Филумана - Шатилов Валентин (мир книг txt) 📗
Но я не спрашивала. Я приняла заботу воеводы как должное. Тем более что ничего особенного в том мире я делать не собиралась: забрать оброненную торбу, еще раз осмотреться – и назад.
– Может быть, подождем до утра? – озабоченно спросил Михаил, шедший рядом. – Смотри – уже темнеет.
– Это у нас темнеет, – возразила я. – А что там – не знаю. Может, полдень. Да не беспокойся так. Я же всего на минутку. А хочешь, – я усмехнулась, – ты меня за руку будешь держать. Чтобы никому не страшно было?
– Как это? – Михаил даже остановился в изумлении.
– Да очень просто. Я – вся – перейду через границу между мирами, а руку выставлю сюда. И ты за нее будешь меня держать. Все время ощущая теплоту моих чувств.
– А так можно? —заинтересовался супруг. Видно было, что идея ему понравилась.
– Не знаю. Давай попробуем – вдруг получится?
У самой стены я вручила ему свою руку и осторожно погрузилась в другой мир.
Впрочем, очень ненадолго. Я и шагнуть-то туда толком не успела, как была резко выдернута обратно. Рывок Михаила, как клещами сдавившего мою ладонь, едва не вывернул руку. Я взвыла от боли, но уже здесь, на этой стороне. В объятиях любящего супруга.
– Ты чего? – поразилась я.
– Испугался, – виновато промямлил он. – Твои пальцы вдруг стали холодными как лед и твердыми как камень, в который ты входила. Вот я и…
– Холодными и твердыми? – повторила я, озадаченно оглядываясь.
Неожиданный маневр князя не прошел незамеченным: Ни-кодим замер с обнаженным мечом на изготовку, готовый отразить любой удар неведомого врага, и даже у мирного анта
Ануфрия в руках невесть откуда взялась какая-то палка, которой он успел замахнуться в сторону каменной кладки.
– А теперь как – оттаяли пальцы? – поинтересовалась я у Михаила, все еще крепко держащего меня за руку.
– Теперь – да… – Он еще раз, проверяя, погладил мою ладонь. – Но ведь были же как камень… Не могло мне это почудиться!
Я забрала у него руку, пошевелила пальцами. Пальцы как пальцы. Мягкие, теплые. Никаких необычных ощущений не наблюдалось.
– Давай попробуем еще раз. Держи мою ладонь. И если опять почувствуешь изменения – дерни за руку. Но только не так сильно, как только что. Просто дай знать.
Михаил покорно взял протянутую руку. Я повернулась, но едва ступила на невидимую черту границы между мирами, как почувствовала, как он неуверенно тряхнул руку.
– Ну что такое, я же только шагнула в калитку, – недовольно забурчала я.
Михаил поднял мою ладонь, как главное доказательство.
Она и впрямь выглядела необычно. Отливала в сгущающихся сумерках нездоровым ртутным блеском, который покрывал пальцы лаковой пленкой и тянулся дальше – по локтю и выше.
– Да я ведь вся такая! – охнула я, оглядывая себя с головы до ног.
Мертвенное ртутное мерцание покрывало весь брючный костюм, включая и походные кожаные сапожки. Исключение составлял только локоть правой руки, еще погруженный в стену и находящийся за пределами видимости.
Но, возможно, и он такой же?
Я отступила на шаг, вытаскивая локоть из иного мира. И наваждение кончилось. Блеск исчез – как его и не было.
– О! – только и сказал Михаил. А я почувствовала, что мою ладонь жадно мнут его осторожные теплые пальцы.
– Хм, – задумчиво сообщила я.
И вновь шагнула к невидимой черте между мирами. Ртутная пленка по всей видимой поверхности засеребрилась вновь. Я отступила – все исчезло.
Я вопросительно взглянула на Михаила и предположила: – Мир, располагающийся по ту сторону границы, обволакивает меня, стоит только к нему прикоснуться?
– Какой, однако, жадный мир, – покачал головой мои князь. – Стоит ли ему давать такую возможность?
– А вот мы поглядим! – сказала я, быстро вырвала у него свою руку и шагнула в стену парка.
Негодующий возглас супруга смолк, едва успев коснуться моих ушей. И наступила тишина.
Светло-серая тишина с голубоватым отливом.
Я стояла на том же месте, что и в прошлый раз, но, кажется, тут наступил день. Бледное меланхоличное солнце дарило свой рассеянно-блеклый свет бугристой пустыне, расстилающейся вокруг. Его большой, четко очерченный круг, висевший прямо над головой, глаз не слепил и был покрыт какими-то темными, несвежими пятнами. Впрочем, его сияния вполне хватило мне, чтобы сразу увидеть свою торбу, сиротливо валяющуюся в каком-то полуметре от носков моих сапог. Каковые мерцали уже знакомым мне ртутным блеском.
Ага, значит, не этот мир меня обволакивал, а тот!
– Хм, – пробурчала я.
А не хватит ли мистики про обволакивающие миры? Вот ведь им, мирам, больше делать нечего, кроме как меня обволакивать! Наверняка все гораздо проще, и стоит лишь напрячь мозги…
Но вот как раз этого мне сделать и не удалось. Едва я склонилась, чтобы поднять торбу, за которой пришла, как вокруг началось движение. Призрачные тени, как струйки дыма, стали подниматься со всех сторон.
Сначала – лениво и как-то неуверенно, потом все быстрее. И вот я уже стою в окружении целого леса колеблющихся и меняющих форму созданий. Я разглядываю их, а они – меня. При том, что ни глаз, ни даже голов у них не обнаруживается. Как и ног. Но это не мешает им постепенно и неотвратимо стягивать вокруг меня кольцо окружения. Они полупрозрачны, но их так много, что до этого четкий горизонт размывается, а потом и вовсе теряется, закрытый волнующимся маревом дымчатых существ.
Какой может быть вред от почти бестелесных созданий? Но их обилие, а главное, неотвратимое движение вперед, ко мне, начинает действовать на нервы.
– Кыш! – говорю я.
И взмахиваю левой рукой, свободной от торбы, отгоняя их. Но для них это мое движение – как сигнал к атаке.
Первая их волна окатывает меня сразу со всех сторон. Кольцо вокруг меня смыкается – и тут же распадается. Я не слышу визга, но, кажется, они должны визжать как ошпаренные.
Ртутный блеск, покрывающий меня, на мгновение смазывается, в некоторых местах даже исчезает совсем – например, на предплечье руки, которой я так неосторожно махнула. Ткань куртки при этом совсем не пострадала, но я чувствую в этом месте такое жжение, будто стая комаров одновременно впилась в кожу своими хоботками.
Впрочем, как только дыра в серебристой пленке затягивается, все неприятные ощущения исчезают.
Да только на смену первой волне существ-дымков идет вторая, еще более плотная. Она окутывает меня туманным мороком. Она такая плотная, что первый ряд существ, ошпаренных моим ртутным блеском, даже не может отступить – некуда. Он просто бессильно сползает вниз, под ноги, затягивая рытвины грязно-сиреневым мутным пологом.
А на его место выдвигаются новые призрачные струи. Они льнут ко мне, обволакивая, лишая сознания, истончая покрывающий меня ртутный блеск до полной невидимости – и он не успевает восстанавливаться, и клубы тумана, в котором уже запутались меланхоличные лучи здешнего светила, все плотнее. И я кричу, я зову Михаила, руку которого так самонадеянно отпустила, и валюсь в беспамятство.
К счастью, как выясняется, я валюсь навзничь, спиной прямо в калитку между мирами. И крик мой уже оказывается на этой стороне, а я сама – в крепких руках мужа, который и вытаскивает меня в благословенный сумрак наступающей ароматной парковой ночи.
Я прихожу в себя уже в собственной опочивальне. И первое, что вижу, – яркие звезды за окном.
Слава богу, значит, я выбралась! Потому что в том сумасшедшем мире, куда я теперь могу попасть вместо родной Земли, звезд не наблюдалось. Ни вокруг маленького красного светила, ни вокруг большого пятнисто-серого.
Потом я вижу силуэт Михаила на фоне звездного неба. Чувствую его руку, стискивающую мою ладонь. И считаю необходимым заметить: – Ну теперь-то держать меня не надо. С кровати я никуда не убегу.
Слышу тихий смех князя, он наклоняется ко мне, и его шепот шевелит мои волосы: – А я тебе и не позволю это сделать…
Вот все-таки муж мне достался – не муж, а чистое золото! Другой бы давно прибил такую самовольную жену, а мой супруг даже не потерял чувства юмора.
