Сны замедленного действия - Ильин Владимир Леонидович (читать полностью бесплатно хорошие книги TXT) 📗
А что за одежда на больных, попадающихся мне навстречу! Нищенские рубища, а не одежда! И лица – серые, изможденные, словно это не больные, а узники какого-нибудь Освенцима…
Наверняка и лечение – соответствующее. На дорогие лекарства денег в городском бюджете, разумеется, не находится, и каждая таблетка аспирина на счету…
И это называется лечением? По-моему, наоборот, данное заведение способствует не поправке здоровья сограждан, а ускорению их отправки на тот свет! И никому нет дела: ни чиновникам в горздраве, ни городской администрации, ни, в конечном счете, самим несчастным гражданам, попадающим сюда по печальной необходимости. А куда еще им деться? Да, в стране есть дорогие клиники и лечебницы, оборудованные новейшей медицинской аппаратурой. Например, в областном центре… Но ведь требуется круглая сумма, чтобы попасть туда на лечение. Право на жизнь есть, разумеется, у каждого. Но чтобы воспользоваться им, нужны деньги, и немалые…
И ведь не в одном Мапряльске такая больница. Их сотни по всей стране, в далеких и близких провинциях!
А мы, инвестигаторы, занимаемся всякими аномалиями. Мы изучаем и собираем данные о полетах «летающих тарелок» и происках мифических пришельцев. Мы исследуем полтергейст и проблемы общения с духами. Для того чтобы отыскать очередное АЯ, мы лазим на дно океана и стартуем в космос. А самая главная аномалия нагло торчит у нас под носом. В виде вот таких страшненьких учреждений так называемого «здравоохранения». И почему-то никому из нас не приходит в голову вопрос: каким образом в наше просвещенное время может существовать больница образца, самое большее, девятнадцатого века? И неужели даже тогда, когда будет создан искусственный разум и когда человечество примется осваивать дальний космос, этот осколок прошлого по-прежнему будет торчать бородавкой на лице человеческого сообщества?.. Когда-нибудь на Земле расшифруют структуру ДНК, научатся пересаживать любые органы, смогут клонировать человека и создавать разных гомункулюсов, а однажды, наверное, откроют нечто такое, что обеспечит людям практическое бессмертие. Только все эти революционные прорывы так и останутся недоступными для человечества в массе своей – по крайней мере, на протяжении нескольких десятков лет…
А вот и невропатология.
Кстати, забыл спросить у Завьялова: почему они засунули Спящих именно в это отделение?
Столик дежурной сестры в нескольких метрах от стеклянной входной двери спрятан за выступ стены так, что это напоминает засаду.
– Добрый день. Я-к заведующему отделением, от Завьялова… Моя фамилия – Сабуров.
– Да-да, проходите. Ринат Ибрагимович располагается в конце коридора.
Что-то у них здесь начальство любит располагаться в конце коридора. Специально, чтобы непросто было до них добраться?..
Узкий, как кишка, коридор, по которому кое-как ковыляют, опираясь на палки и на костыли, люди в серых больничных одеяниях. Наглядные примеры параличей, болезней суставов и грыж спинных позвонков.
– Сынок, ты случайно в теликах не разбираешься?
Бабуля лет семидесяти. А может, и всех ста…
– А что такое?
– Да вот телик наш сломался. Теперь ничего-то и посмотреть нельзя. Скука смертная, прости господи!.. Может, глянешь, сынок?
– Извините, но я не специалист по этой части. Если бы что-то другое, обязательно бы помог…
– Эхма, жалость-то какая. Нынче ведь последняя серия будет…
– Какая серия?
– Ну, эти… как их?.. «Тайные страсти»… Ты сам-то не смотришь, случаем?
– Нет.
– А то, может, знаешь, что там с Альфредо и Патрицией случилось-то? Поженились они аль как? Вот въедливая старушонка попалась!
– Не смотрю я это кино, бабуля. А насчет телевизора вам бы к заведующему обратиться – он же здесь главный, пусть мастера вызовет…
– Эх, сынок, говорили уже ему не раз. А он только что-то буркает, чтобы отвязаться, и разговаривать больше не хочет… Татарин он, сынок. А татары – они все лютые становятся, когда в начальники выбиваются…
Интересная теория. Только не стоит перечить – а то старушка разовьет свою концепцию вплоть до татаро-монгольского ига.
– Извините, бабушка, я спешу…
– Ну, иди, иди, сынок. Все вы спешите, молодежь… Вот и детки мои, сын с невесткой, не успеют прийти, как сразу куда-то торопятся… А внуки-то и вообще не заходят, вот оно как…
Голос старушки остается за спиной.
Дверь с табличкой «Заведующий отделением ШАГИВАЛЕЕВ Р. И.».
– К вам можно, Ринат Ибрагимович? О, да у него там кто-то есть. Пациент с голым торсом, распростертый на кушетке. Хорошо еще, что мужик, а не женщина…
– Стучаться надо! Подождите в коридоре!
Ладно, подождем. Тем более что и скамеечка имеется возле двери. А бабуля права была, суров завотделением. Прямая противоположность Завьялову. Именно таким ты и представлял себе стандартного медицинского руководителя…
Сколько там уже натикало? Ого, обедать скоро пора. Ничего, потерпим…
А сестры, шуршащие крахмальными халатами вокруг, так и стреляют глазками. Интересно, наверно, что это за личность к их начальнику пожаловала. Да еще с каким-то загадочным черным чемоданчиком типа «дипломат»…
Ага, наконец-то дверь открывается, и мужчина, которого я видел лежавшим на кушетке, почему-то задом выбирается в коридор. Словно опасается, что коварный татарин выстрелит ему в спину из лука отравленной стрелой. Нет-нет, это, оказывается, таким образом он пытается засвидетельствовать свое почтение хозяину кабинета…
Ну-с, предпримем вторую попытку? Постучаться не забудем, причем очень внятно;
– Разрешите войти, Ринат Ибрагимович?
А теперь он находится в стандартной позиции «очень занятый начальник». Что-то быстро пишет с озабоченным видом, сгорбившись за письменным столом.
– Входите, входите. Что у вас?
Действительно, неласков.
– Я – от Завьялова. Он должен был позвонить вам насчет меня… Старший научный сотрудник Сабуров.
Вот теперь до него дошло, кто я и по какому праву топчу грязноватый линолеум его кабинета. Только выражение лица его ненамного изменилось в лучшую сторону.
– Ах да. Присаживайтесь, я сейчас допишу…
Что ж, видимо, таков мой удел сегодня – быть терпеливым. А по внешности вовсе не скажешь, что он – татарин. Вполне европейское лицо, и глаза не раскосые. Вот только волосы черные, как смоль, да нос с горбинкой.
– Зовут-то тебя как?
Наверное, он посчитал, что, раз я ненамного его старше, то можно ко мне обращаться по-свойски. А почему бы и нет? В конце концов, мне с ним придется работать, так сказать, бок о бок…
– Владлен. Можно просто – Лен.
– А меня – Ринат.
– Я уже в курсе.
– Значит, ты нашими летаргиками интересуешься?
– Интересуюсь.
Опять это мое проклятое свойство – подстраиваться под манеру разговора собеседника. Если он витиеват или жеманен – и я тоже. Он грубоват – и я прямолинеен… Для дела это, конечно, иногда бывает полезно, но со стороны наверняка выглядит противно. И ведь осознаю я это, но ничего с собой поделать не могу. Такая вот привычка еще со времен работы в Интерполе…
– А на кой они тебе сдались? Вопрос, конечно, интересный. Особенно в контексте моей двойственной личности.
– Дело в том, что я по этой теме диссертацию пишу. Докторскую.
– А что, поближе к Москве материала не нашлось?
– Нашлось, конечно. Но нужно побольше.
– Ну, вы даете, академики!.. Делать вам там нечего, что ли? Тащиться в такую даль из-за нескольких любителей вволю подрыхнуть!..
Таинственно промолчим и красноречиво пожмем плечами.
– Ладно, ладно, извини за прямоту, Лен… Вот истории болезни этих чудаков… черт, где же они?.. Ага, вот… Пока я тут мараю бумагу, можешь просмотреть…
– А копию снять можно?
– Каким образом? У нас тут ксероксов не водится, если только ты от руки будешь переписывать…
– Ну, это не проблема.
Откроем наш волшебный чемоданчик. Код доступа в мобильный офис… Так. Теперь включить комп. Режим сканирования текста. Сколько там исписанных страничек? Негусто. Минут на десять работы… Жаль, что почерк – не подарок. Это уж как водится: «у каждого врача свой почерк, и все они неразборчивы». Ладно, вечерком прочитаем как-нибудь…
