Зверолов - Поселягин Владимир Геннадьевич (бесплатные версии книг TXT) 📗
Сложив руки на груди, я стоял у входа в зал, где были собраны полицейские чины на секретное совещание, и изредка одобрительно кивал, слушая речь Роземблюма. Мы вчера в отеле полночи убили, приготавливая ее.
Под конец старшой добавил, что по нашим прикидкам, через два-три дня мы вычислим маньяка, отчего переводчик слегка поперхнулся. Среди полицейских это вызвало эффект разорвавшейся бомбы. За эти четыре дня они настолько привыкли верить словам Роземблюма, которые впоследствии стопроцентно сбывались и подтверждались, что почти все сразу поверили его словам. Некоторые бросились пожимать ему руки, но старший чин быстро навел порядок и вернул всех в рабочее русло. Где работал маньяк, мы знали: на карте, что висела в зале, был обведен полукруг в треть Парижа, так что нужно было усилить патрули в этих районах, чтобы не допустить новых жертв. Требовались усиления из соседних районов. Этим полицейские и занялись.
После совещания мы с Роземблюмом покинули помещение и направились в сторону большой комнаты, отведенной нашей группе для работы.
— Как только ты уговорил меня сделать такое смелое предположение? — пробормотал Капитон Апполикарпович, шагая рядом. — Ты уверен, что очередное нападение будет именно завтра? И что через три дня вычислишь преступника?
— Наметки есть, уверен, — твердо кивнул я.
Мне понадобилось несколько часов, чтобы убедить старшого выдать информацию о сроках. Она нам, вернее даже мне была нужна как воздух. Я за последнее время замечал за нами слежку. Даже гадать не надо, что тут суетятся британцы, теряя позиции одну за другой. Вот этим ударом по их репутации я и собирался подстегнуть их на реальные действия. Пару раз в туалете департамента жандармерии, разговаривая с Андреем или Ромой, причем в присутствии посторонних, специально выпускал информацию, что мы вот-вот узнаем, кто такой преступник.
Поднявшись по лестнице на этаж выше, мы прошли по небольшому коридору и вошли в помещение, где царил рабочий хаос. Кроме нашей группы тут присутствовали два переводчика от департамента полиции Парижа, так как я один просто не справлялся. От помощи нашего посольства, чтобы они прислали своих специалистов для перевода дел, полицейские вежливо, но твердо отказались. Чую работу британцев. В последнее время нажим их усиливался, они задействовали все рычаги, какие могли, чтобы притормозить нашу работу. Кстати, я стал замечать, что местные как могли, в меру своих сил защищали нас от действий лаймов.
В чем-то им сопутствовал успех, в чем-то нам. Хотя эта мышиная возня меня интересовала постольку-поскольку, так как я знал имя маньяка и работал скорее для вида, больше с интересом изучая работы инспекторов отдела убийств, и участвовал в написании всех речей Роземблюма перед прессой и полицейскими. То есть работал над нашим имиджем.
Дальше мы работали спокойно, продолжая перелопачивать гору дел и составляя свои списки. Работа французскими полицейскими была проделана титаническая, это было видно, но вот аналитикой они не страдали. Даже не зная имени маньяка, я бы его спокойно вычислил, так как в делах были намеки, что могли привести к нему. Я тщательно их фиксировал и показывал старшому, который очень вдумчиво изучал поданные материалы. Алиби мое гарантировано. Случись что, по этим материалам старшой и сам вычислит маньяка после вдумчивого изучения и составления фактов. Я даже тут подстраховался.
Может, кто-то думает, что я отдаю очередную жертву маньяку на заклание. В чем-то это так, но я знал, что в этот раз ребенок спасётся и преступления не свершится, зато у нас появится рисунок с образом преступника, написанный со слов одиннадцатилетней несостоявшейся жертвы. Это мало поможет в розыске, так как испуганная девочка не совсем правильно опишет маньяка, так что и это нам на руку. Да всё нам на руку. Даже то, что наше предположение сбылось.
Но главное не это, я разрабатывал операции по британцам. Они уже на нервах, слепому ясно, что мы близки к разоблачению преступника, а британцы этого допустить никак не могли. Это вон нью-йоркские полицейские умылись и с позором уехали к себе, а британцы продолжали делать вид, что работают по поиску маньяка, гадя нам исподтишка. Короче говоря, они собирались по нашим разработкам первыми взять преступника. Но вот только как это сделать, если мы не сообщаем мелких деталей и папку с нашими выводами Роземблюм носит с собой? Разработать план по изъятию документов? Вряд ли. Подкупить одного из русских следователей? А вот это возможно. Но кого? Конечно же, самого молодого, который хоть и на посылках, но зато знает всё, что нужно. Тем более этот молодой три дня из четырех плотно работал, а вчера погулял по улицам Парижа, не отходя далеко от отеля, заглядывая в магазинчики и с горестными вздохами рассматривая цены. Явный клиент для вербовки.
Вчера я в течение полутора часов погулял в одиночку вполне благополучно, последняя пресс-конференция должна была подстегнуть наших противников, и думаю, при сегодняшнем гулянии что-то да будет.
Никто, кроме меня, обо всем этом не знал. У меня были свои планы и свои цели. Сообщу нашим по факту. Мол, вот, завербовать хотели, а дальше направлю их мысли в нужное русло. Тем более у меня было чем их заинтересовать, после чего они обо всем забудут и дадут мне заниматься своими делами.
В прошлой жизни я с дочкой был в Париже, только жил в отеле на другом конце города. Так вот, среди развлечений были и экскурсии. Мы с дочуркой как раз из аквапарка пришли, а тут собирали группу на осмотр достопримечательностей. Поэтому быстро переодевшись, мы последовали в автобус. И надо сказать, не разочаровались, было очень интересно.
Так вот, к чему я это всё веду. На одной тихой улочке мы остановились у одного жилого здания, стиснутого по бокам другими домами. Для меня стало шоком, когда гид сообщила, что в этом доме с начала пятидесятых годов была резидентура британской разведки, ликвидированная французскими спецслужбами в шестьдесят седьмом году. То есть в следующем году. Так эти фантики бестолковые взяли и открыли в этом здании дом-музей в середине семидесятых, как будто им других достопримечательностей Парижа не хватало. Причем полностью реставрировав всю обстановку, аппаратуру и даже установив восковые фигуры разведчиков. Мы там на сорок минут зависли, разглядывая, как работали разведчики прошлого. Дочка даже в шифровальный блокнот радиста заглянула. Не поняла каракули и стала с интересом изучать радиопередатчик. Под конец гид заявила, что этот музей очень любят посещать британские туристы. Я ржал.
Вот и получалось, что я на отлично знал обстановку в этом доме, про сам дом и то, что там резидентура разведки британцев. Но как сообщить об этом нашим? Мне нужно зарабатывать очки, а эта операция точно войдет в анналы успешных операций советской разведки. То есть я не мог прийти и сообщить о том, что там-то и там-то засела разведка противника. Одним словом, мне нужен будет «говорун». Именно для этого я и разработал отдельную операцию, подталкивая британцев к вербовке.
Они еще не знали, что их ждет дальше.
Кто-то подумает, что вот я какой патриот, даже за границей действую в интересах страны. Это в какой-то степени действительно так, но… не совсем. Причина всех этих телодвижений — банальная нехватка денег. То есть я всё это разработал, чтобы заработать на британцах. Нашей разведке хватит захваченных разведчиков, их аппаратуры, шифроблокнота, а я довольствуюсь всего лишь деньгами. У меня, вон, дочки дома не кормленные ждут. Как я к ним без подарков приеду? А если вспомнить про остальных родственников?.. У-у-у… Короче, британцев на деньги я собирался опустить конкретно. И пусть только посольский, что был из нашей конторы, попробует что вякнуть на эту тему. Я собираюсь твердо стоять на своем, что личные трофеи священны. Да и вообще, пусть докажут, что я их брал.
Закончили мы, как всегда, в семь вечера. Пока парни собирались, я спустился на первый этаж и подошел к большому аппарату по продаже шоколада. Мелочь у меня была, поэтому, кинув две монетки, я взял в приемнике плитку горького шоколада.
