Мед.ведь.ма (СИ) - "AlmaZa" (книга читать онлайн бесплатно без регистрации .txt) 📗
— Мне безразлично. Что решат все, то я и приму. Если вы решите его убить, а потом попросите откачать и вернуть его к жизни за новой надобностью, я снова сделаю всё, что в моих силах.
— Дело ведь не только в нашем прощении, — послышался очередной голос, ещё не вмешивавшийся. Все подождали, когда его обладатель выйдет под луч света. Бобби, сжавшись и теряя последнюю надежду на благополучный исход, увидел Шугу, чью девушку безуспешно склонял к измене. Шуга выдержал дистанцию со стулом, на котором сидел прошлый соперник. — Мы все исполняем свой долг плечом к плечу, мы уверены в том товарище, что слева от нас, и в том, что справа от нас. Если принять этого человека в наши ряды, то не будет и минуты, чтобы мы не оглядывались, проверяя, на месте ли он? Не предал ли? А кто рискнёт ради него жизнью, как за близкого товарища? Я говорю здесь и сейчас, прямо и честно — я не пошевелю и пальцем, если он будет в опасности, если он будет ранен. Я оставлю его и уйду.
— Именно! — воскликнул Намджун. — Ви, будь он здесь, сказал бы то же самое.
— Заочные голоса мы считать не будем, — хохотнул густой бас безмятежного мужчины возле мастера Хана. — Ты ещё Иисуса с Гаутамой упомяни, они были категорически против насилия. Но тоже не смогли приехать.
— Бля, юрист, прекрати паясничать, ты самый праведный гнев превратишь в напрасную глупость, понабрался на судах, теперь остришь.
— Я согласен с Шугой абсолютно, — вклинился Эн, не переставая морщить нос время от времени. Однако, когда брезгливость с лица сходила, он был красив надменной красотой восточного убийцы голубых кровей. — С кем он пойдёт на дело? Кто его возьмёт с собой? — Эн повернул голову назад. — Джеро, желаешь? Или ты, Атом? Мастер Хан, мы с вами послезавтра отправляемся, прихватим с собой этот груз?
— Думаю, что Лео с Хонбином не были бы против, если возникла бы необходимость, — изрёк мастер Хан.
— А что, я тоже не против, хороший живой щит, пушечное мясо, — процедил Эн.
— Я никогда никем не прикрывался, Эн, — с нажимом осадил его старший, — и не собираюсь впредь. Этот человек раскаивается, и одно лишь признание вины делает ему честь.
— Я предлагаю не тратить время напрасно, и проголосовать, — взял на себя роль разводящего Хосок, встав и выйдя к стулу. Шуга ушёл обратно в темноту, как и все, кто выходил до этого. Зажёгся дополнительный красный свет, не позволяющий особо разглядеть лица, но очерчивающий силуэты. — Поднимите руки, кто за то, чтобы Ким Чживон стал одним из нас? — Хоуп стал считать и удивился тому, что рук поднялось немало. — А теперь поднимите руки те, кто против этого. Само собой, это подразумевает его смерть. Он слишком многое видел и знает, и отпускать его — невозможно.
Руки стали подниматься и, пересчитав несколько раз для верности, Хоуп понял — и все, кто следил за голосами вместе с ним и считал, тоже это подтвердили, — что за то и другое проголосовало равное количество золотых. Последние слова Хана о чести человека, признающего свою неправоту, произвели столь же сильное впечатление, как и напоминание о том, что отказ видеть Бобби своим боевым товарищем означает его казнь. Убивать приходилось всем золотым из присутствующих, но брать на себя вынесение приговора — совсем другое.
Осталось двое, кто не поднял руки — Ёндже и Ёнгук. Взгляды устремились к ним.
— Я уже сказал, что моя научная объективность запрещает мне поддаваться импульсам и вносить в ход фатума свою лепту. Мой детерминизм вам не поколебать, — повторил свою точку зрения химик Ю, откинувшись на спинку стула поудобнее. Оставался только предводитель золотых, Бан Ёнгук. Он поднялся и, кивнув Хосоку, уступившему ораторское место, встал возле Бобби.
— Как и положено адвокату, я сначала задам вопросы, с вашего позволения, — расплылся своей фирменной улыбкой до самых дёсен главарь. — Скажи мне, Чживон, почему ты передумал быть наёмником?
— Я не передумывал. То есть… я прошу простить меня, я не силён в красноречии, и буду объяснять, как смогу.
— Как же ты без красноречия девушек клеил? — раздалось из зала.
— Джеро! — шикнули на кого-то в темноте.
— Я продолжу? — пытаясь сдерживаться, всё же рассердился Бобби, но осознавал, что иного отношения быть не могло.
— Господа, давайте не будем пинать лежачего, лады? — окинул Ёнгук взором своё воинство. — Образуйте тишину, мы ж с вами приличные люди, чего вы, ёб вашу мать? Да, пожалуйста, — вернулся он к Чживону. — Мы слушаем.
— Повторите вопрос, — хмыкнул Чживон.
— Не выёбывайся, продолжай.
— Охренительный суд, — вздохнул парень.
— Каково удилище — таково и судилище, — пожал плечами Ёнгук, поворачиваясь к Хосоку и Ёндже: — Я мечтаю о Квон Джиёне на этом стуле… Ладно, Чживон, ближе к делу, чего тебя озарило-то бросить плохие дела?
— Да не озаряло меня! Меня тяготило давление старейшин Утёса и шаманов. В принципе, когда берёшься за продолжительное дело, на несколько месяцев, то это сносно, пока выполняешь задание, то живёшь привольно, но когда задания исполняются быстро, и ты вечно завязан на возвращение в Тибет, где берёшь новое, отчитываешься, чувствуешь наблюдение за собой… Это не очень приятно, но ничего, жить было можно. Но после аварии… я не мог быть больше наёмником. Меня бы там уничтожили, за то, что стал калекой, за то, что провалил задание, за то, что обманул всех, прикинувшись мёртвым и не оповестив старейшин. Мне не было пути назад.
— А если бы был — ты бы вернулся?
— Сразу — да, но не после, когда прошло время. Когда вы, и господин Ёндже, вернули мне руку — я уже был далёк от желания возвращаться. У меня были и другие желания…
— Напомню, если кто в танке, — приподнялся Хоуп, — у Чживона есть невеста, девушка, с которой они друг друга любят.
— Моё личное обязательно тут обсуждать? — вспыхнул он.
— Если ты хочешь быть одним из нас, то должен понять, что секретов тут не бывает, — сказал Ёнгук. — Тебе не обязательно делиться с нами своими любимыми позами и предпочтениями в интимных причёсках своих любовниц, но, как бы, свои серьёзные отношения ты от нас прятать не можешь, потому что… как бы тебе объяснить, чтоб ты не принял нас за ебанутых сектантов… Мы как бы семья. Братство. Если у кого-то из нас есть женщина — она под нашей общей защитой. Если её тронут, каждый из нас порвёт обидчика. Ты тронул сестру Намджуна, девушку Шуги — тебе навалял Хоуп, оказавшийся ближе всего. Тронул бы сильнее, или Хоуп бы не справился, приехал бы я, посадил на кол и прокрутил, ясно? Как бы для этого мы языки к жопе не лепим и делимся подобными вещами, а не для того, чтоб похвастаться, кто больше палок за ночь кидает.
— Я знаю, кто меньше, — раздалось где-то в зале, — у меня уже месяц секса не было…
По рядам прокатился хохот, и даже Бобби не сдержал улыбки. Ему понравился этот Ёнгук, наглый, мощный — по манерам видно, доступно говорил, крепкими словами, запоминающимися.
— Хорош ржать, — угомонил он присутствующих. — Чживон, что касается твоего отношения к нам… это просто единственная возможность? Ты хватаешься за спасательный круг, или ещё какие-то соображения?
— Ещё какие-то. Если бы мне дали выбор, я бы всё равно предпочёл вас. Хотя, заметьте, до сих пор не знаю, что вы и кто вы. Джей-Хоуп меня давно знает по тренажёрке и школе тхэквондо, я всегда его уважал, и никогда не отказывался от дружбы с таким человеком. Если бы у меня не было заказа, я бы не полез с ним в конфликт. Но я был наёмником, не знаю, в курсе ли вы, что такое не выполнить задание для вольного брата… Я не мог исполнить его просьбу, это был не мой каприз, это был синьцзянский заказ.
— А твои друзья? — лихо переключился Ёнгук.
— А что они?
— Они драконы.
— Это их выбор. Мы с ними никогда ничего не навязывали друг другу. Когда я сорвал заказ, они звали меня в их ряды, но я отказался, меня никогда не устраивали законы Сингапурского короля, я не хочу ни перед кем бегать на цыпочках, не зная, за какой косяк меня зальют в бетонную плиту. На Утёсе всё ясно: побеждаешь — тебя ценят, проигрываешь — тебя сливают. А с Драконом? Хуй его пойми. Он мнительный, как сумасшедшая пенсионерка, ему везде мерещится обман и подвохи, он уберёт ни за что, не объясняя, потому что ты ему надоел или это был какой-то интригующий ход с далёкими последствиями. Кто любит острые ощущения — пусть с ним играется, я пас. Я всегда хотел максимальной свободы, быть хозяином самого себя, а не лакеем. Почему ещё я выбрал вас? Я не увидел, чтобы кто-то из вас пресмыкался перед другим. Я не знаю, как у вас это работает, такая дисциплина и слаженность, и в то же время никто никому не приказывает… Вы круто смотритесь со стороны, ребята, правда.
