Я, Великий И Ужасный (СИ) - Кацман Изяслав (читать книги без сокращений .txt) 📗
Поблагодарив от лица посланника Гокурегуя старшего писца, бывший наёмник повёл делегацию к выходу "для белых людей", то есть для чистой публики. Оказывается, в отличие от Цхолтума, здесь были ворота, выводящие в разные части Шутир-Шуфы - для простых моряков и путников "Коровьи", за которым лежали припортовые кварталы, местами переходящие в откровенные трущобы, а для благородной публики "Розовые", за которыми по одноимённой лестнице поднимались сразу в Верхний, он же Белый город.
Лестница была действительно из розового мрамора. Правда, от многих тысяч ног, прошедшихся по ней за двести с лишним лет, ступени приобрели грязноватый оттенок и вышоркались на пару сантиметров. Не то мифические, не то просто абстрактно изображённые звери по бокам пострадали от времени или человеческих рук, а может, и от совокупности этих факторов, несколько серьёзнее - у многих морды просто отсутствовали.
"Сколько лет они так стоят изуродованные?" - спрашиваю у Тагора.
Хиштты с нами нет: посоветовавшись в узком кругу, решили его не светить как причастного к нашему посольству. Потому подающий надежды тенхорабит в сопровождении нескольких моряков Кушмы-Чики прошёл через "Коровьи" ворота. Большую часть денег оставили пока на "Жемчужной раковине". Ученик Шонека взял несколько серебряных монет и немного медяков, ну и бумаги, то есть тряпки - никак не могу привыкнуть к тому, что здесь документы частенько на материи пишутся. На нужды посольства мы с тузтцем забрали два десятка "повелителей". На самом деле, вряд ли за двух - трёхдневную стоянку расходы в городе составят столько: три дня проживания с полным пансионом на самом дорогом постоялом дворе для одиннадцати человек обойдутся всего в пару портретов Тишпшок-Шшивоя, а какие иные траты нам предстоят, я даже не мог придумать. Пара комнат на всю нашу компанию во вполне приличной таверне в Нижнем городе обошлась бы и вовсе в четыре или пять чинвов. Но статус посланников иноземной самодержицы обязывает и влечёт дополнительные расходы. Так что придётся переплачивать ради никому из нас ненужных понтов.
"Не знаю" - отвечает бывший наёмник - "Шонек что-то говорил про эту лестницу и цалов, повреждённых во время войн с вохейцами. Будто бы сначала их не стали восстанавливать, потому что в казне тоутского царя не было денег, а потом Цекутишва решил, дескать, что победителям приятно смотреть на свидетельства прежних побед, а с него не убудет".
Да, уж, местный "младший и почтительный брат" Повелителя Четырёх Берегов жук ещё тот: мало-помалу ухитрился восстановить фактическую независимость острова от "старшего родственника", всячески демонстрируя лояльность в мелочах вроде этой.
В Белом городе оказалось на удивление мало всадников на своих безгорбых верблюдах: пока шли к выбранному по совету Вестника постоялому двору, встретились всего трое, причём ни один из них не лихачил, в отличие от Цхолтума. Большинство же чистой публики перемещалось в носилках. Я спросил тузтца насчёт этого различия. Тагор ответил несколько удивлённо: "Надо же, я даже внимания не обратил. Действительно, мало шхишкумов на улицах. Не знаю, может, тоутцы не так помешаны на них, как сами вохейцы".
Насколько я знал, Шутир-Шуфа была крупнее административного центра Икутны. Но увиденное пока что не дотягивало до монументальности Храмовой дороги. Бывший "дикий гусь" моё любопытство насчёт местных достопримечательностей удовлетворить не мог - сам он бывал здесь, служа наёмником, пару раз, но по понятным причинам дальше припортовых борделей их тогда не пускали.
Заведение Чолота оказалось двухэтажным зданием, несколько нетипичной для Внутриморья архитектуры: вместо обычного четырёхугольника, заключающего в себе внутренний двор, или чуэт, Пэ-образный корпус с внутренним пространством, отгороженным от улицы забором в человеческий рост. Ворота и калитки по бокам от них были гостеприимно открыты. Наша компания бодро протопала внутрь.
Охранник, топчущийся у центрального входа, несколько подозрительно посмотрел на пришедших пешком, но, оценив довольно дорогие доспехи "макак", не стал придираться - только внимательно проводил взглядом, пока мы шагали до дверей в собственно дом, мимо верблюжьих привязей и площадки для носилок знатных постояльцев.
А там, и места для "господина посла" со свитой нашлись, и угощение, дабы первый голод с дороги утолить - блеск "повелителя" вкупе с рычанием Тагора обеспечили должную расторопность персонала. Хозяин лично появился, дабы засвидетельствовать почтение: не каждый день у него останавливается иноземное посольство. Раньше он, правда, про страну Пеу не слышал, но так, тем более, интересно. Тузтец даже любезно согласился предъявить почтенному Чолоту написанную им самим ещё в Тенуке грамоту, заверенную невнятным автографом Солнцеликой и Духами Хранимой, а заодно и документы, выправленные канцелярией наместника Икутны. Удовлетворив любопытство и убедившись, что тёмнокожие, по преимуществу, господа действительно чужеземные посланцы, хозяин начал и сам погонять служек, хотя куда ещё быстрее.
После перекуса рыбой под красное вино (вроде на Земле это сочли бы грубым нарушением столового этикета), настроение улучшилось. Хотя и без того оно было неплохим - путь ко двору Повелителя Четырёх Берегов подходит к концу, недавно удачно избежали общения с пиратами, все живы-здоровы.
А там поспела стребованная через Тагора купальня. В отличие от дешёвых постоялых дворов Нижнего города, в заведении Чолота имелось, где помыться гостям. Конечно, не Большие бани, в коих клиентам на выбор предоставлялось семь отделений - от общего, в котором за пару медяков можно было наскоро сполоснуть дорожную грязь, до номеров люкс стоимостью в пару чинвов, с ароматными ваннами, услугами профессионального банщика, массажиста и рабынями, обязанными помыть посетителя с ног до головы, дабы тот не утруждал себя. Ну и ублажать гостя также входило в их обязанности - правда, за отдельную оплату.
У здешнего гостеприимного хозяина, впрочем, тоже нашлось, кому мылить спины намаявшимся в долгом морском плавании путешественникам. Стайка симпатичных служаночек, озорно стреляющих глазками, взяла нашу компанию в свои нежные ручки. Причём, как довёл Чолот до сведения уважаемых гостей через Тагора, девочек можно использовать не только для того, чтобы те шоркали части тела, до которых тебе самому трудно добраться, но и для снятия сексуального напряжения. "Их услуги входят в плату за постой" - пояснил тузтец, выслушав хозяина - "Но дополнительное вознаграждение девочкам только приветствуется". И, обращаясь ко мне: "Сонаваралингатаки, думаю, полчинва на всех их вполне хватит". И снова ко всей нашей компании: "Они обязаны выполнять требования гостей, но всё же пусть всё будет по согласию. Если какая заупрямится и не захочет, с кем-нибудь из "пану макаки", то лучше скажите мне, Гокурегую или Сонаваралинге-таки, мы выясним, в чём дело - может, просто не так поняла, что от неё требуют, может, другая согласится".
Я осторожно залез в большую глиняную бочку, полуутопленную в пол. Всего таких ёмкостей имелось пять. Первым одетые только в короткие фартуки служанки приняли официального главу нашей делегации. Вон он, справа от меня сидит в таком же чане. Ну а меня и бывшего "дикого гуся" во вторую очередь. Помещался я только по грудь. Вода была приятной - не холодной, не горячей, и пряно пахла какими-то травами. В голове тут же промелькнула мысль, возникшая впервые ещё на корабле, в ходе разговоров с Кушмой-Чикой про нелёгкую долю торговца. Среди прочего касались мы и тех товаров, кои доводилось возить нашему компаньону. Упоминал он и специи. Основными местами их произрастания была тагирийская "страна чёрных" и лесные земли к югу от неё. Вот я и задумался насчёт выращивания всяких ароматных растений у нас на Пеу: климат, вроде бы, мало чем отличается от мест их происхождения, и всё лишняя строка в экспорте.
