Вечная осень нового мира (СИ) - Тишинский Яромир (список книг TXT) 📗

История первая. «Бабочка»

К его коже постепенно возвращалась чувствительность, а вместе с ней и притупленная синтетическими медиаторами боль. Медленная, вялотекущая боль, которая перерастала в режущий тонкий ожог по самой кромке между правым веком и верхней скулой над щекой.

Лицо Эдварда было подвергнуто термальной обработки, которая больше походила на банальное выжигание неровностей на коже. Врач, проделавший эту нехитрую процедуру, отошел от операционного кресла к противоположной стене комнаты и самозабвенно принялся готовить свой инструментарий к следующей операции. Эд посмотрел на врача оценивающим взглядом. Пока он продолжал лежать в медицинском кресле, не решаясь даже пошевелить мимическими мышцами лица, хирург деловито расхаживал вдоль широких столов, укрытых белой тканью

Врач был сутулым, худощавым и высоким мужчиной, неопределенного возраста. Его лицо было изрыто множеством мелких морщин и на треугольном подбородке выделялась острая тонкая борода, слегка затронутая сединой. При этом волосы на голове были еще достаточно темными и густыми, из-под тучной для его возраста шапки волос выглядывали умные и холодные серые глаза, которые уже много лет равнодушно смотрели на этот мир. Во всем его облике читалась некоторая небрежность, бывшая, очевидно, следствием большой загруженностью работой. Своими длинными тонкими пальцами врач поочередно брал со стола один из хирургических инструментов, затем подолгу вертел его в руках, всматриваясь в любые неровности или загрязнения. Каждый новый скальпель или зажим он скрупулезно чистил, потом протирал насухо отдельно лежащей марлевой салфеткой и внимательно разглядывал на свету, поднося их поближе к глазам. После проделанной в сотый раз монотонной операции он аккуратно откладывал очередной медицинский прибор в сторону, на соседний стол, где очень быстро образовывался стройный ряд разнообразных орудий медицинского труда. На протяжении уже нескольких минут он скурпулезно проделывал эту процедуру, перекладывая каждый из инструментов с одного стола на другой.

- Если рана начинает болеть, это нормальная реакция, так и должно быть - не отрываясь от своего занятия, хирург обратился к Эду. – Медиатор конечно ослабляет боль, но не на долго. Тем более, я вколол тебе слабую дозу, поэтому некоторое время будет жечь. Это неприятная, но необходимая мера – обезболивающее не должно мешать работе стимулятора роста клеток, а его действие для нас главное. Примерно через час, твое лицо полностью восстановится и уже никто не сможет разглядеть на нем шрама, во всяком случае, без пристального взгляда.

Эдвард промолчал, анестезия также атрофировала его лицевые мышцы, которыми теперь было почти невозможно двигать. Хирург тем временем продолжал проводить свои жутковатые манипуляции, методично раскладывая инструменты на столе. Чтобы хоть как-то отвлечься от нарастающей боли Эд решил подробнее осмотреть операционное помещение. Тем более что света теперь стало гораздо больше, чем в тот момент, когда он только усаживался в это совершенно неудобное кресло. Эд даже слегка приподнялся в нем, вытягивая вперед голову, насколько это позволяла сделать его затекшая шея.

Все это время они находился в квадратной и довольно просторной комнате, достаточно большой, чтобы установить там сразу два хирургических кресла и ряд аппаратуры у противоположенной от входа стены.

Стены зала покрывала кафельная белая плитка, местами побитая временем. Ближе к потолку, вдоль стены висело несколько больших сенсорных мониторов, от которых тянулись в разные стороны тугие жгуты скрученных проводов. Черные прямоугольники плоских экранов закрывали собой большую часть облупившегося кафеля, и были покрыты тонким слоем пыли. Видимо пользовались ими довольно редко. Под мониторами, был установлен ряд широких металлических столов с медицинскими инструментами, у другой стены, многочисленные приборы, нагроможденные друг на друга. Все это помещение, со всеми его многочисленными приборами и медицинским оборудованием принадлежало одному человеку - Стефану Коулману, врачу по призванию, с которым Эд познакомился буквально несколько часов назад.

Биография Стефана была крайне туманна, и он неохотно раскрывал ее подробности незнакомым людям. Все что Эду было известно, кратко и очень скомкано ему поведала Эльга, пока они ехали в машине.

Стефан не был профессиональным хирургом, скорее это было его хобби, с годами переросшее в истинное призвание. Сменив десяток различных работ и специальностей, по собственной глупости потеряв левую руку, за долгие годы поиска самого себя он все же пришел к тому главному занятию, которому смог теперь посвятить остаток жизни. Медицина и хирургия в частности, стали его главным трудом, которым он гордился и который кормил его все эти годы. Хотя Стефану и приходилось постоянно вести двойную жизнь, и скрывать свое истинное ремесло, он не испытывал от этого дискомфорта. Ему нравилось то, чем он занимается, это приносило хорошие деньги, а еще ему нравилось вести скрытую от чужих глаз потайную жизнь. Это разительно отличалось от серых унылых будней первой половины его жизни.

Странное и пугающее место, в котором по случайному стечению обстоятельств оказался Эд, было для мистера Коулмана главным достижением и смыслом всего существования. Только здесь он чувствовал себя по настоящему живым, занимаясь любимым делом. За умеренную плату он мог поменять органы или установить любые имплантанты, как правило, производя все это в обход закона и имея дело с соответствующим контингентом.

Никогда Стефан не спрашивал ничего лишнего у своих клиентов, за что и ценился людьми конфликтовавшими с законом, которые были лишены возможности обращаться к официальным врачам. Он не интересовался причинами, заставившими того или иного человека обратиться к нему, он просто делал свою работу, помогая людям модифицировать их тела. Молчаливость и надежность мистера Коулмана с годами обросла настоящим легендами среди представителей криминального мира, которые занимали очередь чтобы попасть к нему на прием. Держать язык за зубами и не задавать лишних вопросов, было для него проще простого, ведь в прошлой своей жизни, именно за отсутствие этих несложных навыков он лишился руки.

Иногда, как и в случае с Эдом, за его нестандартными услугами в это странное место приходили не только моды и киберы, но даже беглые киборги, скрывающиеся от полиции. По законам, действовавшим во всех крупных городах известного мира, человек, чей организм более чем на половину состоит из «имплантированных элементов», имеет право получить статус киборга. Вместе с новыми документами и новым статусом, ему в области подмышек наносился восьмизначный серийный номер. Киберы, как их обычно называли простые люди в устной речи, составляли до четверти всего населения известного мира. Но были еще и другие «киборги», бывшие люди, чья незавидная участь была решена без их согласия.

- Я у тебя над ухом заметил порт для выхода в сеть, - не оборачиваясь проговорил мистера Коулман, - довольно изящный. Сразу видна заводская работа, давно подобного не встречал, к сожалению. Обычно я работаю с кустарными вариантами, такими как у большинства прихожан нашей церкви.

Он сжал в кулак левую ладонь, бионически пальцы протеза послушно пришли в движение. Стефан задумчиво посмотрел на свою механическую руку и затем повернулся к Эду, чтобы показать ему висящий на шее амулет: серый ромб с косым синим крестом.

- Знаешь, что это?

- Это символ Матери Машин, - Эд тяжело двигал лицевыми мышцами, действие анестезии еще не закончилось.

- Верно, думаю Эльга тебе уже много о нас рассказала. Так вот, в нашей церкви у каждого прихожанина есть по два порта: один легальный, как у всех людей, над ухом, а второй скрытый, для «протосети». В мои обязанности входит следить за тем, чтобы все эти порты были надежно спрятаны от глаз посторонних. Обычно мне приходится их заделывать синтетической кожей. На моей практике даже были случаи, когда несколько раз кто-то из наших прихожан в полицию попадали, так и в участке у них ничего не находили. Так что я горжусь свой работой.