Правила чужой игры - Фомичев Алексей Сергеевич (читать книги бесплатно TXT) 📗
Очень жаль, что и остальных врагов нельзя уничтожить с помощью этого масла…
– «А-1», есть.
– «А-2», есть…
– …«А-11», есть.
Короткая перекличка отзвучала в эфире, определив начало отсчета до момента «раз». Я взглянул на хронометр – восьмой час утра. Недавно взошло солнце, разогнав ночную тьму, и верхушки деревьев на опушке противоположного лесного массива можно теперь разглядеть без бинокля ночного видения.
– Господин майор, наши вышли на исходные рубежи. Все тихо.
Я не сразу отреагировал на тихий шепот, а сообразив, повернул голову назад. Рядом сидел лейтенант-связист из десантно-штурмовой бригады, приставленный для связи с армейцами. Три дня назад мне присвоили новое звание, соответствующее должности комбата. К нему еще не привык и запоздало реагировал на обращение.
– Батальоны готовы. Посты наблюдения и секреты сняты. Второй батальон на окраине Корчева готов к броску.
– Хорошо.
Пока план реализовывается без срывов. Три штурмовых батальона с трех сторон окружили город и военный городок боевиков, отрезав им все пути отступления. Артнаводчики и корректировщики заняли позиции, готовые корректировать огонь артиллерии и подсветить цели.
– «Ромб-3», связь, – вызвал я Олафа, чья рота сейчас заняла позиции на подступах к гидроэлектростанции.
– Я «Ромб-3», готов.
– Норма, – прошептал под нос и вновь отметил время.
Семь двадцать. Пора…
– «Углам» – отсчет!
– Есть, – прозвучал в наушнике голос Радована. – И-и… шесть…
«И-и… пять… – мысленно продолжил я, давая отмашку лейтенанту и вставая в полный рост. – И-и… четыре…»
Слева и справа занимали исходные позиции мои бойцы, готовя оружие. А позади метрах в ста ждали команды бойцы десантно-штурмовой роты, готовые занять новые позиции.
«И-и… три…»
В радиусе десяти километров к началу штурма приготовились около трех тысяч человек. И артиллеристы на позициях за озером, и рота Норсена, готовая атаковать ГЭС, и штурмовые батальоны, и подразделения огневой поддержки, готовые накрыть залпами цели в военном городке боевиков.
«И-и… два…»
У бандитов сейчас проблема – связь с постами наблюдения, секретами и своими приятелями в Корчеве вдруг исчезла. Особой тревоги это не вызывает – последние десять дней такое происходит постоянно. Эфир периодически замолкает. Это спецы из подразделения радиоэлектронной борьбы то и дело глушат частоты боевиков, приучая их к мысли, что есть нелады с прохождением сигналов.
«И-и… один…»
Пальцы командиров самоходных установок, реактивных систем и ракетных комплексов практически надавили на пуск, чтобы послать в небо десятки снарядов, ракет и мин. Снайперы моей роты выбрали свободный ход спусковых крючков винтовок, взяв на прицел охрану станции РЛС.
– Р-раз! – крикнул я в микрофон гарнитуры радиостанции, закрепленной на воротнике куртки.
Все в начале боя происходит одновременно.
– Г-дах-х! – ахнули первые разрывы ракет, выпуская в свободный полет кассеты с зарядами объемного взрыва. А через секунду в воздухе возник шквал огня.
Этот звук невозможно передать. Просто на миг отказал слух, а по мозгам словно врезали колотушкой. Здания, пристройки, гаражи, строения в военном городке потонули в огне.
– Дг-дан-н! – точно по целям ударили снаряды самоходок «Мста».
В такой канонаде пропали звуки выстрелов СВД. Зато фигуры охранников, бродивших неподалеку от машин и фургонов РЛС, попадали на землю. Дробно застучали пулеметы, выкашивая боевиков, стоявших неподалеку от кирпичного сарая, где располагался переносной пункт радиоразведки, размещенный в фургоне «котона».
– «Куб», завеса готова, – громыхнул в наушнике голос Суворова.
Я отметил его краем сознания, на автопилоте бросил: «Понял» и дал отмашку бойцам, готовым к броску. И тут же уловил слева и впереди частые разрывы снарядов, мин и ручных гранат. Два десантно-штурмовых батальона сейчас выходили на свои позиции, замыкая кольцо вокруг базы боевиков. Один штурмовал Корчев, второй – плантации и фабрику. Третий шел за нами, поддерживая огнем.
В этот момент вокруг базы, охватывая ее с трех сторон, пролегла полоса разрывов. В воздух, поднятые чудовищной силой, взлетели комья земли, осколки кирпичей, расколотые бревна, исковерканные остовы машин, разорванные на части тела людей. Это заработала артиллерия бригады, создавая завесу огня и металла между боевиками и нами. Теперь пора…
Мах руки, повторенный несколько раз, и одновременно с ним короткая команда:
– Ход!
Различить в бушующем огненном аду выстрелы пулеметов и винтовок тяжело, но я все же услышал, как метрах в тридцати лупят короткими очередями сразу три ПКМа, не давая боевикам и тем, кто был в другой форме, высунуть нос и попробовать как-то ответить.
Первый шаг всегда самый тяжелый. Шаг навстречу врагу, который там, впереди, засел за кирпичной кладкой здания или в окопе. Шаг, второй, разгон и бег. Пошли!..
Три неполных взвода, без пулеметных расчетов и снайперов, рванули из-за деревьев. И сразу с флангов заработали АГСы и пулеметы штурмовых рот, поддерживая нас.
Вымахавшая до щиколотки трава, кочки, ямки, сухие ветки, опавшие листья – берцы протаптывали дорожку сквозь все это, не замечая мелких препятствий. Глаза сканировали местность, выискивая противника, не обращая внимания на стену разрывов, что пролегла впереди метрах в семистах.
Чья-то фигура мелькнула в проеме двери одной из машин, над которой торчал прямоугольник антенны. Вторая фигура мелькнула у окопа, вырытого у кирпичного строения. Первую проигнорировали – стрелять нельзя, можно повредить аппаратуру, по второй влупили сразу несколько автоматов. Потом в окоп полетела граната, а следом выстрел из подствольника. Скорости никто не сбавил – до окопа метров пятьдесят, осколки не достанут.
Бронежилет – девять кэгэ, каска с забралом из пуленепробиваемого стекла – четыре, разгрузка с автоматными магазинами, гранатами и выстрелами к подствольнику – десять. Автомат с подствольным гранатометом – почти пять. Итого – двадцать восемь килограммов. Добавить сюда одежду, обувь да всякую мелочь – выходит больше тридцати кэгэ. Вес немалый. И с таким грузом мы пролетели триста метров, отделяющих край леса от машин станции, секунд за сорок – сорок пять. Организм, снабженный адреналином сверх всякой меры, словно не замечал тяжести.
В эфире сразу на нескольких частотах шли интенсивные переговоры. Кто-то передавал координаты засеченной огневой точки, кто-то корректировал работу «Мсты». Я на время отрубил связь, переключив внимание на одно – захватить станцию без особых повреждений и взять хоть кого-то из обслуги. Хоть одного янкеса!.. И все переговоры идут мимо меня. Руководство боем перешло к Суворову, который сейчас на НП у плантации наблюдает за поселком.
Борт грузовика, открытая дверца фургона, на ступеньках кровь. Внутрь летит светошумовая граната. Я и трое бегущих следом бойцов на миг наклоняем головы, пережидая вспышку. Поток децибелов при взрыве тонет в грохоте канонады, да нам сейчас слух не особо и нужен.
Прыжок на ступеньку и в фургон, взгляд по сторонам. В тесном коробе, набитом разнообразной аппаратурой, подсвеченном только двумя дежурными лампочками, было темновато. И пусто. Все включено, все работает, а персонал успел слинять.
– Дальше! – ору я, взмахом руки давая команду двум бойцам остаться у фургона.
Прыгаю на землю, бросаю взгляды по сторонам, выбирая новую цель. Соседняя машина уже захвачена, до двух других метров полста. А до сарая все сто. Вот там-то бой. Взвод Радована обрабатывает позиции боевиков – два окопа и крохотный узкий овражек, поросший крапивой.
Глаза выхватили новую цепь разрывов впереди и слева. И облако огня в самом поселке: несколько снарядов – то ли «Мсты», то ли «Гвоздики» – угодили в склад ГСМ.
Рядом вдруг загрохотал пулемет – гулко, с надрывом. Я рухнул в траву, откатился в сторону, лихорадочно прикидывая, кто и откуда бил…
– …«Норд-40», ориентир пятнадцать, левее сто – группа боевиков, – дали координаты на позиции артиллерии бригады с одного из наблюдательных пунктов.
