Одиночный шутер (СИ) - Тимофеев Владимир (прочитать книгу .TXT) 📗
Короче, решение принято, займёмся развратом…
Я подмигнул Корни, взял ягодку и без раздумий бросил ее в рот.
Было видно, что девушка слегка озадачилась. Она явно не ожидала, что «клиент» согласится так быстро.
– Если ты надеешься очнуться раньше меня и забрать камни, то ты ошибаешься, – сказала она с подозрением в голосе.
В ответ я только плечами пожал. Глупо надеяться на везение. Женский метаболизм отличается от мужского. Дамы, как правило, приходят в себя раньше, чем мужики. Минут примерно на десять.
Корнелия еще раз недоверчиво глянула на меня, словно прикидывая, в чем подвох, а затем, так и ничего и не выявив, решительно тряхнула кудрями и тоже проглотила горошину. После чего досадливо сморщилась. Лекарство сильно горчило, а запить его было нечем. Одна радость, испытывать эту горечь пришлось недолго – меньше, чем через минуту, мы отключились…
* * *
Когда я очнулся, то не сразу понял, где нахожусь. По идее, мне следовало сейчас лежать на топчанчике или, в крайнем случае, на полу. Однако тело занимало вертикальное положение и падать не собиралось. Правда, и двигаться не могло, словно находилось в футляре.
Разлепил один глаз. Тряхнул головой. Моргнул. Раскрыл второй «окуляр».
«Ничего не понимаю. Почему свет отключили?»
Едва так подумал, как в ту же секунду перед лицом что-то зашелестело.
Я невольно зажмурился. Свет тут действительно был. Только снаружи, а не внутри обесточенного скафандра.
– Пей, – послышался голос Корнелии.
В губы ткнулось горлышко пластиковой бутылки.
Воду я хлебал достаточно долго, почти минуту. Пил хоть и жадно, но всё-таки не спеша. Смаковал каждый глоток, прямо как путник в пустыне, добравшийся наконец до оазиса с пальмами и колодцем.
Корни меня не торопила. Медленно наклоняла емкость, терпеливо дожидаясь, пока «клиенту» не надоест восстанавливать «водный баланс».
– Уф. Хорошо.
Я оторвался, наконец, от питья и вопросительно посмотрел на Корнелию.
– Ну? И что это значит?
Девушка не ответила. Отбросила опустевшую флягу и, ничего не говоря и не объясняя, отступила на шаг и приподняла руку с браслетом. На ГЭМ-генераторе заиграли оранжевые огоньки.
Нашлемный щиток с легким стуком вошел в пазы. Обзор опять сузился, затем лицевая бронепластина приобрела прозрачность и перед глазами появилась цифровая панель с телеметрией. Механика в норме, состояние брони удовлетворительное,вооружение – пистолет, боезапас – 6 патронов, модули управления – недоступны.
Корни подняла вторую руку и повернулась направо. Механизмы скафандра в точности повторили ее движения.
В течение двух последующих минут я, словно кукла-марионетка, сводил и разводил руки, крутил головой, поднимал то одну, то другую ногу, приседал, вскидывал пистолет, возвращал его обратно в зажим, разворачивался, «ходил» по камере, сперва неуклюже, но с каждым шагом всё увереннее и увереннее...
Пока «напарница» экспериментировала с внешним управлением моего «Скила», я пытался понять, зачем ей это понадобилось? Неужели рассчитывает таким способом удерживать меня от «необдуманных» действий? Всё равно ведь при переходе через портал связь на какое-то время прервётся, и я буду предоставлен сам себе...
«Наигравшись» вдоволь, девушка выставила генератор на «паузу» и переместилась мне за спину. Лязгнули экзоскелетные приводы. Подчиняясь командам извне, боевой модуль – бронескафандр с заключенным внутри бойцом – двинулся в сторону двери.
Выхожу из помещения в коридор, поворачиваю налево, делаю десять шагов, останавливаюсь возле еще одной двери в стене. Открываю наружный замок, распахиваю железную створку. В камере, аналогичной «моей», на точно таком же топчанчике сидит Игорь Кислицын. Увидев в руке вошедшего пистолет, он резко вскакивает.
Отдачи от выстрелов я не чувствую. Пара негромких хлопков и на груди Игоря появляются два кровавых пятна. Профессор падает навзничь. Медленно подхожу к нему и снова стреляю. Только уже не в грудь, а в голову.
Опускаю пистолет, разворачиваюсь. Стоящая в дверном проеме Корнелия удовлетворенно кивает и отодвигается в сторону, освобождая проход.
Новые десять шагов по длинному коридору. Слева опять дверь. Точно знаю, что будет дальше, но, увы, сделать ничего не могу. Могу лишь закрыть глаза, чтобы не видеть того, что произойдет.
Скрипит, открываясь, дверь. Звучит выстрел. Лена болезненно вскрикивает. Ещё один выстрел. Слышится шум упавшего тела. По полу громыхают бронеботинки. Палец опять тянет за спусковой крючок. Всё. Патроны закончились. Убивать больше некого.
Глаза открываю, только когда возвращаюсь обратно в камеру.
Забрало «отъезжает» на лоб. Передо мной Корни. Стоит и пристально смотрит на предателя и убийцу.
Мне больно. Мне хочется умереть. Прямо сейчас. На месте. Но сначала я должен спросить. Чтобы понять:
– Зачем?
* * *
Корни молчала секунд пятнадцать, но все же ответила.
– Если мужчина не может себя защитить, за него это делает женщина, – произнесла она довольно спокойным голосом. – Я знаю, ты все равно, рано или поздно, попытался б вернуться к своим. К так называемым своим. Но теперь ты этого не сделаешь. Всем ведь известно, что Скилом извне управлять невозможно. Все твои действия записаны наружными голокамерами и компом скафандра. Для твоего начальства ты навсегда останешься предателем. Если конечно решишься на глупость и попытаешься убежать в Вау. Прости, что я так поступила с тобой, но... иначе было нельзя. Самостоятельно избавиться от Сауришей ты бы не смог. Я просто тебе немножечко помогла.
Я смотрел ей в глаза и ждал, что она скажет дальше. А в голове тем временем мелькали иные образы и картинки. Кадр за кадром, вопрос за вопросом, ответ за ответом. В мозгу словно какой-то триггер переключился, и я неожиданно вспомнил всё. Всё, что случилось в Ультиме за дверью с «Ответами». Я теперь точно знал, что было, что есть и что будет. Но это знание меня нисколько не радовало...
– Тебе говорили, мне нравится убивать? – продолжила Корни. – Нет, Андреа. Это неправда. Это абсолютно не так. Как и тебе, мне претит любое бессмысленное убийство. И я это докажу. Спросишь, как? Очень просто. Знаешь, куда я провешу наш первый портал?
Девушка испытующе глянула на меня:
– Вау, Силиция, месяц назад. Ну? Что ты на это скажешь? Или тебе это неинтересно?
Мне ее стало жалко. Себя – нет, а вот ее... Она действительно думала, что поступает правильно. Искренне верила в то, что разрушенное можно восстановить. Вернуть к жизни погибших. Наградить праведников, наказать негодяев, вывести на дорогу заблудших. Обмануть судьбу, не догадываясь, чем придется расплачиваться.
– Андреа, я не хочу, чтобы ты считал себя подлецом. Я одна во всем виновата. И я все исправлю. То есть, нет. Мы вместе исправим. Остановим де Вито и сделаем так, чтобы ничего не случилось. Твои Кислицыны останутся живы. Все останутся живы, никто не погибнет. Нас не отправят к дону, мы будем и дальше служить – ты в своем ДСБ, а я в GCMO – не зная ничего друг о друге. В смысле, мы – прошлые. Но настоящие мы тоже будем присутствовать в том мире и времени. Как дубли, как точные копии оригиналов, отличающиеся от них только тем, что стали свободными. Андреа, зачем скрывать очевидное? Зачем нам мучить себя? Мы же не можем жить друг без друга. Мы две половинки единого целого, и перед нами лежит весь мир. Наше будущее зависит теперь только от нас и ни от кого больше. Всё будет, как мы решим. Ты и я. Вместе. Здесь и сейчас. Навсегда.
От ее прежней холодности не осталось и следа. Глаза горели огнем, грудь жарко вздымалась, я чувствовал на своем лице ее живое дыхание. Она и вправду любила меня. По своему, но любила. И, несмотря ни на что, верила в ответное чувство…
Мог ли я ответить ей тем же? После всего...
– Знаешь, куда чистильщики упрятали Вика?
Такого вопроса девушка явно не ожидала. Хлопнула удивленно ресницами, потомоглянулась с опаской, словно боялась, что сзади стоят Игорь и Лена, затем повернулась ко мне и на всякий случай переспросила:
