Реставратор - Мамаев Сайфулла А. (книга жизни txt) 📗
В души землян медленно вползал страх – нет, не тот страх, который человек испытывает при встрече со злой собакой или перед необычайно ответственным экзаменом. Это было сравнимо с тем суеверным ужасом, с которым пещерный человек прислушивался к раскатам грома, гулу землетрясения или реву вышедшего на охоту тираннозавра.
Молчание нарушила Илса:
– Олег, скажи, ты все это придумал? Скажи, ты над нами решил… пошутить? Правда? Ну, скажи, я права? Ведь этого… не может быть! Это же невозможно!
Чернов вздрогнул, поднял голову. И увидел глаза… Разные. Испуганные серо-голубые глаза Илсы, зеленые тревожно-внимательные ее мамы, Аллы Рихардовны, полные решимости, но с затаенной надеждой, что все не так плохо, как кажется, карие глаза Смоленского и Соколова, грустные черные Баграмова… А вот Светлана Семеновна глаза опустила, видимо, не хотела выдавать своих чувств. Как супруг решит, так и будет – говорила ее поза. Что ж, возможно, так ей легче…
– Олег, ну что ты молчишь? – Илса продолжала добиваться ответа, но голос ее звучал все более растерянно. – Скажи хотя бы что-нибудь!
– Не нужно было мне втягивать вас во все это, – сказал Олег, рассматривая свою ладонь, словно бог знает что на ней увидел. – Я, наверное, должен уехать. Рядом со мной вам слишком опасно.
– Если все обстоит так, как ты рассказал, то ты сейчас говоришь глупость, – произнесла Алла Рихардовна. – Не верить тебе оснований нет, сама была свидетелем таких вещей, что… Так что сомневаться в твоей правдивости значило бы сомневаться в самой себе. А раз информация верна, то независимо от того, рядом с нами ты или нет…
– Я бы даже сказал, что как раз рядом с тобой-то и безопаснее, – заметил Баграмов. – Так мы хоть как-то можем влиять на ситуацию, а без тебя, одни… Сидеть и ждать, что за тебя кто-то будет решать твою судьбу? Ну уж нет, лучше я повоюю!
Соколов не произнес ни слова, но то, как он слушал своего друга, ясно показывало, что он думает так же и выбирает для себя роль активного борца. Что касается Игоря, то он, пока говорил Баграмов, кивал головой в знак согласия и решил этим и ограничить свое участие в обсуждении Кто он такой, чтобы высказывать свое мнение в присутствии таких людей, как Соколов и Баграмов, о которых Алла Рихардовна уже успела ему рассказать? Тем более что собственного мнения у Игоря пока и не имелось.
– Скажи, Олег, – заговорил наконец Соколов, – этот Властелин… Зачем он тебе все это рассказал? Глава… жан… если позволишь, я предпочту твое определение «рейнджеры»… Так вот, этот глава рейнджеров просто сообщил тебе об опасности или что-то предложил? Совместные действия какие-то… или союз… или еще какую-то форму сотрудничества? Ведь не для того же он с тобой встречался, чтобы только напугать?
Реставратор посмотрел на Соколова и вновь сосредоточился на своей ладони. В комнате повисла напряженная тишина. Все неподвижно замерли, глядя на него, втайне надеясь, что, может быть, он скажет что-то утешительное.
– Он хотел… просил, чтобы я впустил его в наш мир, – медленно проговорил Олег.
– Впустить в наш мир? – с удивлением повторил Баграмов. – Что это значит – впустить его в наш мир? Разве Властелин не здесь? С кем же ты тогда говорил? Кто пугал нашу Илсочку?
– Как объяснил Ацважаннавар, здесь он фантом… сгусток энергии в тончайшей и очень ненадежной оболочке. Он такой же Бумажный, как и те, которых уничтожили Алла Рихардовна и Игорь.
– Хорошо, а те… ну, Пантелей, Пашка и супруги Порывайко… они ведь уже не Бумажные, – напомнил Соколов. – Как ты их назвал? Кожаные?
– Это не я, это Властелин их так назвал.
– Ну хорошо, пусть Властелин. Не важно, кто и как их назвал, главное суть. Они же совсем другие? Я тебя правильно понял? Они реальные и к фантомам никакого отношения не имеют?
– Андрюша, определение «фантом» тоже неверно, – вмешался Баграмов. – Фантом не веществен, а следовательно, не может убивать. А эти… они, хотя и непрочные, убивают будь здоров. Помнишь, как они расправились с отделением милиции? А с семьей адвоката?
– Вася, меня не интересует, как назвать или как определить сущность Бумажных, с ними потом разберемся, – отмахнулся Соколов. – Мне важнее, каким образом в наш мир проникли Кожаные.
Все взоры вновь обратились к Реставратору. Тот растерянно пожал плечами:
– Да я… не знаю… Может, потому, что их я нарисовал совсем недавно? Пантелей и Пашка…
– Олег, да они же сделали себе татуировки! – вспомнила Илса. – Пантелей и Павел купили у тебя… у Жака твои рисунки, и тот сделал им наколки!
– Да, правильно, – подтвердил Олег, удивляясь, как он об этом забыл. – Но подожди, а следак? Виктор и Инна… Они-то как стали Кожаными?
– Наверное, тем же способом, – сказал Смоленский. – При обыске менты забирали твои рисунки?
– Да.
– Ну вот, что и требовалось доказать. Наверняка следователь решил показать их жене, а та уговорила его сделать по ним наколку.
– Так вот почему у них такие… глупые названия! – воскликнула Алла Рихардовна. – Бумажные – потому что рисунки выполнены на бумаге, а Кожаные – потому что на коже. На живых людях!
– Погодите-погодите! – вмешался Баграмов. – Что же выходит? По-вашему, любая татуировка может превратить человека в… жаннавара? В чудовище?
– Нет, Вася, не любая, – возразил Соколов. – Такие рисунки может делать только избранный. Потому Властелин и ценит Олега, что он Реставратор. Понимаешь, я давно слышал от наших, да и в книгах старинных читал, что изредка на Земле появляются люди, способные оживлять свои рисунки. Не зря же столько веков существуют легенды об оборотнях и вурдалаках.
– Андрей, – Баграмов саркастически скривился, – ты что, в сказки веришь? Ты еще скажи, что легенды о драконах тоже из этого же корня растут!
– Скажу, Вася, скажу! – воскликнул Соколов, закипая. – Более того, еще добавлю, что от того, какой Реставратор наносит рисунок, зависит характер вызываемого существа…
– Актуатора, – вставил Олег.
– Что? – не понял Соколов.
– Актуатора, – повторил Олег. – Я же говорил вам, эти существа называются актуаторами.
– Да-да, хорошо, пусть будут актуаторы, – согласился Соколов. – Я сейчас о другом. Хотите верьте, хотите нет, но я вполне допускаю, что небезызвестный иконописец Андрей Рублев тоже был Реставратором. Да и другие настоящие богомазы тоже. В том-то и сила их икон, что могут они создавать канал и в нужную минуту помощь нам присылать. Потому-то люди и чтут эти иконы, что чудо они народу являли. Понимаешь? Чудо!
– Андрей! – Баграмов развел руками. – Андрей, ну перестань! Ты еще библейские сюжеты начни сюда впутывать! Я тебя прошу, кончай затрагивать религию. У нас и без нее проблем хватает. Ты лучше подумай о том, что сказал Властелин нашему Реставратору. Как впустить его в наш мир?
– И стоит ли это делать? – вмешалась Алла Рихардовна. – Судя по тому, как описывает его Илса, он сам Сатана! В чистом виде Сатана! Рогатый, с копытами и крыльями…
– Глупости! – Громовой голос Властелина прозвучал настолько неожиданно, что все, включая Олега, вздрогнули. А крылатый глава жаннаваров, незаметно материализовавшийся в дальнем углу комнаты, продолжал:
– Да, внешне я таков, как вы описали. Только к вашему Сатане никакого отношения не имею. Ни к нему, ни к Люциферу, ни к Дьяволу… Кого там еще я забыл?
Изумленные земляне отреагировали на появление гигантского гостя по-разному.
Илса с коротким вскриком подпрыгнула и метнулась к Олегу. Алла Рихардовна, хотя и была самой маленькой из присутствующих, встала во весь свой небольшой рост, заслоняя спиной дочь и обнимающего ее Реставратора. Баграмов поступил точно так же, но только по отношению к своей жене. Он быстро встал и решительным движением задвинул ее за свою спину. Игорь же решил, что каковы бы ни были отношения Властелина с его другом, а оружие не помешает. Одним броском он достиг стола и схватил так полюбившийся ему чекан.
И только Соколов внешне никак не проявил своих эмоций. Он с интересом рассматривал рейнджера чужой цивилизации, пытаясь понять, что же значит этот визит. Что это – предложение союза или хитрый маневр неприятеля? Может, все разговоры о кытмирянах лишь для отвода глаз? А что, вполне возможно, что эти самые жаннавары и есть хозяева роботов-кытмирян, или, как их называет Чернов, киборгов.
