Вечная осень нового мира (СИ) - Тишинский Яромир (список книг TXT) 📗
Через несколько минут Грегори оказался в начале длинного коридора, где всего несколько часов назад они бродили в поисках заваренной изнутри двери. Достав карманный фонарь, старик медленно направился вперед. Он осторожно ступал вглубь сырого колодца, наполненного бетонным мраком и самыми жуткими страхами людей. Все прочие звуки и шумы, казалось, растворились в густой темноте, окружавшей его. Лишь глухое эхо рева гигантских свиней доносилось откуда-то сверху. Даже землетрясение, разносившееся по перекрытиям дома от разрывающихся ракет, не добиралось сюда. Пустой и холодный подвал, длинный черный коридор, давящий своим безмолвием, только это теперь окружало старика Вильсона.
Тонкий луч фонаря скакал с одной стены на другую, натыкаясь повсюду на одинаковую картину: серые бетонные стены, неотличимые друг от друга потолок и пол, жуткая и давящая на нервы тишина. Сжимая винтовку одной рукой и осторожно ступая вслед за лучом фонарика, Грегори постепенно приближался к заветной двери. Он по-прежнему углублялся в мрачный колодец заброшенного коридора, пока тонкий лучик света не скользнул по широкому листу железа вдоль стены.
Несколько минут он стоял без движения, молча рассматривая ржавые петли гигантских ворот. На всякий случай он обернулся и посветил фонариком позади себя. Но слабый луч света безвозвратно потонул в черной пустоте.
Страх и волнение делали свое дело. Постоянная одышка, сопровождавшая старика все это время, начинала только усиливаться. Руки вспотели и стали ледяными. Прижимая единственный источник света к животу, Грегори сделал еще два неверных шага, почти вплотную подойдя к заветной двери. Он легонько стукнул по ней стволом своей винтовки. Тихое и еле различимое эхо глухой волной разнеслось по железной пластине. Сухими и потрескавшимися губами, Грегори с трудом выдавил из себя лишь несколько слов.
- Вы слышите меня? - испуганно прошептал он.
Но по ту сторону железной плиты не раздалось ни звука. Немая и гнетущая атмосфера мрака и пустоты продолжала сдавливать его. Он снова ударил в дверь, уже сильнее, и вновь повторил свой вопрос. Однако то, что пряталось с обратной стороны железных ворот, разделявших теперь два мира на равные части, оставалось безмолвным.
Сам не понимая, что происходит, Вильсон схватил винтовку обеими руками и принялся с силой колошматить прикладом по железным воротам. Как безумный, луч фонарика скакал по пустоте мрачного коридора. Эти мелькающие всполохи света сопровождались гулким и тяжелым грохотом стальной двери.
- Выпустите меня отсюда, - надрывая голосовые связки кричал Грегори, постоянно срываясь на визг, - я не хочу здесь умирать! Выпустите меня! Откройте эту чертову дверь…
Но тут стальная пластина издала жуткий скрежет. Повернулся невидимый внутренний механизм, породивший звонкое металлическое лязганье, и огромные ржавые створки ворот медленно поползли в разные стороны.
На верхних этажах раздался новый взрыв. Опять весь дом: пол, стены и обваливающийся потолок, все разом пришло в движение. Со стен кусками обваливалась голубая кафельная плитка, разлетаясь на куски и засыпая собой прятавшегося в углу Рассела. У него не было оружия, он не сражался и даже не думал о том, как сможет спастись. Единственное, что заполняло сейчас его мысли, это жажда тишины. Он мечтал, чтобы, наконец, стало тихо, чтобы весь этот кошмар прекратился. Не зная, что же теперь делать дальше, Рассел беспомощно и с опаской поглядывал на потолок, который был готов обрушиться на него в любое мгновение. Бежать наружу становилось настоящим самоубийством. Последняя ракета разнесла половину стены в той комнате, где он находился несколькими минутами ранее. В образовавшийся проем все время заносились стрекочущие пули. Они вспарывали голубую краску на уцелевшей стене, оставляя после себя глубокие рытвины.
Рассел вжимался в самый дальний угол комнаты, спрятавшись между потрескавшимся кафелем и чугунным осколком завалившегося набок сливного бочка. Он закрывал голову руками, защищаясь от сыпавшегося на него сверху песка и известки. Прижимаясь все глубже и глубже, он рефлекторно попытался просунуть голову за ржавый стояк, в надежде найти любую, даже самую нелепую лазейку, лишь бы выбраться из этой ловушки. Каждую секунду он ждал, что новая ракета врежется сейчас в эту жалкую комнатушку, и его просто порвет на куски. Или перекрытия дома-крепости, в конце концов, не выдержат, и его завалит рушащимся потолком или обломком стены.
И тут на короткое мгновение настала тишина. Те, кто безнадежно держал оборону, уже давно перестали вести ответный огонь, а враг, штурмующий эту многоэтажку, взял короткую паузу. Слышен был только лязг затворов и треск перезаряжающегося оружия на улице. Где-то далеко постанывали раненные, и раздавался жалобный вой уродливых животных.
В это самое мгновение, когда в округе воцарилась необъяснимая и пугающая тишина, в голове у Рассела пробежала странная и по-своему страшная мысль. Вот он, клерк-неудачник, когда-то давно решивший поиграть в шпиона и потерявший из-за этого всю свою прежнюю жизнь. Теперь он сидит на грязном полу в разрушающейся проклятой комнате. Он вжимается в облупившийся кафель, прячась за сливным бочком в жалкой надежде спастись. Но у него ничего не получится. Убежав из-за собственной трусости в эту проклятую резервацию, он хотел найти спасения, но все равно умрет. А что самое страшное, он умрет здесь, прячась за ржавым унитазом, за который он только что пытался просунуть голову.
Очень скоро боевики из этой безумной секты, смеясь и отпинывая в стороны куски развалившихся стен, зайдут и в эту жалкую ванную комнату. Что тогда они увидят? Как трусливый, глупый человек умер позорной и отвратительной смертью. Они будут смеяться над его искореженным телом, над тем, как он запихнул голову внутрь ржавых труб в приступе животного страха. Это они увидят?
Рассел думал об этой отвратительной картине, и ему становилось плохо. Его начинало подташнивать от собственного убожества. «В конце конов, - подумал в эту секунду он, - я человек, я не похож на этих безумцев и выродков. Они не увидят меня забитым и раздавленным, спрятавшимся здесь как последний трус. Я не хочу так умирать!»
Но в этот момент откуда-то снизу раздалась два коротких взрыва подряд. Судя по всему, это были ручные гранаты. Сектанты из братства перешли ко второй фазе штурма и пытались прорваться через вестибюль. Рассел четко вырисовывал у себя в голове, как эти уродливые фанатики сейчас взорвут забаррикадированные двери. Как целая волна полузвериных тел с радостным воем и гиканьем ворвется сквозь узкий дверной проем. Как они будут добивать раненных, насиловать женщин, топтать своими кривыми ногами их детей. Как один из ублюдков в красно-черной робе поднимет на штык своего автомата кричащую от боли Молли. Как двое или трое сектантов, отпихивая ногами завалы обрушенных стен, войдут в эту ванную комнату...
Он подскочил, словно ужаленный, и пулей выбежал из ванны. «Я не трус», - вертелось у него в голове. Упав на четвереньки и глотая еще кружившую в воздухе пыль, он прополз до середины комнаты, затем остановился и прислушался. Неслышно было ни выстрелов, ни взрывов, только чьи-то тихие голоса начинали скапливаться где-то внизу. Еще мгновение, и Рассел прыжком кинулся к телу несчастного Рупы, заваленного кусками обрушившейся стены. Он упал рядом с трупом мутанта и тут же схватил лежавший поблизости запыленный ручной пулемет. «Теперь у него есть оружие, он больше не умрет трусом и будет защищаться до последнего».
Но внезапно раздался невероятной силы грохот или взрыв, в тот момент было не разобрать. Казалось, само небо решило обрушиться на раздираемую войной землю и накрыло собой все мироздание. Рассел распластался на задрожавшем полу, не понимая, что происходит, и лишь крепче прижимая к себе тяжелый автомат. Судя по всему, весь дом опять пришел в движение, но каким-то чудом эта изрядно потрепанная развалина сумела в очередной раз устоять. Однако главное было еще впереди. Жуткий грохот, неимоверной силы лязг и скрежет метала, крики обезумевших людей, все это начало сливаться в одну общую какофонию ужаса. И все это происходило на улице.
