Магма - Синицын Олег Геннадьевич (онлайн книга без .TXT) 📗
13.45, 15 июля, Объединенный институт
физики Земли им. О. Ю, Шмидта РАН
Застегнув пиджак на все пуговицы и поправив галстук, Кузнецов остановился у массивного желтого здания института. Оглядев Большую Грузинскую улицу словно в последний раз, Женя выдохнул и решительным шагом вошел в двери Института физики Земли. Первым делом зашел в лабораторию номер 207 «Физико-химические исследования» на втором этаже здания.
– Привет, Костя! – крикнул он с порога сотруднику лаборатории Константину Левникову. Костя оторвался от микроскопа, подняв на него полуслепые глаза.
– Кузнецов! Не ожидал тебя так скоро. Только вчера приняли твою посылку.
– Успели исследовать?
– Где ты нашел ЭТО?
Женя подошел к лабораторному столу, на котором молоток для разбивания горных пород лежал между двумя чашками остывающего чая. Кузнецов взял из стоящей на столе упаковки одно печенье. Он откусил печенье и отпил из чашки.
– Может быть, позже расскажу, – ответил он. – Что успели сделать?
– Как ты просил в сопроводительном письме, мы проводим тесты. Сделали срез.
– Тяжело было?
– Не то слово. Словно тупым ножом резали. Структура камня в разрезе похожа на рулет. По внешнему виду и другим признакам камень похож на продукт вулканической деятельности. Высокое содержание железа и титана. Вот только соединения кремния! Я таких соединений в жизни не видел.
– Где оно?
– Вот.
Черная рука Мдрага находилась на выключенных электронных весах. Выглядела она зловеще, словно обугленная рука демона. Впрочем, если посмотреть на нее свежим взглядом, рука походила на камень причудливой формы. Именно так воспринимал ее Левников.
– Вес – четыре с половиной килограмма! – прокомментировал Левников. – При таких маленьких размерах – невероятная плотность материала!
– В термокамеру помещали, как я просил?
– Да. Там вообще происходит фантастика. В обычной термической камере при нагреве до 1300 градусов температура камня увеличивается всего на полтора градуса. Выдерживали два часа. Так полтора градуса и осталось. Не хочет нагреваться.
– Сколько градусов составляет его обычная температура?
– Сорок два. Ты слушай дальше! Фантастика не в этом. Мы поместили ее в термическую камеру цилиндр-поршень и вначале при 120 градусах увеличивали давление до десяти атмосфер. Никакого эффекта. Зато когда мы подняли температуру до двух с половиной тысяч градусов, а давление до пятидесяти атмосфер – начались чудеса. Первое – камень нагрелся до двухсот градусов. Второе – кремний начал активно образовывать соединения с другими элементами. Эти соединения вырастали в такие молекулы, что диву даешься! Третье – если этот камень похож на руку, то я бы сказал, что рука начала двигаться.
– То есть как «двигаться»? – не понял Кузнецов.
– Шевелиться. Двигать пальцами. Я не знаю, может, материал, ослабленный высокой температурой, от давления деформировался. В общем, явление жутковатое. Я выполнял исследование после работы, вечером. Меня едва кондратий не хватил, когда я по монитору увидел движение.
Женя взял еще одно печенье из пачки. Вкусное печенье. А может быть, он просто проголодался?
– Что происходит при остывании? – спросил он.
– При остывании кремниевые соединения распадались. У меня есть гипотеза, почему этот камень всегда теплый. Я полагаю, что сорок два градуса поддерживаются в результате медленного распада остатков кремниевых соединений. Это как полураспад радиоактивных элементов – очень долгий процесс. Я пока не выяснил причину. Слушай, но только с другими образцами лавы я таких эффектов не достигал. Где ты взял этот камень?
– У тебя есть желание продолжать заниматься дальше этим камнем? – не ответив, спросил Кузнецов.
– Конечно!
– Тогда занимайся.
14.08, 15 июля
Выйдя из лаборатории Левникова, Женя направился на третий этаж в стены своего родного Института сейсмологии, попутно думая о том, где взять деньги на экспедицию в Гималаи. Он попытался определить бюджет поездки. Билеты на самолет до Дели. Затем переезд до штата Хаймачал Прадеш на поезде или автомобиле. Обычно Кузнецов предпочитал автомобиль, но кто знает, как далеко автомобиль может забраться в Гималаи? Возможно, придется бросить его далеко от пика Каргаран. В этом случае экономнее. Добраться на поезде или автобусе до долины Куллу, а дальше идти пешком. Снаряжение для обследования пещеры можно купить в Индии, чтобы не тащить его через две границы. Сколько оно будет стоить? Тысяч пять долларов? Билеты на, двоих до Индии и обратно – около тысячи. Транспортные расходы внутри страны – еще тысяча. Питание, гостиницы и другое допустим, еще тысяча. Итого восемь тысяч! Кузнецов присвистнул.
– Женя, не свисти денег не будет, – раздалось из-за плеча Кузнецова предупреждение Дарьи Семеновой. Кузнецов обернулся. Семенова успевала везде.
– Слушай, а мне как раз деньги нужны! – ответил Женя Семенова редко улыбалась. Не улыбнулась она и на этот раз.
– Ты к Воздвиженскому? – Нездоровое любопытство. Впрочем, Семенову уже не исправишь.
– Угу, – промычал Кузнецов.
– Он тебя искал. И еще какие-то люди тебя искали. «Неужели Бисбрук! – ужаснулся Кузнецов. – Но зачем?»
– Иностранцы?
– Нет, русские.
«Непонятно», – подумал Кузнецов и на всякий случай решил уточнить:
– Один такой высокий, в дорогом костюме с бриллиантом на булавке галстука? Он привлекательный, загорелый…
– Двое из них, может быть, и в дорогих костюмах, вот только все они полные, низкие и лысоватые. Ни одного привлекательного.
Кузнецов пожал плечами.
– Кто такие! – удивился он. – Говоришь, меня спрашивали?
– Не просто спрашивали. У всех допытывались, где ты сейчас можешь находиться. Титов сказал им, что ты в Колорадо. Так они все телефоны оборвали, обзванивая университеты и исследовательские центры. Воздвиженский каждую минуту телефонного разговора подсчитывал. Звонки-то международные. Знаешь, сколько институтских денежек они потратили?! Воздвиженский только скрежетал зубами, но молчал.
– Пожалуй, пойду загляну к старику. Спасу институт от разорения на телефонных переговорах. Заодно Воздвиженского задвину.
На этот раз Семенова позволила себе улыбнуться.
14.16, 15 июля
Но сразу Кузнецов к Воздвиженскому не пошел. Как всегда, он сперва решил узнать последние новости из «информационного курительного центра».
Он вышел на лестничную площадку – место, отведенное для курения. Все были на месте. Завхоз Сергеич, геофизик Федор Иванов и рьяный болельщик хоккейной команды «Колорадо Эвеланж» Вова Титов. Дым в воздухе, напоминая комки грязной ваты, полностью скрыл потолок. Обстановка была такая же, как и три недели назад. Как будто Кузнецов сходил к Воздвиженскому и вернулся назад в курилку.
Мужики всплеснули руками:
– Женя!
Кузнецов пожал каждому руку.
– Ты автограф Форсберга принес? – настойчиво спросил Титов. – Ты же обещал на следующий день, а пропал на три недели.
– Вова, извини, забыл.
– Поехали сейчас к тебе домой.
– А работа? – удивился Кузнецов.
– Да хрен с ней, с работой! – ответил Титов. – Ты опять на три недели пропадешь. Я уже измучился ждать.
– Я только вошел в институт, Вова! А ты меня обратно домой зовешь. Дай хоть поработать! Завтра принесу. Железно.
Вова всосал в себя дым из сигареты и долго не выпускал его. Возможно, тем самым он пытался заглушить желание немедленно получить автограф.
– Где был-то, Женя? – пробасил Иванов.
– Ладно, – запоздало ответил Титов. – Принесешь завтра. Железно.
– Где был? – повторил Кузнецов. – Легче рассказать, где не был.
– Везунчик, – промолвил Иванов. – А у нас командировки только на Камчатку.
– Кесарю – кесарево, – ответил Кузнецов, – Какие новости? Говорят, неизвестные мужики ходят по институту, разыскивают меня, тратят кучу институтских денег на телефонные переговоры?
