, и он очутился среди них!
Хоуп догнал его, хлопнув по плечу.
— Ну что, Бобби, Гук тебя спас.
— Я понял.
— Готов к подвигам?
— Пока ещё не очень. Вы… действительно каким-то образом спасаете Корею?
— Корею? Нет, мы спасаем мир.
— Как?
— Избавляемся от таких, как ты, как верно заметил Эн.
— И всё?
— А много ли ещё надо? Нет плохих людей — нет плохих событий.
— И как вы определяете, кто плохой? Тот, кто вам не нравится, кто перешёл вам дорогу?
— Нет, мы сами по себе народ не обидчивый. За себя мы не загоняемся. Вот за детей и женщин — другое.
— А если я первый, принятый таким образом, то как золотыми стали остальные?
— Ну… — загадочно протянул Хосок, — золотыми не становятся — золотыми рождаются.
— Значит, у меня не получится? Ваш главный сказал, чтобы я не покрывал говно позолотой, но я же не родился золотым!
— Кто тебе сказал? — просиял Хоуп. — А ты попробуй не лепить на себя позолоту, а отряхнуться от говна. Кто знает, возможно, под ним всегда было что-то другое? — подмигнув новому соратнику, Хосок посерьёзнел: — Мне кажется, что в очень многих есть драгоценное и правильное, но, к сожалению, большинству, чтобы откопать это в себе, надо потерять работу, друзей, руку…Только обездоленные умеют ценить, только потерявшие — плакать.
— Только умершие — жить.
Чживон ухмыльнулся, намекая на себя, но он говорил всерьёз.
— Хорошо, что эта смерть была постановочной. У тебя есть шанс начать всё заново, Бобби. Воспользуйся им.
— Я постараюсь, Хоуп.
И золотые, в увеличившемся на одного человека составе, покинули подземелье, отправляясь каждый по своим делам, по своим домам. Кто-то наконец-то праздновать Новый год, а кто-то отмечать новую жизнь. Золотую жизнь.
ЭПИЛОГ
Если моё одиночное заточение в маяке можно считать жизнью в мужском мире, среди мужчин, то я, наверное, должна была привыкнуть к местам, где обитают одни парни. За последние два года я посетила дом, хозяйкой которого была женщина, один раз — в Шаньси. И всё-таки, войдя в съёмную квартиру золотых с Ви, я ощутила какую-то давно забытую дрожь невинности и незнания, как у школьницы, пришедшей к мальчику однокласснику, чтобы поделать домашнее задание. Я только воображала, что они себя так чувствуют, ведь не имела подобного опыта, в школу я не ходила, а курсы и занятия для получения аттестата не обязывали ни с кем дружить, там все были взрослыми людьми. Если мне кто-то и оказывал помощь, то Мао, с которой мы соседствовали.
В коридоре стояло множество ботинок, кроссовок, кедов, сапог, но вся-вся обувь была мужской, ни одной пары женских туфель или босоножек. На вешалках тоже самое можно было сказать об одежде: куртках, пиджаках, спортивных кофтах на молнии. Никакого зеркала у выхода, а, соответственно, никаких расчёсок, помад, сумочек, духов, шарфиков. На полке, над крючками, лежали два или три одноцветных тёплых шарфа, но это совсем не то, что женские. Те регулярно не имеют никаких функций, носятся не по погоде, меняются часто. Здесь же — необходимость и рационализм. Таково большинство гардеробов парней, наверное. Разувшись, я долго искала подходящий участок для своих ботинок, которые не вписывались в концепцию грубого мужского существования.
