Добытчик (СИ) - Сахаров Василий Иванович (читать полностью бесплатно хорошие книги .txt) 📗
По предварительному плану, который составлен олигархами, суда переселенцев должны были находиться в туапсинском порту, который будет взят ими под негласный контроль. То есть внешне все должно быть, как и прежде, обычный мирный город, и в порту кипит работа. Однако все чиновники и полицейские под контролем олигархов, куплены с потрохами. На борт судов грузятся припасы и люди. После чего мы, стараясь не вмешиваться во внутренние разборки империи, берем флотилию переселенцев под охрану и уходим в Испанию, а как олигархи будут оправдываться перед императором (при условии, что Илья Симаков сохранит власть), нас не касалось. Вроде бы все просто, тем более что имперский флот покинул черноморские порты и выдвинулся в Азовское море, дабы осуществить десантную операцию против донских мятежников, а регулярные армейские соединения направились в Краснодар. Нам никто не должен был помешать, препятствий нет. Но произошло то, чего никто не ожидал. Гражданской войной на Кубани решил воспользоваться еще один сосед, до недавнего времени более-менее верный имперский союзник. Кто бы вы думали? Правитель Трабзона Осман Гюнеш.
Турки, конечно же, следили за тем, что происходило в Черноморской империи, и были обеспокоены ростом могущества славян. Однако до поры до времени старались казаться друзьями. Гюнеш ждал удобного момента, чтобы нанести удар, и как только имперский флот оставил Туапсе, он его нанес. На баркасы и катера, на шаланды и яхты, на древние рыболовные и транспортные суда, которые имелись в распоряжении Трабзона, погрузилась турецкая армия, почти три с половиной тысячи воинов. А помимо того к туркам присоединились наемники и добровольцы Новоисламского халифата. Это еще полторы тысячи воинов. По нынешним временам войско огромное и оно направилось к Туапсе и Сочи. Гюнеш собирался под шумок разграбить причерноморские поселения империи и сделал свой ход.
Турецкий флот начал высадку за два часа до подхода испанской флотилии к имперским берегам и об этом нам сразу же сообщил Ефим Баринов, главный координатор между нами и переселенцами. На побережье начались бои. В Сочи турок встретил пограничный батальон, а в Туапсе дружины олигархов, полиция и местное ополчение. Выстоять против вражеских десантников имперцы не могли, слишком неравны силы, и мы оказались перед выбором. Если план полетел к чертям, проще всего отступить и не вмешиваться в чужую войну, вернуться обратно в Испанию, списать транспортные расходы и сделать вид, что ничего не было. Вот только мы, в большинстве своем, сами бывшие имперцы, у нас есть претензии к Илье Симакову, но понятие Родины для нас не чуждо, и бросать на произвол судьбы тысячи людей не хотелось. Подло это и бесчестно. Поэтому на военном совете, который я провел на борту "Ветрогона" с командирами кораблей и морпехами, было принято решение вмешаться и дать наглым туркам отпор. За это отдали свои голоса семнадцать офицеров, против высказались только двое, воздержался один.
Испанская флотилия продолжила движение, и я связался с Бариновым, который ждал моего решения.
- Ефим, слышишь меня? - нажимая клавишу передачи радиосигнала, обратился я к Баринову.
- Да, - ответил он.
- Мы в деле.
- Когда начнете?
- В точке сбора окажемся примерно в девять часов вечера. Атакуем сразу. Что у вас сейчас происходит?
- Турки высадились в районе Вельяминовки, занимают юго-восточную часть города и захватили мосты через реку Туапсе. Порт пока наш. Но к вашему подходу мы отдадим им часть Нового порта с Нефтяным пирсом и Морским вокзалом.
- Ваши суда не пострадают?
- Они в Старом порту.
- Сколько у тебя бойцов?
- Около четырех сотен стрелков. Половина ненадежные, при первом серьезном натиске разбегутся. И на подходе к городу еще двести бойцов с обозом колонистов, подойдут к утру. Мечник, как вы станете действовать?
- Корабли ворвутся в порт и начнут топить вражеские суда. Затем высадка десанта и берем под контроль причалы. Далее мы вас прикрываем, а вы занимаетесь погрузкой переселенцев и беженцев. Отход по готовности.
- А сил хватит?
- У нас два БДК, фрегат и корвет. На борту четыре роты морпехов, лучшие воины Передового и "Гибралтара", есть три бронетранспортера и минометная батарея. Для удержания порта этого должно хватить. От тебя наведение на цели, поможешь моим комендорам с корректировкой огня, и удержанием позиций. Не вздумай отступить из Старого порта. Если удерешь, у нас будут большие потери.
- Мы не отступим. Некуда отступать. У меня больше тысячи переселенцев и много горожан, половина женщины и дети. Как я их брошу? Нет. Будь уверен, Старый порт не отдадим.
- Надеюсь на это. Отбой связи.
Спустя полтора часа мы вошли в соприкосновение с турками. Флот у азиатов большой, но в основе маломерный и суда разнотипные. Поэтому часть транспортных корабликов отстала, не успела в первую волну десанта, и только-только подходила к берегу. Как и предсказывал Баринов, турки к этому моменту, преодолевая сопротивление ополченцев, уже захватили часть Нового порта. По этой причине отставшие вражеские десантники, получая с берега световые сигналы, направлялись сразу в порт. И все бы ничего, для них высадка могла пройти удачно, если бы не мы.
"Ветрогон" двигался со скоростью десять узлов, турецкие суденышки быстро приближались и я отдал команду открыть огонь. В темное небо, которое рассекали очереди трассеров, с борта наших кораблей взметнулись осветительные ракеты. Призрачный тусклый свет рассеял тьму, и показал нам направляющиеся к причалам турецкие суденышки. Их было примерно полсотни. На каждом от десяти до двадцати пяти воинов. Вооружение стандартное для малоазиатских наемников, от автоматических винтовок до обычных луков и сабель. Самые лучшие воины Гюнеша, который сделал ставку не на качество войск, а на их многочисленность, уже находились на берегу. Против нас оказались неоварвары Малой Азии, и они попали под наш огневой кулак первыми.
АУ-630 и два орудия "Melara" фрегата открыли огонь.
Короткая очередь артавтомата рассекает шаланду в ста пятидесяти метрах от "Ветрогона" и утлое деревянное суденышку рассыпается на куски, а люди, бросая оружие, оказываются в воде и барахтаются.
Выстрел из "Melara". Снаряд падает между тремя лодками, поднимает белый водяной столб и он опрокидывает плавсредства. Люди что-то кричат. Но их не слышно. "Ветрогон" продолжает движение к берегу и ведет огонь, а вскоре его поддержали остальные корабли нашей флотилии.
Впрочем, корабельная артиллерия топила турок недолго. АУ-630 дали пять-шесть очередей, а орудия по три-четыре выстрела. Половину вражеского флота, который оказался в зоне поражения, они утопили, а затем на заранее оговоренных радиочастотах вышли на связь корректировщики Баринова. После чего артиллерия кораблей перенесла огонь на берег и стала расстреливать вражескую пехоту, а шаландами занялись морские пехотинцы.
Воины абордажных партий с "Ветрогона", "Ловкого" и БДК, вытащив на палубу бронированные щиты и пулеметы, били ошарашенных турок на выбор. Пулеметные и автоматные очереди огненной волной прошлись по морской глади, и спасения от них не было. Вражеские лодки одна за другой разламывались, и турецкий десант шел ко дну.
Дело ладилось. Начало боя в нашу пользу и когда "Ветрогон", сбавив скорость, приблизился к портовым причалам и начал швартовку, сражаться уже было не с кем. Десантный флот Гюнеша, точнее, его часть, которая попыталась войти в порт с моря, превратилась в груду деревянных и пластиковых обломков, которые усеяли гавань, а пехотные подразделения оказались рассеяны снарядами корабельной артиллерии.
Мы получили передышку. Кратковременную, конечно, ибо отказываться от захвата туапсинского порта и самого города, турки не собирались. Но время было выиграно. Его следовало использовать с умом, и морская пехота испанских колоний посыпалась на берег. Наши воины начали занимать ключевые точки порта, а я связался с Бариновым и во главе взвода морпехов, с верным Лихим, поспешил в Старый порт.
