Эхо времен - Нортон Андрэ (библиотека электронных книг TXT) 📗
Выбрав еду (а он решил набрать как можно больше всякого разного, хотя бы для того, чтобы поскорее отрешиться от вкуса треклятого сыра, которым они питались столько недель подряд) и плотно поев, Росс поплыл по кораблю без особой цели.
Услышав голоса, доносившиеся со стороны каюты, которая на пути к Йилайлу служила учебной аудиторией, Росс придержался за скобу. Голоса принадлежали Гордону и Виктору.
Говорили они на странной смеси русского с английским. Русского было больше, и Росс почти ничего не понимал, только услышал, как Эш несколько раз упомянул имя Михаила и один раз — имя Тревиса Фокса.
«Неужели Гордон наконец примирился с исчезновением Тревиса?» — подумал Росс.
Ведь, согласно одной из версий, предложенной кем-то из умников в верхах, Тревис не погиб, а просто-напросто решил не возвращаться. Гордон, похоже, воспринял это как нечто личное — как если бы он был в этом виноват, словно он в чем-то подвёл Тревиса.
И вот теперь другой агент, также входивший в отряд под командованием Гордона, добровольно сделал такой же выбор. Мотивы у него были иные, но итог получился тот же самый.
Михаил решил не возвращаться домой.
Время от времени, пока тянулись однообразные дни полёта, Росс мысленно возвращался к выбору, сделанному Михаилом.
Мердок спал, ел, играл в какие-то игры и смотрел видеофильмы. Пока они летели к Йилайлу, развлекательная аппаратура большей частью простаивала без дела, а вот на обратном пути всех почему-то тянуло в комнату отдыха. И дело было не только в том, что всем было нечем заняться. Просто все стосковались хотя бы по кусочкам, по частичкам родины, дома, и пусть эти частички представили перед ними в виде глупых кинофильмов — они были нужны. Росс поймал себя на том, что смотрит одни и те же боевики по нескольку раз — только ради того, чтобы слышать английскую речь.
Обратный путь прошёл гладко, без происшествий.
Они совершили промежуточную посадку, заправились топливом, и никто на них не напал. Шарообразный звездолёт снова взлетел, повинуясь таинственной навигационной схеме, некогда заложенной в его бортовой компьютер, и уверенно направился к Земле.
Когда они приземлились, в России ещё стояла зима. Путешествие повторилось в обратном порядке: сначала — на грузовике до самолёта (на этот раз в кабине оказалось тепло), затем — самолётом до небольшого аэродрома, а оттуда на поезде до Санкт-Петербурга, где их всех продержали в карантине до тех пор, пока американские и русские учёные не удостоверились, что ни у кого из них в организме не осталось ни единой споры. Во время карантина все жадно ели, быстро поправлялись и набирали вес. И верно: Сабу изменения коснулись в большей степени, у неё пострадала иммунная система. Как раз в те дни, когда Росс уже начал потихоньку сходить с ума от безделья, карантин закончился.
Зинаида исполнила своё обещание и устроила американцам прекрасную экскурсию в честь успешного завершения миссии. Несколько дней они посвятили осмотру достопримечательностей Санкт-Петербурга. Росс любовался древними византийскими мозаиками и фресками. Странные глаза, смотревшие на него с этих древних рисунков, чем-то напомнили ему о джекках.
Что стало с ними? Странно было думать о том, что недавние для него события уже произошли в то время, когда создавались вот эти рисунки.
Мердоку хотелось поскорее оказаться дома.
Но он об этом молчал. Эвелин явно была в восторге от всего, Гордон проявлял большой интерес, а Мариам, которая и теперь ещё быстро уставала, все равно старалась не пропускать ни единого экскурсионного дня. Порой её большие тёмные глаза вдруг становились задумчивыми и печальными, и все же она почти всегда улыбалась.
Россу нравились барочные дворцы и фантастические коллекции произведений искусства, но больше всего его радовало то, что вокруг — люди, говорящие на человеческом языке, пусть и непонятном для него. Прежде он терпеть не мог большие толпы народа, а теперь просто наслаждался скоплением людей.
Правда, воспоминания у него теперь стали странные: как-то раз, увидев бегающих по заснеженному парку детей, он вдруг снова подумал о джекках.
А ещё он вспоминал о настоящем времени планеты Йилайл, на которой побывали они с Гордоном и Ренфри.
В нынешнем времени на планете обитали три вида существ: летуны, которые поняли, что им нужно остаться, свирепые гуманоиды — по всей вероятности, то были лысоголовые, лишённые доступа к машине времени. И ещё йилайлы, которые по какой-то причине отказались покидать планету. Или их заставили остаться?
Сколько вопросов осталось без ответа!
«По крайней мере — пока», — подумал Росс однажды ночью, когда они вернулись с балетного спектакля.
Мердок сел и открыл ноутбук, решив, что пора ему заняться подготовкой отчёта — ведь до отлёта в Штаты оставались считанные дни.
В первом абзаце он изложил свои размышления насчёт пернатых кошек.
Пернатые кошки.
«Откуда взялись кошки? — гадал Росс. — Кто их туда притащил? Мы их в прошлом не видели, и нам точно известно, что ни русские, ни мы с собой кошек не привозили».
Чтобы ответить на этот вопрос, потребовалась бы ещё одна экспедиция — а имело ли смысл это выяснять, пока судить было трудно. Интересно, в кого планетарный разум начнёт превращать этих маленьких хищников? В птичек, за которыми они охотятся?
Росс закрыл крышку ноутбука и поморщился.
«Нет, — решил он, — всему своё время. Отчётам, воспоминаниям… Я сейчас в отпуске».
Два дня спустя они вышли из самолёта, приземлившегося в аэропорту Вашингтона. И повсюду были не просто люди, а люди, говорившие по-английски!
Росс испытывал эйфорию все время, пока шли короткие беседы, осмотры врачей, консультации психологов.
Во время бесед и предварительных устных отчётов он сам себе удивился, поскольку то и дело, для того чтобы выразить некоторые мысли, сбивался на йилайлский. Он понял, что целиком передать пережитое невозможно. Плохо или хорошо это было — но оно входило в плоть и кровь человека. В разговорах между собой они с Эвелин, Гордоном и Сабой частенько употребляли свист и жужжание, заменяя ими отдельные существительные и глаголы, лучше передававшие смысл по-йилайлски.
— Это привычка, от которой нам придётся избавляться, — сказал Мердок жене, когда они ложились спать в тот вечер. — Если только, конечно, мы не пожелаем разговаривать секретным кодом.
— При взрослых мы этого делать не станем, — с улыбкой проговорила Риордан. — Но если у нас родятся дети — совсем не повредит, если кое-какие словечки мы будем произносить по-йилайлски, как думаешь?
Она весело усмехнулась.
— Дети, — повторил Росс. — Так ты не против того, чтобы этим заняться?
— А ты?
Женщина все ещё улыбалась, но её карие глаза смотрели серьёзно.
Мердок пожал плечами — немного беспомощно.
— Не знаю. Не думал об этом. Так ты… прямо сейчас хочешь к этому приступить?
Эвелин покачала головой.
— Нет. Мы вложили слишком много времени в тренировки, мы нужны Проекту — ведь мы работаем хорошо, даже тогда, когда нас постигают неудачи. Я много об этом думала с тех пор, как мы улетели с Иилайла. Наверное, нам стоит остаться в Проекте до тех пор, пока мы здесь нужны.
Росс задумался.
— У меня было такое жуткое детство, — покачав головой, проговорил он. — Я никогда не хотел иметь детей… Но я знаю, как бы я стал их воспитывать: совсем не так, как воспитывали меня. Вернее — не воспитывали, — закончил он и невесело рассмеялся.
Риордан усмехнулась.
— Что ж. У нас уйма времени, чтобы все обдумать и обговорить. — Она знакомо прищурилась и добавила: — Что-то не так. Я что, огорчила тебя этим разговором о детях?
— Нет, — ответил Росс. — Удивила. Я так привык к мысли о том, что мы могли застрять на Йилайле, а ведь если бы мы там застряли, у нас бы в конце концов народились отпрыски-мутанты…
— Да, я тоже думала об этом, — пробормотала его жена.
