Идеальный враг - Кликин Михаил Геннадьевич (читаемые книги читать онлайн бесплатно полные .txt) 📗
Много бойцов.
Много…
5
Им дали на сборы один вечер и одну ночь.
Начальник объявил, что утром за ними придут. И так и не сказал, что же за дело им предстоит. Незнакомцы, одетые в гражданское, не проронили ни слова. Они просто рассматривали заключенных и слушали их голоса. Потом, вернувшись в бараки, штрафники еще долго обсуждали, кто были эти необычные посетители, и что им было нужно.
Тогда-то Павел и рассказал о серых людях с белыми кругами на рукавах. О том, как они вели себя, допрашивая его, как держались, о странных вопросах, что они задавали:
– …они представились как доктор Смит и агент Смит…
Заключенные внимательно слушали Павла, недоверчиво покачивали головами.
– Хочешь сказать, что Курт и Некко были экстеррами? – задумчиво спросил Рыжий. – Не могу в это поверить…
– Подобные истории рассказывают давно, – подключился к разговору Самурай, накачанный японец, получивший срок за дезертирство. – И о чудовищах, живущих среди нас, и о разумных экстеррах, и о людях-марионетках, управляемых пришельцами. Никогда не принимал это всерьез.
– Я тоже кое-что слышал, – сказал Грек. – Будто бы есть люди, которые давно установили с пришельцами контакт, и вовсю с ними сотрудничают. Вроде бы, целые страны есть такие. Из тех, кто не вошел в UDF.
– Эту старую байку придумали Штаты, – сказал Рыжий, – чтобы развязать себе руки…
– За такие разговоры сажают, – предупредил бригадир Дизель, не отрываясь от экрана телевизора.
– Так мы уже сидим, – усмехнувшись, сказал Рыжий. Но развивать свою мысль не стал..
Они разговаривали долго, перескакивая с темы на тему. Гадали, что за миссия им предстоит. Обсуждали, насколько реальна обещанная начальником амнистия. Сходились во мнении, что и сокращение срока – уже неплохая вещь.
– Ты особо не радуйся, – сказал бригадир Павлу. – Хочешь, я переведу тебе речь начальника на нормальный язык? Он сказал, что из возможных плохих новостей у него для нас не самая худшая. Сказал, что для выполнения смертельно опасного задания требуются люди, которых не жалко потерять. Такие как мы. Но если кто-то умудрится выжить, то ему скостят пару лет срока. А если же кто-то останется без рук или ног, превратится в паралитика или помутится рассудком, то его спишут. Отпустят на свободу.
– Не порти человеку настроение, – сказал Торро, испанец, севший за вредительство. Два года назад он слил из бака геликоптера часть топлива, и продал его. В результате тяжелый транспортник, на середине пути оставшийся без горючего, свалился на какой-то тихий городок в самом центре благополучной Европы. – Ведь были же случаи, когда наших выпускали из Зоны здоровыми и невредимыми. Вспомни, например, Рокко.
– Да. Только надо учесть, что он отсидел восемь лет из назначенных десяти. А кроме того, он каждый месяц ухитрялся переправить на свободу очередное прошение о помиловании, адресованное Лиге Наций и лично президенту Штатов. Да, Рокко был заметной фигурой. Его даже по ящику показывали несколько раз.
– И все же это реальный шанс отсюда выбраться, – сказал Хирург, один из местных старожилов. Он, вроде бы, когда-то был врачом. Но про свою медицинскую деятельность не вспоминал. На Черной Зоне он выполнял работу лагерного художника – медицинскими иглами накалывал заключенным татуировки.
– Не спорю, – сказал хмурый бригадир, заскорузлой ладонью поглаживая подлокотник кресла. – После таких операций отсюда, действительно, многие выходят.
– Вперед ногами? – попытался угадать Павел.
– Именно, – посмотрел на него Дизель. – Если только ноги целы останутся. Ты, наверное, не обратил внимание на то, кого отобрали на это задание. Ты ведь здесь совсем недавно, никого толком не знаешь.
– Тебя отобрали. Нас всех. Толстого Че и Черного Феликса.
– Все верно. Но я не об этом…
В бараке погас свет. Оставшийся без электричества телевизор захрипел как удавленник и погас. Заключенные дружно подняли головы, посмотрели на вспыхивающие под лучами прожекторов потолочные окна, ругнулись. Кто-то принес кривую свечу, вылепленную из топленого сала, зажег ее.
– Те, кого отобрали, – продолжил Дизель, – они все убийцы. Они все – все мы! – осуждены на большие сроки. Раньше нас посадили бы на электрический стул, расстреляли, либо же сделали смертельную инъекцию. В старые времена нас бы просто вздернули. А если бы вдруг патрон дал осечку, или веревка оборвалась, нас, наверное, пощадили бы – такие были обычаи… Ты понимаешь, о чем я? Догадываешься, что все это значит? Понимаешь теперь, что за дело нам предстоит?
Они все замолчали, слушая, как зловеще потрескивают фитиль свечи и остывающий телевизор.
– Казнь, – тихо ответил Самурай и, глядя на Павла, провел указательным пальцем себе поперек горла.
Глава 26
9.08.2068 (а может уже 10.08.2068)
Привет всем!
Сейчас ночь, почти ничего не видно, потому прошу прощения за налезающие буквы и неровные строчки.
Не знаю, удастся ли отправить это письмо. Надеюсь, что Колька в курсе, куда меня направляют, и найдет возможность со мной повидаться. Если нет, значит этот лист станет очередной записью моего дневника.
У меня появился шанс отсюда выбраться. Наверное, он ничтожен, но все же…
Завтра утром я покидаю Черную Зону. Нас посылают на какое-то задание. Дело, судя по всему, предстоит нелегкое. Но нам обещали сократить сроки заключения, а то и вовсе амнистировать.
Я надеюсь…
Странно – еще даже двух месяцев не прошло с того дня, как я прибыл на свой Форпост. Там началась моя служба в UDF. А сейчас кажется, что годы прошли с того момента. Годы, а не два месяца.
Сначала было так спокойно, даже скучно. А потом в какой-то момент все закружилось, замелькало, как в калейдоскопе. И я вдруг перестал владеть ситуацией. Я словно опавший лист – меня подхватило ветром и закружило, понесло куда-то.
Где я окажусь завтра? А через неделю? Через месяц?
Не знаю.
Но надеюсь, что рано или поздно я буду с вами.
Я надеюсь.
1
Их подняли рано, часа за два до общей побудки.
Сирена молчала. На улице было туманно, сумрачно и стыло. Облаченные в черный кевлар охранники, повесив на грудь автоматы «Скорпион» и держа в руках пластмассовые карточки с написанными именами и номерами, разошлись по баракам. Стараясь сильно не шуметь, они первым делом поднимали старших. Вместе с ними будили остальных заключенных. Тех, чьи фамилии были на карточках.
Павел проснулся оттого, что его трясли за плечо:
– Эй, русский, просыпайся, – шептал кто-то.
– Меня зовут Писатель, – пробормотал Павел, пытаясь разлепить веки.
– Вставай, вставай, – торопил голос. Что-то жесткое и холодное ткнулось в плечо.
Ствол.
Павел разом открыл глаза. Над ним стояли Дизель и охранник в маске. Зевающий Шайтан уже надевал штаны. Гнутый обувался. Рыжий, кряхтя, потягивался.
– Привет, – сказал Павел.
– Собирайся, – приказал мрачный Дизель и ушел будить остальных. Охранник остался стоять на месте. Их было здесь шесть человек – вполне достаточно, чтобы с разных точек контролировать все помещение.
Павел торопливо оделся, присев на краю разобранной постели, обулся. Встал, попрыгал на месте, помахал руками, покрутился, присел несколько раз, проверяя, нормально ли сидит одежда, не жмут ли ботинки, а заодно сгоняя остатки сонливости. Сунул руку в карман, нащупал там монетку, зажал ее между пальцами. В подошве ботинка было спрятано Жало – его Павел проверять не стал. Покосившись на охранника, немного помешкав, он отогнул угол матраца, достал свои бумаги, сунул их во внутренний карман.
– Что это? – строго спросил охранник.
– Бумаги.
– Покажи!
Павел, вздохнув, вытащил перевязанную тонкой бечевой стопку сложенных вдвое листов. Охранник отобрал их у него, развязывать не стал. Шевеля губами, попытался прочитать русские буквы, покрутил пачку бумаг так и этак. Нахмурился:
