Дороги Гвенхейда (СИ) - Бочаров Анатолий Юрьевич (бесплатные серии книг TXT) 📗
Вечером первого июля армия остановилась в городе Данхолм, чье население составляло около пятидесяти тысяч жителей. Отсюда до Тельгарда оставалось тринадцать миль, и Кледвин рассчитывал преодолеть их за следующий день, закончив наконец поход, продолжавшийся со всеми задержками больше двух недель. Король, его штабные офицеры и его свита заняли три лучшие местные гостиницы, армия по большей части рассредоточилась возле городских бастионов, возведенных согласно современным правилам фортификационного искусства — невысоких, протяженных, ощетинившихся пушками. Король приказал снять городские орудия, приписав их к пушкам, уже состоявшим на вооружении артиллерийских полков, находившихся под командованием генерала Коула. Местные олдермены, хотя и выглядели недовольными, исполнили приказ.
Один из них все же спросил хмуро:
— Кто защитит нас, если придет Алгерн?
— Если все пройдет так, как я задумал, — ответил ему Кледвин, — имперцы не доберутся до вашего города. Мы встретим и разгромим их куда раньше.
Городские старейшины не казались до конца удовлетворенными таким объяснением, но и возражать не стали. "А если бы даже уперлись и возражали, Кледвин спорил бы с ними до последнего, пока не сумел бы найти правильные доводы и убедить. Как это уже случилось в Ланарке". В Новом Валисе, впрочем, никто с лордом Дирхейлом договариваться не стал. Замок попросту подожгли, люди Кледвина не церемонились. Эдриан Дирхейл не принял их посулы, прогнал посланников узурпатора прочь со двора, и тогда они вернулись в ночи снова, с огнем.
"Впрочем, если разобраться, это ведь случилось еще до битвы при Кенхолде. Тогда Кледвин только начал свой мятеж, провозгласив себя в Ривергарде новым королем. Он еще даже не овладел столицей. Он двигался навстречу королевской армии, выступившей из Тельгарда, и стремился обезопасить себя, уничтожить лордов, не готовых его поддержать, и запугать остальных. Это теперь он может позволить себе быть терпеливым и великодушным".
Снова вспомнился невеселый разговор с Астрид, состоявшийся позавчера. После него жена сделалась отстраненной, вечерами они почти не разговаривали, усталые, и быстро отходили ко сну. Астрид, возможно, и права в своих предостережениях, лорд Нового Валиса не должен становиться безропотным слугой узурпатора трона, однако где та тонкая грань, переступив которую ты теряешь и честь, и достоинство? Когда вынужденное служение оборачивается рабским прислуживанием? Возможно, он допустил ошибку в самом начале, в Тенвенте, когда согласился подчиниться Кледвину? "И все же в Фортинхилле я держал его жизнь в своих руках. Я мог перерезать ее нить, но предпочел оставить ее целой. После этого бессмысленно терзаться сомнениями". Легко сказать, сложно сделать — невеселые мысли никуда не девались.
Этот вечер Делвин надеялся провести вместе с супругой, может быть подобрать какие-то слова, вновь продолжить их прерванный разговор, попытаться как-то себя в ее глазах оправдать. Не довелось — едва только он двинулся к своей комнате, его перехватил королевский адъютант, сообщавший, что лорд Кледвин вызывает капитана Дирхейла к себе. Пришлось разворачиваться и идти.
Кледвин ждал его возле разожженного камина, непринужденно рассевшись перед столом, уставленным всяческой снедью и несколькими бутылками вина. Король сидел в тени, так, что его лицо едва получалось разглядеть, его черный колет оказался расстегнут. Кледвин разделывал жареную рыбу, прихлебывал вино из бронзового кубка. Стоило Делвину приблизиться, он сказал:
— Присаживайтесь и поешьте. Уверен, вы утомились с дороги.
— Пустое, ваше величество. Мне не привыкать проводить в седле день за днем, — Делвин присел напротив и попробовал вина. Красное, сухое, терпкое, на вкус неплохое. Впрочем, он не мог назвать себя особенным знатоком вин. Элиас, вот, например, предпочитал более сладкие, а самому Делвину было все равно что пить. — Хорошее вино, — сказал он тем не менее. — Очень своеобразный букет.
Кледвин поморщился:
— Можете даже не стараться, придворный из вас не бог весть какой.
— Просто на этой войне я успел отвыкнуть от светских бесед. Они не нужны, когда разговор ведется на языке свинца, стали и магии, — Делвин приложился к бокалу еще раз. Да, действительно неплохое, впрочем едва ли бы короля стали потчевать всякой дрянью. — Вы позвали меня по какой-то определенной причине, милорд, или вам требуется собутыльник?
— А если, — губы Кледвина дрогнули в подобии улыбки, — я нуждаюсь как раз в собутыльнике? Джозеф начнет рассказывать сальные анекдоты, как только выпьет, Коул и вовсе парень некомпанейский, ну ровно как я сам, и пить с ним было бы скучновато, а вы... Впрочем, нет, нуждайся я в компании, послал бы еще и за молодым Рипером, вот уж кто умеет развеселить своей болтовней. Вы нужны мне, Дирхейл, чтобы поговорить о деле.
Делвин отставил бокал на край стола:
— Я внимательно слушаю, ваше величество.
— Прекрасно. Сразу перед тем, как послать за вами, я беседовал с адептом Лоддером, а с ним в свою очередь связались из Башни. Вы помните принцессу Джулианну, мою будущую невесту? — Делвин кивнул. Помнил. Он пытался на днях расспросить о ней Элиаса, и тот утверждал, будто принцесса без всякой неволи согласилась признать Кледвина королем и своим будущим супругом. Верилось с трудом... но с другой стороны, он же сам точно также служит убийце своих родственников, разве нет? — Замечательно. Так вот, все последнее время принцесса находилась в уединенном поместье, в нескольких часах пути от столицы, под надежной охраны. Сегодня связь с этим поместьем оказалась потеряна. Лорд Феннел отправил туда солдат, и они обнаружили усадьбу разгромленной. Горы трупов, реки крови, сам особняк сожжен и выгорел почти дотла. Представляете, кто мог бы такое устроить?
— Имперцы? — предположил Делвин.
— Как вариант. Или керанийцы — моя разведка сообщает, что у них в этом деле тоже имеется свой интерес, ведь Джулианна была обещана их наследному принцу, а он охотно бы объединил наши державы под своим скипетром. Но речь не о том... Буквально через час Джулианна вышла на связь сама, при помощи коммуникатора, который, как оказалось, она вынесла из горящего особняка. Принцесса сообщила, что цела и невредима, направляется в столицу, и что ее пытался похитить Патрик Телфрин. Вижу, — Кледвин чуть наклонился вперед, — вы не удивлены?
— Разве что самую малость, — признался Делвин.
В самом деле, нечто подобное должно было случиться. "Это ведь я сам еще тогда, в Димбольде, рассказал Телфрину о судьбе его племянницы. Удивительно, если он все-таки не сбежал в какие-нибудь заморские земли, как явно намеревался раньше, а решил вызволить Джулианну. Видимо, ему помог Аматрис".
— Джулианна видела с Телфрином Принца Пламени? — уточнил Делвин.
— Не видела лично, но ей сообщили, что этот явившийся из седого прошлого господин, страдающий, судя по вашим рассказам, излишним самомнением, — губы Кледвина недовольно скривились, — в самом деле сопровождал Телфрина и был ранен в ходе сражения. Смертельно или нет — она, к сожалению, не знает. Ну вы, надеюсь, хотя бы спросите, каким образом Джулианне удалось отбиться от моего ретивого племянника, при том, что он и его спутники перебили практически всю ее охрану?
— Часть охранников уцелела и помогла ей бежать? — предположил Делвин.
— Да, но не совсем. Вы помните господина Фаннера?
Делвин, разумеется, помнил. Разбойник Кельвин, встреченный ими в Пенхолде, оказавшийся потом разом разбойным вожаком по кличке Весельчак Стив и некромантом, приговоренным к смерти в Гвенхейде, немало их выручил в Наргонде — и при проникновении в палаццо Мервани, и во время вторжения алгернцев. И хотя Кельвин однажды в сердцах назвал Делвина тупым солдафоном, зла на него держать как-то не получалось.
— Вы задумались, — отметил Кледвин.
— Вам показалось. Надеюсь, Эдвин Фаннер жив?
— Более чем. Он не только жив, именно благодаря ему Джулианна спаслась. В решающий момент этот молодой человек оставил моего племянника и помог принцессе бежать. — Делвин, потянувшийся было к закуске, немедленно убрал руку и замер. — Вот теперь вы ошарашены, — король довольно усмехнулся. — Насколько помню, юный Эдвин был приговорен к смерти за необдуманный эксперимент, повлекший за собой гибель кузена графа Девона. Ректорат Института имеет право без участия светского суда выносить смертные приговоры, когда дело касается совершенных адептами проступков, и хотя отец юноши, лорд Малькольм Фаннер, умолял помиловать его сына, лорд Феннел остался непреклонен.
