Тень Ветра - Ахманов Михаил Сергеевич (книга бесплатный формат .txt) 📗
И вот ты представь себе: бредут прародители наши в пустыню, в распроклятую глушь, ковыляют в тоске, позеленевшие с похмелья, а за ними волочится змей и поучает их – да еще с этакой издевкой и превосходством… Особенно прохаживался он насчет оттенка Адамова лица, и так допек беднягу, что тот не выдержал, плюнул и говорит: “Чтоб ты сам позеленел, желтобрюхое отродье!”
Ну, так оно и случилось, по божьему слову и велению, – закончил Дейв Уокер. – Но вот что я тебе скажу: хоть змей позеленел, а с Адамом и его потомством не расстался. И с тех самых пор мы, Адамово племя, боремся с ним и уничтожаем при Первой возможности. Вот так! – Опрокинув бутылку, он выплеснул в рот последние капли.
Прошло минуты три или четыре, и Уокер начал похрапывать. Каа, мудрый старый змей, свернулся в траве; в лучах послеполуденного солнца его спина и хвост отблескивали изумрудными сполохами, а голова, где чешуйки были мельче и тусклее, казалась вырубленной из зеленоватого нефрита. Он, разумеется, был не персонажем библейских легенд, а всего лишь танцующим питоном с Тайяхата; он не искушал женщин, а помогал воинам, обучая их в течение долгих, долгих лет. Но последний из этих воинов, его брат и друг, находился сейчас так далеко, что Каа не мог представить всю огромность разделявшего их пространства, ту безмерную черную пустоту, тот леденящий край, который люди звали космосом. Он тем не менее ощущал, что брату его грозит беда, и это чувство было тревожащим и неприятным: ведь он не мог ни защитить его, ни спасти, ни научить.
Он мог лишь ждать и слушать храп рыжеволосого двурукого.
Он ждал.
Глава 14
Это был разрядник.
Уже прыгнув на сиденье глайдера и врубая полную скорость, Саймон подумал, что замки оказались с секретом. Очевидно, попытка взломать их приводила в действие защитную систему – насколько мощную и эффективную, оставалось пока неясным. Ясно было одно – тут, на площади перед храмом, он беззащитен, как мышь в пустой комнате. Человек, пусть обладавший его даром, его опытом и реакцией, все же не мог состязаться с электроникой, ибо лазерный луч быстрее пули и стремительней ветра. Почти инстинктивно Саймон прикинул, что стреляли откуда-то снизу и справа, чуть ли не с уровня земли. Но если на башнях тоже стоят разрядники, дело его труба. Оттуда простреливалась вся площадь и улица у подножия холма, а мощный эмиттер бил далеко. Сожгут! Или просверлят дыру величиной с кулак… Правда, глайдер казался довольно прочным и мог защитить от первой атаки.
Машина с гулом ринулась вниз, с башен не стреляли, и Саймон облегченно вздохнул. Сейчас он находился в мертвой зоне; гребень холма защищал его вплоть до подножий божественных статуй. Потом он выедет на прямую и, весьма вероятно, сверху начнут палить… Или все-таки не начнут? Раз не стреляли на площади, значит, на башнях нет ничего опасного… ни лазеров с автоматической наводкой, ни пулеметов… На башнях – нет, а где же есть? Под землей В подвале? В этой конюшне ассенизаторов-крабов?
Саймон сбросил скорость, резко свернул за массивный гранитный постамент Творца Иеговы И оглянулся. Брови его поднялись в изумлении.
Его преследовали четыре многоногие машины, напоминавшие роботов-уборщиков, но более крупные, с овальными ребристыми щитками и парой лазерных боеголовок. Они двигались довольно быстро – пожалуй, с такой же резвостью, как самый мощный глайдер, и сейчас находились на расстоянии метров двести. Саймон уже видел солнечные блики на металлокерамической броне и блеск приподнятых на выдвижных стержнях эмиттеров. Стержни, похожие на усики насекомых, чуть заметно раскачивались, и каждый был увенчан гладким сверкающим цилиндром разрядника с вращавшейся над ним антенной. Вероятно, они излучали какой-то сигнал, так как подбиравшие мусор крабы тут же втягивали ножки, валились на землю и замирали в неподвижности. Один замешкался, и боеголовка на крайней машине, стремительно развернувшись, послала фиолетовый луч.
– Точно в цель, отметил Саймон, вытряхивая из ранца весь наличный арсенал.
Как правило, он отправлялся в свои вояжи налегке, или с компактной “сельвой”, или с “рейнджером”, не столь скорострельным и тяжелым, как “амиго” и “коммандо”, но более подходящим в полевых условиях – его можно было спрятать под одеждой и выхватить в один момент. Но на сей раз, учитывая неординарность ситуации, его снарядили гораздо капитальней: кроме “рейнджера”, был портативный гранатомет с газовыми и фризерными зарядами, пара контейнеров с “вопилками”, похожими на песок и вырубавшими любые электронные системы, пара обойм с крохотными, с ноготь, но очень мощными кумулятивными детонаторами. Имелся и разрядник – “STN-500”, детище российского завода в Прикарпатье, в городке Сатанов. Его обычно называли “сатаной”.
Это было мощное оружие, а в данном случае – спасительное, поскольку ни газ, ни пули, ни фризерные снаряды остановить преследователей не могли. Равным образом как и взрывчатка: детонатор мог проломить любую броню, но не с двухсот метров.
Руки Саймона потянулись к разряднику. Нажав на спуск, он аккуратно срезал дверцу глайдера (чтоб не мешала стрелять) и с ходу рванул поперек проспекта, посыпая его кристалликами “вопилок”. Против мобильных систем, танков и боевых машин класса “саламандра” это средство считалось неэффективным; обычно они проскакивали зараженный участок без потерь, лишь ненадолго глохла автоматика. Но Саймон решил, что овчинка стоит выделки. Отчего бы не попытаться? В конце концов, за ним гнались не “саламандры” с экипажами, а всего лишь четверка роботов. Глупых роботов, умевших только преследовать да стрелять!
Однако стреляли они неплохо. Он едва успел развернуться у витрины какого-то супермаркета, как оттуда брызнуло расплавленное стекло, а одна из фиолетовых молний прошила задние дверцы глайдера. Пустив машину прихотливыми зигзагами, Саймон оглянулся и отметил, что один преследователь, остановленный “вопилками”, торчит у пьедестала Иеговы, будто сам Господь повелел ему не торопиться и притормозить. Но остальные шустро скакали вперед – метрах в ста пятидесяти от его “Форда”. Их антенны и разрядники дергались туда-сюда в том же рваном ритме, в котором Саймон вел машину; и казалось, что он, выворачивая штурвал глайдера, заодно управляет движением нацеленных в него стволов.
На крохотный миг Саймон развернулся к троице преследователей бортом, вытянул руку и дважды нажал на спуск. Две беззвучные молнии сорвались с его разрядника: первая срезала излучатели, вторая прошлась под корпусом механической твари. Подбитый робот будто бы споткнулся на бегу, заскрежетал по каменным плитам, потом начал заваливаться набок – вероятно, опорные стержни были повреждены. Его партнеры выстрелили, и прозрачный купол над головой Саймона треснул; кабина наполнилась дымом, и горячий осколок, просвистев у его щеки, врезался в экран автопилота.
– Ты был хорошим парнем, недалеким, но послушным, – сказал Саймон автопилоту. – Пусть дух твой летит до Небесного Света! Если у тебя есть дух…
Он высунулся из кабины и выпалил в крайнюю тварь. На этот раз ему не повезло: луч ударил в лобовую броню, а рас-стояние было слишком большим, чтобы прожечь металлоке-рамический щит. Робот, однако, стал двигаться без прежней резвости. Переборов искушение добить его, Саймон сбросил скорость и свернул в ближайший переулок – и весьма вовремя. Сзади что-то грохнуло, кабину снова наполнил удушливый дым, и глайдер с протяжным предсмертным стоном лег на дорогу. Эти машины отличались полной безопасностью; взрываться в них было нечему, а корпус был практически несгораем и плавился только под лазерным лучом.
Как раз нынешний случай, подумал Саймон и, подхватив ранец с драгоценным снаряжением, метнулся в ближайшую подворотню. Там он замер, прислушиваясь и стараясь не втягивать носом воздух – вонь от тлеющего пластика была омерзительной.
Вскоре за углом раздалось частое “тук-тук”, и последний робот, подрагивая антеннами, напоролся прямо на излучатель Саймона, который в одно мгновение срезал эмиттеры, прошелся по опорным стержням и за пару секунд прожег отверстие в металлокерамике – рядом с фабричной маркой, буквами “CD” в обрамлении лавровых ветвей и крохотных шестиугольных звезд. Робот дрыгнул остатками опор и затих, а Саймон, потирая виски, в изумлении уставился на клеймо “Кибернетик Юнион”.
