Космическая полиция (трилогия) - Дуэйн Диана (бесплатная библиотека электронных книг .TXT) 📗
Эван искоса глянул на него, потом снова улыбнулся.
— А ты что-то заметил? Иногда я не замечаю, а иногда поднимаю забрало и отвечаю взглядом. Вот тут их и передергивает.
Джосс хихикнул.
— Понял.
Эван кивнул. Помолчал.
— Нас отучают от такого. Но, мне кажется, от этого никогда не отучишь. По крайней мере, со мной не вышло. И мне не кажется это разумным. В конце концов, прямой взгляд — это знак угрозы, даже если на тебя пялятся и без умысла. И незачем нарочно отключать одну из защитных систем организма.
Они перешли с обычного тротуара на скоростной, пронеслись через поля, загибавшиеся вверх к горизонту в нескольких милях от них. Пшеница волновалась под искусственным ветром. Но она была одновременно в шести стадиях роста — от посевов до колосьев в рост человека. Эван поднял брови.
— Дома расскажу — не поверят.
— Это все из-за гравитации.
Эван кивнул.
— Как ты думаешь, — спросил он, — из-за чего погиб мой напарник?
Джосс уставился на него, сбитый с толку внезапной сменой темы разговора.
— Думаю, — сказал он, — Лон слишком близко подобрался к причине утечки информации. Возможно, даже к виновнику. Или каким-то образом наткнулся, — Джосс немного помолчал, поскольку не был уверен в этом предположении, — на нечто куда более опасное, чем просто утечка.
— На то, чего он никак не ожидал. На то, что застало его совершенно врасплох, — медленно кивнул Эван. — Значит, его убийцы сделали это скорее всего от страха. Но теперь они начеку. И знают о нашем появлении. И у них было время, чтобы составить план, как разобраться с нами… или хотя бы начать составлять такой план.
Джосс кивнул.
— Похоже.
Он огляделся и вздохнул, когда тротуар пронес их через одну из главных разделительных диафрагм между секциями. Следующее поле представляло собой нескончаемые мили — пятьдесят или шестьдесят — кукурузы, дозревшей до молочной спелости, и это лишь в верхнем слое. На верхних уровнях были культуры, требующие наибольшего ухода, в отличие от гидропоники, выращиваемой на нижних уровнях, где производили товарные злаковые культуры.
— Меня так и подмывает, — сказал Джосс, — немного поиграть в идиота, чтобы они на нас махнули рукой, прежде чем мы начнем заниматься делом по-настоящему. Найдем утечку… но сперва надо отыскать записи Лона.
— Если они еще существуют, — откликнулся Эван.
— Да, если.
Еще милю или две они созерцали поля зеленой кукурузы.
— Я согласен с тобой, — произнес наконец Эван. — В прежние времена бывали тупые полицейские. Ну, поиграем в таких.
— Некоторое время.
Эван ухмыльнулся. Это была не обычная его ухмылка. Джосс только глянул и тут же отвел глаза, надеясь в ближайшее время больше ее не видеть.
В конце сельскохозяйственного отсека они заметили пункт пересадки и остановились, пока Джосс оглядывался, определяясь по месту. Когда он здесь учился, пересадка представляла собой простую лестницу из шести длинных многоступенчатых эскалаторов, использовавшихся для перехода с одного уровня на другой в центральной секции. Теперь же вокруг и под опорами эскалаторов возник стихийный рынок. Навесы и палатки были повсюду, прикрывая маленькие столики с ювелирными украшениями, произведениями искусства, одеждой ручной работы, едой, питьем, коврами, старьем всякого рода. Между палатками расхаживали люди, по одежде которых было сразу понятно, что это туристы. Они покупали, торговались, болтали и рассматривали товары.
— Сюда, — наконец сказал Джосс, выбирая эскалатор. Они встали на него. Пока они поднимались, Эван разглядывал пестрое сборище палаток.
— Блошиный рынок, — буркнул он.
— Да, — согласился Джосс, наклоняясь вперед и тоже глядя вниз. — Здесь по крайней мере три блохи работают по карманам.
Эван фыркнул.
— Я не в этом смысле. Просто у нас так называют рынок, где продается старое барахло, которое никто не покупает, а лишь воруют ради забавы. Здесь продают туристам именно барахло, живописные тряпки, которые они везут домой как сувениры. — Эван слегка нахмурился. — Но такие рынки — признак того, что в колонии производят мало действительно пользующихся спросом вещей.
Джосс на мгновение задумался.
— Стало быть…
— А тут есть таможенные льготы? Ну, закон, по которому можно вывезти сверх разрешенного, если вывозишь еще кое-что из произведенного здесь?
— Конечно, — сказал Джосс.
Эван опирался на поручни эскалатора. На одном из уровней тот раскрылся в обе стороны, чтобы позволить людям выйти.
— Что-то вроде этого было на Поясе. Жалкое зрелище. Старухи и старики — старатели, поисковики, пилоты — устроили рынок под старым потрепанным куполом на Эосе. Продавали всякий хлам вроде того, что ты видел. Или не продавали. Половину времени просто сидели там в надежде, что туристы что-то купят. — Он снова нахмурился. — «Посетите дикий и бурный мир старателей, мир последнего фронтира!» — проговорил он с горечью, подражая какому-то давным-давно прозвучавшему и явно ненавистному голосу. — «Привезите домой воспоминания о неукротимых Внешних Пределах, где настоящие мужчины…» А, да пошло все к чертям!
Джосс кивнул, глядя вверх. Ему было неуютно. Его воспоминания о Фридоме — чистые, живые, яркие — разбивались о какую-то изношенность, которая бесстыдно выпирала сейчас наружу, словно обломанные концы кости. Он видел грязные, грубо залатанные панели пола, видел грязь там, где ее прежде никогда не было, чувствовал в воздухе какое-то зловоние, словно кондиционирование не функционировало. Он был в замешательстве. Слава богу, лишь в первые минуты. Должны быть и более ухоженные сектора. Но первое впечатление — самое важное, так им говорили. Оно даже важнее, чем кажется, и надо ему доверять в такой же степени, как интуиции. У полицейских интуиция хорошо развита, хотя Джоссу всегда было трудно полагаться на свою. Один из его инструкторов говорил: «Ты слишком полагаешься на логику». Но теперь растерянность и смутное чувство беспокойства взяли верх над ней.
— Нервничаешь? — внезапно спросил он у Эвана.
— Что?
Джосс почувствовал, что краснеет. Именно это он всегда хотел научиться контролировать, правда, так и не преуспел в подобном стремлении.
— У тебя никогда не бывает предчувствий? — спросил он. Обычно его инструктор задавал ему этот вопрос.
Эван окинул его долгим взглядом, и Джосс ощутил, что краснеет все сильнее.
— Иногда бывает. Дома мы называем это хиви. Это не совсем интуиция, скорее предвидение.
— Оно когда-нибудь помогало тебе?
Эван вздохнул.
— По работе — мало. Иногда на скачках. А что говорит твоя интуиция?
Джосс покачал головой:
— Не уверен. Но мне что-то здесь не нравится.
— Мне тоже, — ответил Эван. — Мне не нравится болтаться на орбите в этой жестянке. — Джосс удивленно посмотрел на него. — Подумай, если нам придется сматываться, то у нас нет даже своего корабля. Скажу только одно — когда начнется стрельба, неплохо, чтобы в порту нас ждал шаттл.
На уровне под административными офисами на эскалатор вошло много народу.
— Я думал, что ты просто закроешься в своем сьюте и прекрасно будешь действовать и в вакууме, — сказал Джосс. — Ну, струйные рули и все такое…
Эван навис над ним — по-настоящему навис всей своей огромной массой серой стали и оружия, так что стоявшие рядом люди подались в стороны.
— Джосс, мальчик мой, — ласково прошептал он, — пусть ты и вырос при низком тяготении, пусть у тебя косточки ломкие, словно у птицы, пусть ты худосочный сопляк-новобранец, я не оставлю тебя рядом с теми подонками, которые сотворили такое с Лоном. И если бы даже ты мне нравился куда больше, я постарался бы затолкать и тебя в этот сьют. Возможно, кое-что из того, что тебе потом могло бы пригодиться, туда и не влезет. Потому, — сказал он, снова выпрямляясь и говоря уже нормальным голосом, — держи в голове расписание шаттлов, ладно?
Джосс кивнул, улыбнувшись, но в душе начал составлять для Лукреции весьма едкий рапорт.
