Я, Великий И Ужасный (СИ) - Кацман Изяслав (читать книги без сокращений .txt) 📗
-Чего ругался с Кушмой? - интересуюсь у своего ручного "дикого гуся".
-Он вздумал требовать, чтобы твои люди не сопротивлялись "береговым пастухам" - усмехнулся одними губами Тагор.
-Его можно понять - говорю, а самого так и подмывает спросить: "Нам-то обязательно драться? Всё равно ведь не сдюжим против этой оравы".
Тузтец, словно прочитав мои мысли, добавил: "Я ответил ему, что позор для воинов и вождей сдаться без боя. Пусть берут в плен тех, кого пощадит судьба".
Я ничего не ответил, продолжая смотреть с тоской на приближающие пиратские лодки. Выбора особого нет: приказать сдаться своим людям - верная политическая смерть. А предстоящий бой с "береговыми пастухами" - с высокой вероятностью смерть физическая. Так, что извини, тэми, мне, кажется, придётся нарушить своё обещание вернуться....
До проклятых посудин с "работниками абордажной отрасли" всё меньше. Моряки, бросив бесполезную возню с парусным оснащением, попрятались кто куда. Не все впрочем - четверо прихватив топоры и клинки, присоединились к нашему посольству.
-Что они делают? - спрашиваю, заметив непонятный манёвр лодки по носу: гребцы вдруг начинают поворачиваться к нам бортом. Если таким образом готовятся к стрельбе, обеспечивая максимально широкий фронт своим лучикам, то несколько рановато - судно сейчас находится на самом пределе дальности полёта стрелы.
-Не знаю - Тагор тоже ничего не понимает. Меж тем экипаж, развернув лодку, стремительно гребёт в сторону берега. Причём делают это "джентльмены удачи" заметно шустрее, чем нас догоняли.
Впрочем, через пару минут все вопросы отпали. Я бы тоже на месте пиратов рванул что есть мочи. Да и на нашем собственном тоже. Если бы ветер позволил. А так только оставалось смотреть, как удаляются лоханки "береговых пастухов".
Странно, только теперь мой слух начал различать монотонный звук, который медленно нарастал невесть сколько времени. Ага, когда его источник стал видим. И одновременно причина того одинокого низко висящего облачка.
-Что это? - задаю, в общем-то, риторический вопрос тузтцу.
-Тюленеловы - отвечает тот.
Ну и правильно, чьим ещё может быть длинный и узкий корабль, оставляющий за собой полосу сизого дыма, вылетающего из двух низких труб. Идёт не так уж быстро - такое ощущение, что пираты, догонявшие нас недавно, двигались быстрее.
Я внимательно рассматриваю палеовийца: серого цвета борта и надстройки, две высокие мачты с убранными парусами, на корме и носу башни с торчащими орудийными стволами. Крейсер, броненосец, миноносец? Не знаю, подробности военно-морских дел никогда не были предметом моего интереса - так, десяток прочитанных в детстве книг про морские приключения, где я больше внимания уделял приключениям, нежели подробностям вроде правильной терминологии или тактико-технических характеристик кораблей.
-В Кабиршу идёт, наверное - прокомментировал Тагор, провожая взглядом проплывающую в нескольких "перестрелах" перед нашим носом громадину: Даже "Жемчужная раковина" перед ним сущая скорлупка, не говоря уже о пиратских лодках.
Палеовийский корабль медленно уходил на юго-восток, оставляя за собой клубы дыма и расходящиеся клином волны, от которых палуба под ногами начала ощутимо раскачиваться. "Береговые пастухи" уже исчезли из поля зрения - надеюсь, они достаточно напуганы, и у нас будет время до вечернего бриза.
Словно услышав мои мысли, местный Морской Владыка сжалился над бедными путешественниками с далёкого южного острова и послал ветер - не ту жалкую пародию, что дует обычно в это время года несколько часов в сутки, а настоящий, пусть и задувающий едва-едва. Но и этого хватило, чтобы наполнились паруса. Моряки Кушмы-Чики тут же принялись возиться с такелажем, стараясь придать ему наиболее удачную конфигурацию, чтобы корабль смог набрать максимальную скорость, сохраняя при этом направление близкое к нужному нам северному. Впрочем, здесь основная работа будет на стоящем за рулём штурмане, задача которого прокладывать курс галсами - если я правильно помню слово, означающее ломаный маршрут при ветре далёком от попутного. Благодарение духам покровителям, что сейчас задувает с юго-запада, а не как пару дней назад, почти с севера. Вот тогда Кутна-Чика помучался. А вместе с ним и вся команда.
Хозяин "Жемчужной раковины" закончил бормотать себе под нос благодарственную молитву (я чётко разобрал имена пары вохейских богов из числа ответственных за морские просторы и удачу) и, с завистью во взгляде проводив палеовийца, сказал вслух: "Хорошо тюленеловам, им ветер ловить не нужно".
-Как они так ходят? - изображая невежественного дикаря, интересуюсь у Кушмы.
-Не знаю - отмахнулся он - У своих друзей-тенхорабитов спроси. Они больше моего должны знать.
У тенхорабитов, так и тенхорабитов. И я, отловив Хиштту, начинаю ломать комедию о диком папуасе, только что слезшем с пальмы. Тот, выслушав мои вопросы, ответил коротко: "Машщини". Ладно, придётся довольствоваться и этим. Тем более что для меня главное не ответы, а сами вопросы, которыми вынужден мучить добрых людей ради конспирации.
Меж тем, ветер потихоньку усиливался, и наш шухон бежал всё быстрее. И моряки, и хозяин, и пассажиры повеселели - теперь уж "береговые пастухи" на своих лодках точно не сумеют догнать "Жемчужную раковину"
"Если так будем идти, то к утру в Шутир-Шуфу придём" - довольно сказал Кушма-Чика. Я понимающе кивнул. Карты Внутреннего моря мною были изучены довольно подробно - с многочисленными пояснениями хозяина корабля и его троюродного родственника-штурмана. Согласно им, столица Тоута находилась почти на самом севере острова. А от неё до стольного града Шущим-Вохе двое суток пути. А при таком ветре, как сейчас, и того меньше.
Я бы с превеликим удовольствием не заворачивал нынче на родину Шонека, отложив визит туда на обратную дорогу - как раз к тому времени достроят заказанные корабли. Но Хиштте нужно превратить в звонкую монету те расписки, которые не удалось обналичить в Цхолтуме - по каким-то причинам в Шутир-Шуфе делать это выгоднее, чем в Вохе. Кроме того, следует нанести пару визитов старым приятелям Вестника: знакомства с приближёнными тоутского царя лишними не будут. Да и Тшур-Хапоя не мешает повидать. Ему и Кушме-Чике, кстати, нужно ещё и долю в "Оловянной компании" выплатить.
Порт Шутир-Шуфы мало чем отличался от цхолтумского: те же каменные причалы, те же корабли, те же примитивные подъёмные краны. Кораблей разного типа и размера, конечно, куда больше, чем в гавани Икутны. Ну, оно и понятно - как-никак перекрёсток морских путей густо усеянной островами Шщукабы, а не окраина Внутреннего моря, куда только с десятка соседних клочков суши плавают обычно, да заглядывают не столь уж и частые транзитные купцы из Вохе в Тагиру и в наш крабовый угол.
На таможне особых проблем не было: длинная портянка с подписями и печатями Шиншой-Тушхи, в которой сообщалось, что податель сего является иноземным послом со своей свитой, направляющийся, разумеется, в Шущим-Вохе, дабы предстать пред очи Повелителя Четырёх Берегов, обеспечила достаточную почтительность портовых чиновников.
Толстый таможенник, чьё красное лицо в сочетании с густым перегаром выдавало любителя выпить, только поинтересовался вежливо, не нужны ли уважаемым гостям из далекой страны Пеу услуги знающих город людей. После ответа "нет" господину старшему писцу только и оставалось выдать стопку тряпичных квадратиков с именами участников посольства да пожелать нам приятного времяпровождения в славном Шутир-Шуфе. Ну и ответить на пару вопросов Тагора, как нашего официального переводчика: "Знает ли почтенный высокородных господ Тхушека и Халига и где их найти, а также, где постоялый двор некоего Чолота? И правда ли, что этот постоялый двор один из самых лучших в вашей столице?" Верный слуга тоутского царя с радостью удовлетворил любопытство гостя и подтвердил, что да, действительно, заведение почтенного Чолота место, достойное благородных заморских господ. А подаренная ему тузтцем серебряная монета в половину чинва исчезла с удивительной ловкостью, навевающей желание проверить сохранность кошельков и ценных предметов.
