Искупление грехов (СИ) - Сухов Лео (электронную книгу бесплатно без регистрации TXT) 📗
— Да она же огромная! — чуть не плача, выдал Орун, прислонившись к стене и пытаясь отдышаться. — Хотели же найти небольшую!
— Так может… это и есть небольшая, — ответил ему Пузо.
— Плохо тут в трюме… Не видно ничего, — пробормотал Волосатый.
— Ничего-ничего, — почему-то проговорил я. — Сейчас ясно будет.
Ясно не стало. Корабль продолжал то взбираться на волны, то скатываться с них — при этом активно маневрируя. Ожидание было невыносимым. Суч и Каваль даже пытались добраться до маленьких воздуховодов — посмотреть, что происходит снаружи, но занятие оказалось бесполезным, потому что разглядеть всё равно ничего не удалось. К тому же, если перед началом нашей странной охоты я потел, то теперь меня бил озноб. Я уже хотел возмутиться тем, как долго приходится ждать, когда в трюм с криком скатился матрос:
— Ааори, готовьтесь! Сейчас на фифу выйдем!..
Я, Пузо, Суч и Толковый снова устремились наверх. Пока мы «не мешались» в трюме, кораблики пытались сбежать от разъярённой твари. Она до последнего стремилась отомстить, оглашая окрестности жалобным воем, но теперь её силы иссякли. Плавник и восемь шаров рядом с ним удалялись с мелководья. Корабли выстроились в линию и преследовали фифу. Я и пошедшие со мной бойцы, стараясь не мешаться под ногами матросов, добрались до кормы, где стоял полибол, и начали зарядку.
— Так, сухопутные! — крикнул нам Уи-ном. — Шрам! Едрить тебя тудыть!
— Да, мастер?
— Мы сблизимся с фифой и начнём разворот! — объяснил он. — Не спешите сразу стрелять. Лучше загарпунить её с первого раза, слышите? Край — со второго! Чем чаще мы к ней приближаемся, тем опаснее.
— Поняли, мастер. Постараемся! — ответил я и повернулся к бойцам. — Все всё слышали и поняли? Давай, Толковый. У тебя глаз хороший, вот тебе и целить. Пузо, Суч — на вас наведение. А я спущу тетиву.
Когда полибол был заряжен, я устроился у спускового рычага, Толковый готовился к наводке позади прибора, а Пузо и Суч взялись за рычаги станины. По своим снам я уже помнил, что морской бой — дело не быстрое. Большую часть времени приходится проводить в ожидании, когда корабль сближается с целью, дальше — быстрый выстрел, и снова — ожидание. Корабль с целью расходится, потом снова сближается. Иногда на такой манёвр уходит больше часа. Но в этот раз нас вызвали почти что в последний момент.
Не успели мы заскучать, как корабли одновременно начали разворот. Заметались по палубе моряки, подгоняемые приказами. Захлопали паруса, теряя ветер. Вид с кормы дёрнулся и начал смещаться. Несколько недолгих минут мы оглядывали море — а потом показался плавник твари. Большая фифа медленно плыла, преодолевая сопротивление воды, к спасительной кромке. Там вставали высокие острые волны. Там, за кромкой, некому было её преследовать. Там её ждало спасение или гибель, но не в плену, а на свободе. И, казалось, глубоководная тварь понимает это. Она оглашала окрестности жалобными низкими воплями, упорно стремясь сбежать. Но уже не успевала… До неё было не больше двухсот шагов.
— Полшага — правее! — приказал Толковый, примерился. — Ещё полшага правее.
Команды были непривычные. Полшага — это расстояние, на которое должны были смещаться Пузо и Суч. При этом при повороте направо Пузо шагал вперёд, а Суч — назад. А при повороте налево — наоборот.
— Проклятье! Вышла… Шаг вправо! — Толковый прищурился из-за ярких бликов солнца на воде.
С «Ао-ке-тари» вылетела стрела полибола и воткнулась позади плавника. Большая фифа протяжно заревела, глухо застонала и дёрнулась.
— Четверть шага вправо! — крикнул Толковый, опуская ложе полибола. — Стреляй!
Я дёрнул рычаг, и стрела ушла к цели. Одновременно с нами отстрелялись с «Ам-каны». Наша стрела воткнулась рядом с первой, глубоко увязнув в туше и вызвав новые жалобы фифы. Стрела с Ам-каны лишь порвала плавник, но в туше не засела.
— Молодцы ааори! — похвалил нас Уи-ном. — Эй там, паруса подняли! Подняли все!
Я смотрел, как на «Ам-кане» Гун-нор и помощники заново взводят полибол и заряжают его вытащенной за канат стрелой. В это время наш корабль и флагман подняли паруса и поплыли в сторону берега. Канаты натянулись, затрещали конструкции. Я и Пузо кинулись к лебёдке, ослабляя натяжение.
— Ещё ослабьте, ещё! — ругался капитан. — Без кормы останемся из-за сраной фифы!
Канат слегка провис, снова натянулся, но в этот раз одновременно с канатом на флагмане дёрнулись и оба корабля. Глубоководная тварь забилась, заревела — над водой взмыли огромный хвост и щупальца, скрытые до этого под водой. А через несколько секунд её уже тащили два корабля прочь от спасительной глубины. На «Ам-кане» снова выстрелили, и на этот раз гарпун вошёл в бок, глубоко и надёжно засев в туше. Тварь завыла обречённо, жалобно и как-то совсем беспомощно. Это был долгий, протяжный зов о помощи.
— Ослабь канат! Шевелитесь, улитки! — крикнул Уи-ном, и мы с Пузом принялись спускать натяжение. Когда все три каната натянулись одновременно, поставили стопор. Корабли возвращались назад.
Глава 33
Мы успели проплыть совсем немного… В море сложно оценить расстояние, но кромка не скрылась из виду, когда неподалёку появился ещё один огромный плавник.
— БОЛЬШАЯ ФИФА!!! — крик матроса на мачте нашего корабля был полон ужаса и обречённости, не меньших, чем у нашей добычи.
— Все на палубу! Свистать всех наверх! — заорал Уи-ном. — Наверх, быстрее! Пустые бочки к борту!
— Спасайся! Подруга пришла!.. — орали матросы, перекатывая бочки к противоположному от большой фифы борту.
Мои бойцы выскочили на палубу, не понимая, что происходит. Новая большая фифа скрылась под водой, и только стремительная тень — да создаваемая её движением волна — говорили о том, что она всё ещё приближается.
— Что встали? Рубите этот сраный канат! — заорал нам капитан.
В дело пошли топорики, перерубая неподатливые жгуты. Уи-ном на секунду скрылся в пристройке и выскочил оттуда с сундуком под мышкой. С носа на воду спустили кожаную лодку, куда загрузились боцман и капитан. Больше нами не командовали, и спасение стало личным делом каждого.
— Что происходит? — прокричал Дубина.
— Вторая фифа! — сквозь шум заорал Толковый. — Хватайте бочки и тащите, как матросы, к борту! Скидывайте в воду! Прыгать будем!..
Поздно! Мелькнул плавник, и страшный удар сотряс судно. Над палубой взлетели бочки, матросы, ааори, канаты и различная мелочь. Весь мир передо мной закрутился, смазался — мгновение падения — и страшный удар выбил из лёгких воздух. Как рыба, выброшенная на берег, я открывал и закрывал рот. Рядом стонал Толковый, баюкая сломанную руку, барахтался на треснувших досках Пузо. Поднялся Молчок, подбежал к лежавшему без движения Оруну, проверил дыхание и сердце, кивнул Сучу, как бы говоря «Иди сюда, он живой». Молоденький матрос, наш ровесник, с каким-то паническим криком прыгнул в море.
Люди поднимались — кто мог — и снова катили бочки к борту. Крик, стоны вокруг, тела без движения. Я подполз к канату на четвереньках и что есть силы врезал топором. Не успевал — осталось больше половины, и канат не собирался рваться. Два оставшихся корабля уже уходили дальше — к берегу, и скоро им придётся тащить не только фифу, но и наше брошенное судно. Миг сомнений, и вот я уже резанул пальцем по топору. Капля крови на лету превратилась в огненный сгусток, мгновенно запалив и канат, и доски палубы.
Корабль тряхнуло от ещё одного страшного удара. Над бортом, который атаковала фифа, поднялись восемь щупалец, яростный рёв глубоководного чудовища сотряс воздух. Две огромных трёхпалых лапы вцепились в доски, ломая настил и срывая фальшборт. Корабль, накренившийся после удара в одну сторону, теперь неумолимо клонился в другую.
— Прыгайте! — заорал Молчок, едва удерживаясь на наклонной палубе. Я с трудом подобрался к нему, но дальше ноги скользили. — Уходи!
— Вместе уходим! — прокричал в ответ я сквозь грохот, треск и рёв фифы.
