Детектив Марк Вентура (СИ) - Фиреон Михаил (книги онлайн бесплатно серия .txt) 📗
— Будем опять смотреть на порку и пить весь день? — с сомнением спросил у Марисы детектив — или у тебя какие иные должностные инструкции и поручения?
— Тебе о них знать не положено! — с вызовом ответила она, злорадно улыбнулась и вырвав из его рук фужер с вином, залпом, пока не отобрала Ева, выпила.
— Анна у нас одевается безликим палачом и рубит головы! — сидя у Даскина на коленях, откидываясь на него спиной, зловеще засмеялась Ева.
— Палачом в маске что ли? Тем самым, который на площади всех порет? — переспросил доктор.
— Ага — ответила она, с размаху садясь обратно Даскину на колени. Вытянув ноги, придавила его всем весом так, что, судя по виду, он был совсем не рад ее действиям.
— Ну надо же! — со счастливым видом залпом допил свое вино доктор и стукнул по столу пустым фужером — ну вот! Теперь я готов на все, ведите!
Вертура задумчиво оглядел коллег. Слова Хельги Тралле, настроение Марисы и вроде как веселые, но несколько натянутые, перемежающиеся внимательными, ничуть не смешными взглядами шутки и поведение сослуживцев насторожили детектива.
Когда они покинули квартиру куратора полиции Гирты, лифт все еще стоял между четвертым и пятым этажом и, проходя мимо него, Мариса подхватила длинные полы своей мантии и юбки, со всей силы застучала в двери сапогом, звонко и яростно закричала на всю лестницу.
— Чтоб вы там языками подавились! Малолетки влюбленные сопливые! — и, гордо и презрительно вскинув голову, зашагала дальше вниз.
Они вышли на улицу и теперь медленно двигались в потоке людей к мосту. Даскин и Ева держались за руки, шли позади. Доктор Сакс бесконечно говорил, рассказывал о какой-то ерунде, Вертура рассеянно слушал его, для поддержания беседы вяло кивал в ответ.
— Пойдемте на рыночную площадь! — внезапно спохватился доктор — я смотрел списки, там будут выступать с граммофоном и новой пластинкой группы «Профессор», а еще всякие дрессированные клоуны и прочие циркачи…
— Циркачей у нас у самих, в руководстве и ратуше каждый через один, что на них смотреть-то? — грубо бросила ему Мариса, уже изрядно утомленная его сбивчивым бестолковым треском.
— Напьемся и будем смеяться над чужими пьяными чудачествами! — держа под локоть Еву, нашелся, ответил ей Даскин — и сегодня снова будет порка. Порку любят все!
— Вот это счастье-то! — глумился доктор — вот развлечения в Гирте: напиться, набезобразничать, а потом радоваться, что порют не тебя, а других!
— А потом попасться нашей доблестной полиции и самому схватить плетей! — вставил сове слово Даскин — Густав, вы обещали нас угостить!
Они прошли мимо ворот комендатуры, миновали арку под башней перед мостом, где у заставы все также бойко шла торговля и гудела веселая толпа, наблюдая каких-то артистов со шляпой, барабаном плащом и битыми бутылками по которым они ходили босиком, перешли на южный берег Керны. Колонна пехоты и обоз уже давно прошли, и дорога к центру Гирты была открыта. Теперь туда же плотной колонной тянулся и народ. На перекрестке проспекта Булле и Рыцарей стоял палисад, нес вахту патруль. Пешие сержанты и дружинники с лиловыми бантами поверх бригандин и кирас важно постукивали по мостовой древками пик и алебард прогуливались взад-вперед по проспекту, вели беседы с коллегами из полиции, дымно курили. Жандармы важно разъезжали на конях в толпе, разворачивали от центральных улиц и проспектов экипажи и верховых, пропускали только должностных лиц, сотрудников фельдъегерской службы, знакомых и друзей. Доезжая до застав, горожане и приезжие с недовольством покидали свои повозки, отправляли их со слугами домой или оставляли под присмотром тех знакомых и друзей, кому было все равно где пить: на рыночной площади или на улице в бричке, брали свои бутылки и корзинки с закусками, подхватывали на руки маленьких детей и веселыми толпами поднимались по проспекту на холм к герцогскому дворцу, где вот-вот должно было начаться открытие фестиваля Гирты.
Пройдя большой и нарядный, во весь квартал, дом у моста, полицейские из отдела Нераскрытых Дел тоже вышли на проспект Булле и, влившись в веселый и шумный людской поток, вместе с другими гуляющими, медленно зашагали наверх по склону холма, к алой арке ратуши, через которую люди выходили на площадь к Собору Последних Дней.
Ветер дул вдоль высоких и темных фасадов домов, колыхал флаги и вымпелы с символикой герцогства, которые богатые жители центральных кварталов обязаны были вывешивать по праздникам в окна своих квартир. Торговцы с лотками стояли у арок подъездов, продавали все — от мелких железных изделий — ножей и фонариков, до горячих бутербродов, трещоток, флажков, глиняных свистулек в виде кошечек и дракончиков, которым полагалось дуть под хвост и наполненных дешевым вином или самогоном фляжек с грубо нарисованными на черном фоне лиловыми и синими змеями или просто тремя полосами лиловой, багровой и черной — флагом герцогства.
Впереди шагала какая-то веселая шумная компания, и увлеченный происходящим вокруг детектив не сразу распознал в них студентов, с которыми они с Марисой напились в день когда принц Ральф вернулся из своего путешествия. Медленно перемещаясь в толпе в сторону центра города, школяры грозно переругивались, размахивали руками, весело смеялись, вели свои полупьяные и при этом заумные беседы и перегородив своей большой ватагой едва ли не половину проспекта всячески тормозили движение.
— А! Вот и вы! — заметил идущих следом полицейских бездельник Коц — мы идем на праздник, пойдемте с нами! Устроим беспредел, а вы будете нашими понятыми, что ничего не было, а мы вас угостим!
— Наливайте, и мой автограф будет в вашем дневнике! — согласился доктор Сакс, демонстрируя от груди рукой, что он готов на все предложения. Ему продемонстрировали бочонок с вином.
— Только не как тогда! Последний раз вам верим! — прежде чем дать угоститься, строго и весело погрозили пальцем детективу.
Впереди, в конце подъема, багровела стена ратуши. Бросала длинную тень на проспект. Пронзительное бело-голубое небо просвечивало через зал для заседаний и аудитории, желтым маревом глядело сквозь высокие окна. Под аркой, вырываясь с раскаленной солнцем тесной, зажатой высокими стенами и Собором каменной площади мощным прохладным сквозняком, дул ветер. Через высокий пролет ярко светило солнце, слепило глаза, играло в витражах и распахнутых окнах окружающих домов, отражалось от натертых до блеска миллионами копыт, колес и сапог брусчатки мостовой и ониксовых стен возвышающегося над площадью Собора Последних Дней.
Перед высокой решеткой герцогского парка были возведены отгороженные от остальной площади переносным деревянным забором из перекрещенных брусьев трибуна и крытый нарядным полосатым бело-фиолетовым пологом, летний павильон для высокопоставленных гостей. Перед трибуной было отгорожено свободное пространство до середины площади на нем предполагалось проводить парад и военные игры. Рядом с павильоном, вдоль забора герцогского парка, стояли нарядные экипажи приглашенных на открытие фестиваля, пеший турнир и банкет важных горожан и гостей Герцога — роскошные, отливающие золотыми и бронзовыми деталями кареты, коляски и ипсомобили. Один из них — роскошный синий с золотом Эрсина расположился рядом с багровым экипажем магистра Роффе, и еще двумя машинами незнакомыми детективу. Еще один — особенно торжественный, большой и черный, как рояль или лакированный комод, с желтой молнией по борту, стоял за воротами на обочине аллеи, что вела от входа через парк к фасаду герцогского дворца, чей торжественный сине-белый фасад с высокими окнами просматривался вдали между деревьев. А на противоположном от ратуши конце площади, за обозом, под стенами счетной палаты, был установлен на раскладных опорах массивный агрегат похожий не то на бронемашину с картинки из исторической книжки, не то на какой-то замысловатый, без дверей и окон, ретрогрузовик.
— А это напряжометр! Электричество раздает! — демонстрируя, что он знает, почему так стараются как можно ближе подойти к машине люди по одежде похожие на столичных гостей, объяснил доктор Сакс и язвительно прибавил — городские неженки, не привыкли к тому, что у нас тут в Гирте свет и связь по расписанию и только два часа в выходные дни!
