Жаркий декабрь - Калмыков Александр (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно TXT) 📗
– Понятно, что не год, – пожал плечами будущий глава КГБ. – Хорошо, если два. Но, учитывая, что нам, скорее всего, придется пройти всю Германию до Рейна, а может, и в Париж заглянуть, то и все три могут набежать.
– Не хотелось бы до Рейна идти, – вздохнул Шапошников. – В Германии очень много крупных населенных пунктов с каменными домами, что означает большие потери для атакующих. Нам бы союзников как-нибудь привлечь. Но, к сожалению, мы не можем ждать, когда военная мощь Великобритании и США полностью развернется. Да и в любом случае, второй фронт откроется лишь тогда, когда немцам станет очень худо.
– То есть воевать придется до сорок третьего или сорок четвертого года, подытожила Аня. – А в Германии в настоящее время годовое поступление сырья не покрывает потребления, и если как-нибудь уменьшить поток импорта, то поставки не смогут удовлетворять действительные потребности
– Да, верно, – согласился Меркулов. – Конечно, уничтожить сырьевые источники Германии мы пока не в состоянии, но можно попытаться лишить её внешних источников. Например, в той истории Швеция, поставляющая высококачественную железную руду, покрывающую до сорока процентов потребностей Рейха, начала снижать поставки лишь в сорок четвертом. Сделай она это раньше, и германской экономике придется туго. Но, в конце концов, Швеции самой не хватает нефти и многих товаров первой необходимости. Чтобы вынудить её прекратить торговлю с Гитлером, надо предоставить Швеции возможность торговать с другими странами, а для этого освободить от фашистов хотя бы часть Скандинавии. Еще один стратегический партнер Германии – Финляндия, на долю которой приходится четверть импорта молибдена. Этот металл нужен для улучшения качества сварных швов, что особенно актуально при производстве танков. Кроме того, финляндская медь до войны составляла процентов десять от всего импорта Германии, но осенью тридцать девятого её доля вырастала до тридцати процентов. Еще из статей финляндского экспорта важны кобальт, повышающий качество стали, серный колченад для химической промышленности, и конечно, никель. Он спас Германию от никелевого кризиса второй половины войны.
– Можно на этом вопросе остановиться поподробнее? – насторожился Шапошников.
– Месторождения медно-никелевых руд геологи открыли еще в двадцатых годах, но тогда у Финляндии обнаружились затруднения в капиталовложениях. Маленькая страна не могла себе позволить финансовые расходы, необходимые для освоения новых месторождений. Поэтому финское правительство сдало месторождения никелевых руд Печенги в концессию британской фирме «Монд Никель компани лтд.», создавшей для этого акционерное общество «Петсамон никкели Ко». Сама же «Монд Никель» является дочерним предприятием ИНКО – Интернациональной никелевой компанией Канады. Ну а канадская компания контролируется американским капиталом, которому принадлежит 57 % акций.
– Ничего себе матрешка, – изумленно пробормотал кто-то из слушателей.
– Британцы получили монопольное право на горно-эксплуатационные работы, и в тридцать пятом начали строить завод, планируя запустить его через пять лет. Сначала предполагалось, что обогащенную руду будут отправлять в Канаду на завод с полным циклом. Но летом сорокового года, уже после капитуляции Франции и начала «битвы за Англию», капиталисты заключили соглашение с финляндским правительством, разрешив последнему самому решать, куда экспортировать никель. Это соглашение было подписано 23 июля, а уже 24 Финляндия подписала договор с Германией, заранее отдавая Гитлеру 60 % будущей продукции
– То есть Англия воюет с Германией, – поразился Шелепин, – и одновременно добывает для своего врага никель?
– Не совсем так, ведь конечным владельцем рудников все-таки являются американцы. Англичане даже вяло пытались выразить протест, но их мнением никто не интересовался. Итак, уже в конце сорокового года в Печенге началась добыча руды, а в середине сорок первого она вышла на полную мощность. Кроме того, через год будет завершено строительство электростанции в Янискоски, которая обеспечит плавильни электроэнергией. Это позволит отказаться от перевозок огромного количества породы и готовить полуфабрикат на месте. В итоге уровень производства вырастет до двадцати тысяч тонн ежегодно, и почти весь этот никель пойдет на военные заводы Германии.
– Этого допустить нельзя, – твердо отчеканил Сталин, представив, себе, насколько улучшится качество немецкой стали. Потом вождь вспомнил еще кое-что, и повернулся к Молотову. – Вячеслав, а ведь наши союзники так и не выполнили обещание поставлять нам по четыреста тонн никеля в месяц. Надави на них по своей линии.
Глава 10
Уже третьи сутки нас держали на прежних позициях, а ожидаемое наступление все не начиналось. Конечно, дату главного удара нам, естественно, никто не докладывал. Её не знали даже в штабе дивизии. Строго говоря, и сам факт предстоящего наступления являлся секретом. Однако приготовления можно удержать в тайне лишь от противника, а задействованные в подготовке саперные батальоны, разведчики, артиллеристы и водители уже могли точно предсказать место прорыва. Да и все остальные, в общем-то, были в курсе, что в наших тылах уже скопились немалые силы, и видели, как ночами по дорогам тянутся колонны грузовиков и саней. Нашей дивизии дополнительно выделили танковый взвод, автомобильную роту, а батальонам добавили по саперному взводу. Артиллерийский полк получил еще одну батарею гаубиц, кстати трофейных. Немецких пушек, захваченных в исправном состоянии, у армии имелось уже немало, как и боеприпасов, а обычные части брать на вооружение трофеи не спешили, вот их нам и спихнули.
Помимо наращивания сил, командование не забывало и о моральной подготовке личного состава. Политруки вдохновлено рассказывали бойцам, что дни врага сочтены, и что фашист держится из последних сил. Впрочем, особо агитировать никого не требовалось. Факт нашего успешного наступления был налицо – вот мы здесь, там, где еще недавно у немцев находился глубокий тыл, а карту фронтов центральные газеты постоянно печатали. Поэтому, ничего конкретно не зная о планах командования, солдаты все равно проникались уверенностью в своих силах и верой в мощь Красной армии.
Конечно, о масштабах операции и её конечных целях знали только в Москве и в штабе фронта. Ну, и еще я догадывался – это был тот самый Алькор, о котором мне по секрету рассказала Аня – прорыв через реку Нарва. Тут собрали несколько дивизий, и если я все правильно понял, даже десантный корпус могут задействовать. В принципе, наступать можно было бы и через Чудское озеро, причем даже в самой широкой его части. После декабрьских холодов лед стал очень крепким. По нему к нам по ночам периодически прибегали перебежчики из карательных батальонов, враз потерявшие охоту воевать за своих хозяев. Даже введенная недавно медаль «за борьбу с партизанами» никого из карателей не вдохновляла. Один раз к нам сумела перейти группа пленных бойцов. Охрана в лагере, понятно, ослабла, ведь на фронт немцы сейчас гнали всех, кого только можно. Да и кормить пленных перестали, так что у них особого то выбора и не было – или бежать, или умирать в концлагере. В общем, даже немаленький отряд с повозками да с легкими пушками пройти по льду смог бы, но данный вариант командование исключило, и я понимал, что для этого имелись свои резоны.
Итак, что мы имеем на сегодняшний момент? Пока я отдыхал в столице, два фронта, Василевского и Масленникова, совершили глубокий охват противника, окружив половину группы армий «Север». Первая ударная армия совершила прорыв от Ильменя к Пскову. Самим городом овладеть сходу не удалось, но зато Масленников смог продвинуться на север, вдоль восточного берега Псковского и Чудского озера. Одновременно с ним Ленинградский фронт Василевского, усиленный третей ударной армией, смял левый фланг «Севера», и как горячий уголек через сугроб, прошел вдоль берега Финского залива. Сомкнув кольцо окружения, фронты принялись методично сжимать мешок и разрезать немецкие группировки на части. С окруженцами Рокоссовский и Масленников разбирались методично – не давая передышки противнику, но и не форсируя события, так как поставки боеприпасов не поспевали за потребностями фронта. Видя, что советские войска занимаются исключительно «внутренними» делами, а на внешнем фронте активности не проявляют, немцы решили, что наши резервы уже исчерпаны, и до весны серьезного наступления не будет. Да и кто может воевать в такие жуткие морозы? Кстати, декабрь нынче выдался холодный, последние две недели в Ленинградской области даже днем температура ни разу не поднялась выше минус десяти, а ночью частенько падала до двадцати пяти градусов мороза. Но вот вчера с вечера очень кстати потянул южный ветер, обещавший потепление. Если мы собрались скоро наступать, то это нам на руку. Фрицам-то в своих землянках все равно тепло, а вот атакующим, то есть нам, придется изрядно померзнуть на свежем воздухе. Конечно, народ тут более закаленный и привычный к холодам, чем в будущем. Авдеев с Леоновым, к примеру, взяли моду спозаранку бегать к ближайшей речке и, прорубив замерзшую за ночь прорубь, умываться ледяной водой. Я же, привыкнув проводить холодное время года в теплом помещении, на подобные подвиги не соглашался, и терпеливо ждал, пока воду для умывания мне согреют.
