Скалолазка и мировое древо - Синицын Олег Геннадьевич (бесплатные версии книг txt) 📗
Облако откатилось назад и разнесло не меньше четверти периметра стен (не могу не отметить панораму города, которая при этом открылась). Бетонные обломки и оконные рамы вновь посыпались на улицы. Снизу донеслись металлические удары, звон стекла и визг людей.
Я прочла надпись с другой руки, и второе щупальце взвилось в небеса, разметав перекрытие. Одна из потолочных плит, крутясь, словно летающая тарелка, снесла шпиль соседнего небоскреба. Теперь надо мной колыхались два огромных угольных ростка, уходящих в небо.
На этаже пыль стояла столбом, с потолка сыпались бетонные обломки. Люди из ЦРУ, по-моему, только сейчас поняли, с чем им пришлось столкнуться. Они бросились прочь… и попали под хлесткие струи черного дыма, мечущегося от боли, которую причинял ему экзорцизм. Молох разметал бегущих. Кого-то размазал по полу, кого-то выбросил из здания. Двоих штатских метнул в небо; они улетели вверх, и я даже не видела, куда они упали. Словно остались на облаках.
Сквозь огромные дыры в крыше я заметила чужой вертолет. Он пытался приблизиться к этажу – вероятно, чтобы забрать Босса. Одно из колышущихся в небе щупалец вдруг изогнулось и стегануло по лопастям. Вертолет перевернулся и с надрывным воем стал резко падать вниз. Через несколько секунд раздался взрыв.
Пентхаус был основательно разрушен. Хотя часть перекрытий еще держалась, от ощущения новизны здания не осталось и следа. То что я наблюдала, больше напоминало Сталинград. И все же мне было необходимо закончить начатое.
Я подобралась к отцу.
Его руки были чистыми, надписи остались только на теле. Я нашла ключевую строку и прочла ее. То, что вырвалось в ответ, уложило на пол даже меня. Ураганный ветер хлестнул во все стороны, словно взрывная волна. Строки слетали одна за другой оглушительными щелчками. Образовавшийся из них черный хлыст сделал круг, снося остатки конструкций пентхауса, и отправился в небо, в дополнение к двум предыдущим.
Никто из людей на разрушенном этаже уже не пытался бежать. Вместо этого они почему-то катались по полу и рвали на себе одежду. Отовсюду раздавался счастливый плач, рыдания, стоны. Обливавшиеся слезами трое охранников возле серебряного саркофага, прежде пытавшиеся застрелить меня, тянули ко мне руки и вопили, что любят меня. Они умоляли притронуться к ним, но мне было не до благотворительности.
Над головой раскинулось небо, под ногами лежал Гонконг. Пентхауса больше не было. Молох снес его начисто. Над небоскребом колыхались три исполинских щупальца. Когда они задевали друг друга, в небе сверкали багровые вспышки и грохотали громовые разряды.
Тело и плечи отца стали чистыми. Остались только уродливый шрам на животе и синяя татуировка «ВДВ НАВСЕГДА!» Надписи сошли все до одной. Он свободен!
Отец открыл глаза. И посмотрел на меня.
– Я… помню… тебя, – пробормотал он. – Алена…
Глаза его закрылись, и он вновь провалился в беспамятство.
Щупальца, поднявшиеся к небу, колыхались не меньше минуты. Потом я видела по телевизору любительские видеозаписи этого события. Со стороны щупальца казались стеблями дикого растения, распустившегося от вершины небоскреба до небес. В комментариях недостатка не было, их называли по-всякому, начиная с торнадо и «лучей смерти», испускаемых НЛО, и заканчивая заурядной массовой галлюцинацией.
Стоя у основания трех щупалец, уходящих в небо, массовой галлюцинацией я их не считала. Где-то через минуту они рассыпались, превратившись в дым, который окутал вершину небоскреба гигантским светонепроницаемым облаком. Темные частицы в нем словно мошкара летали, гудели, проносились с невероятной скоростью мимо меня, Лешки и отца. Потом начали собираться в нечто единое и концентрированное – на этот раз не бесформенное облако.
Частицы собирались в фигуру.
Когда дым собрался воедино, я обнаружила перед собой мерзкого старика в черном балахоне. Лицо под капюшоном в отвратительных морщинах, глаза затянуты блевотною поволокой. От него веяло холодом, гневом и смертью. Древний бог явился предо мной в своем истинном обличье.
– Только посмей приблизиться к нам! – воскликнула я. – Я вижу тебя насквозь, Чарвати!
Молох посмотрел на меня страшными глазами. Мне показалось, что взгляд его будет длиться вечность. Но он отвернул лицо, и тогда я увидела на полу рядом с ним Мерфи.
Мерфи как раз пришел в себя. Обнаружив над собой жуткого старика, он истошно закричал. Молох шагнул в него.
И исчез.
Молодчик захлебнулся криком.
Его подбросило в воздух. Одежда слетела, сорванная невидимыми руками. Невидимый бич хлестал по телу, оставляя черные строки санскрита. Они быстро проступали на коже, точно бежали по ней. Увивали грудь, живот, накручивались на руки. Когда Мерфи рухнул на бетонный пол, подняв облако пыли, его тело сделалось черным от надписей.
Теперь все закончилось. Я поняла, что невероятно устала. Чтение магических строк вытянуло все силы. Я покачнулась, Леха тут же подхватил меня. Теряя сознание, я увидела заходящий на посадку «Найт Хоук». В тот момент мне подумалось о том, что Ирбис все-таки заметил мой сигнал.
Глава 8
Возвращение домой
Когда я открыла глаза, то обнаружила себя в салоне вертолета. Я лежала в кресле, свернувшись калачиком, на мне были блузка, джинсы – и никакого сари. Кажется, в них я пришла на юбилей к Семену Капитоновичу… или нет? Не могу вспомнить. Каждая попытка воспоминаний отдается в голове острой болью.
Перед лицом находилось стекло иллюминатора. Я чуть повернула голову, чтобы заглянуть в него. Снаружи стояла ночь. Внизу проносились темные леса и поля. Мы летели. Куда?
Как странно… Мне приснился большой и красочный сон. А что было до сна? Последнее воспоминание из реальности – Левиафан, похитивший меня из «К.фе», где я гуляла на юбилее. Он погрузил меня в вертолет, и вот теперь мы летим в неизвестность.
Все остальное приснилось. И чудесная долина Арьяварта с плодоносными рощами, окруженная со всех сторон непроходимыми горными кряжами. И затопленный город. И подгорный дворец, где в стенных нишах люди сотни лет погружены в летаргический сон. И чудесная гора, на вершине которой находится удивительное древо. И Гонконг… Люди, демоны – все мне приснилось!
– Это был сон! – разочарованно протянула я.
– Что за сон? – спросил Леха. – Эротический? Я там был?
Не меняя позы эмбриона, я развернулась в кресле на сто восемьдесят градусов. Лешка сидел рядом. Выглядел точно так же, как на юбилее. Только галстука на нем не было, а в остальном – такой же милый и замечательный парень, каким я его знаю. По жизни он старается испортить этот имидж, но я почему-то подумала, что теперь не поддамся на провокацию.
– Нет, сон не эротический. Но ты там был. И спас меня от чудовища.
– Ух ты! Мне такой сон нравится… – Он потрогал мой лоб. – У тебя был жар, но сейчас он ушел. Как себя чувствуешь?
– Паршиво. Страшно есть хочется.
– Ты ничего не ела почти сутки. На вот крекеров…
– Как ты очутился здесь?
Леха пожал плечами, подразумевая, что это не так важно. Я взяла у него полную ладонь крекеров, которые он насыпал из пакетика. Крекеры были солеными и необычайно вкусными. Я все съела, попросила добавки и снова все съела. Лишь тогда смогла разогнуться в кресле и оглядеть салон.
И обнаружила в дальнем конце отца.
Он лежал на носилках, без сознания. К вене на локтевом сгибе подключена капельница. Вместо черной водолазки на нем клетчатая рубашка. Я видела его ключицы и открытое предплечье. На них не было черноты.
– Это был не сон! – зашипела я на Леху. – Гонконг мне не приснился!
Он виновато развел руками:
– Твой отец так и не пришел в себя. Он в коме.
Я слезла с кресла и присела на пол возле отца. Взяла его руку. Леха опустился рядом и обнял меня за плечи.
– А где Ирбис?
– Ты говоришь о мрачном майоре с бритой головой?
– Да.
– Он остался в Пакистане. Знаешь, того одноглазого подонка, в которого вселился черный дым, мы погрузили в серебряный гроб. Ирбис сказал, что знает возле своей базы одну заброшенную шахту, в которой можно захоронить гроб на долгие века.
