Игра в поддавки - Митич Александр (книги онлайн полные TXT) 📗

На самом деле все в этой, второй, версии было хорошо, кроме одного — мне не нравилось слово «случайно». Почему-то раздражало меня оно. Может, потому, что как опытный сталкер я на своем практическом опыте знал: случайность — это почти всегда часть пока неразгаданной тобой закономерности?

Но главное, вот они услышали — этак случайно, — что девчонку зовут Ильза.

И зачем им после этого переться за нашим отрядом? Зачем подкарауливать нас на привале? Почему бы сразу не расстрелять нас всех, благо мы совершенно утратили бдительность за этими Ильзиными рассказами про лихтенштейнский замок, про предков и живопись, а потом попросту забрать наш хабар и пойти своей дорогой?

Все эти содержательные размышления заняли, ясное дело, считанные секунды, которые я провел под защитой кустов бересклета.

Когда третий бандит достал браслеты, чтобы надеть их на Ильзу, я понял: пора действовать.

«Стечкин» сам оказался в моих руках.

Веса оружия я не почувствовал — только холодящую ладонь сталь и выпуклую советскую звездочку в центре рукояти.

К сожалению, совсем бесшумно снять пистолет с предохранителя не получилось — на щелчок повернули головы все трое.

И в тот же миг моя пуля вошла в горло тому, который держал под прицелом Ильзу. У него был огненно-рыжий «конский хвост» на затылке и конопатая кожа.

Брызнула кровь. Бандит захрипел и, схватившись руками за горло, откуда со свистом выходил воздух напополам с алой кровью, упал на колени.

Ильза зажмурилась и оглушительно — на пол-леса — заверещала.

Два уцелевших бандита, продемонстрировав неплохую реакцию и умение уверенно ориентироваться на слух, прошили очередями место, где я только что стоял. Естественно, мне хватило ума убраться оттуда перекатом.

Продолжая движение, я бегло выпустил четыре пули — две в одного, две в другого.

Безупречно выполнить это спецназовское огневое упражнение мог бы только настоящий спецназовец с хорошим стажем.

Ваш Комбат, любитель коктейлей и женщин, к ним, увы, не относится. Одного я все-таки уронил — хотя и грязно. Обе мои пули вошли в титановые пластины бронежилета — который я, к сожалению, не видел под его бесформенной маскировочной накидкой, не то целился бы пониже.

Второму, плечистому, только оцарапало руку.

Тут, хвала Черному Сталкеру, наконец одуплился Тополь. Воспользовавшись тем, что смертоносное дуло уже не смотрит ему между лопаток, а заливает свинцом метровый радиус вокруг атлетической фигуры его лучшего друга, он вступил в бой.

Левой рукой Тополь заключил могучую шею плечистого в борцовский захват.

А правой — «погасил» в землю ствол его автомата, так что новая очередь мощно взрыла устланную палую листву.

— Ильза, ложись! — заорал я, проклиная все на свете и, в частности, ее телохранителя Ивана, который стоял, как стоеросовая дубина, глядя на происходящее квадратными глазами случайного свидетеля.

Ильза послушалась. Хорошая девочка!

Да и Иван зачем-то последовал за ней — как видно, не желал принимать участие в обороне нашего отряда от бандитов, ведь лихтенштейнским папенькой уже как бы «уплочено» за наши услуги. И кто набирает таких рохлей в телохранители? В общем, он шмякнулся рядом с Ильзой и трогательно закрыл макушку ладонями, словно эти ладони могли уберечь его черепушку от шальной пули.

Между тем встал на ноги второй бандит.

И не просто встал, но и, выпрямляясь, шустро швырнул в меня две гранаты одну за другой — ну не скотина ли?

От такой наглости я просто осатанел.

Мой АПС застрекотал своим смертельным стрекотом.

Наконец- то я смог попасть в мерзавца — как я обнаружил позднее, пуля вошла ему ровно в левый глаз.

Однако в ту секунду мое сознание не зафиксировало результаты стрельбы. Ибо в длинном прыжке, которому позавидовал бы и молодой мексиканский ягуар, я уходил от обеих брошенных в меня гранат. И, конечно, не ушел бы от них, не окажись на моем пути слабенький трамплин — его местоположение, между прочим, я держал в уме уже четверть часа, с того самого момента, как удалился в кусты.

Трамплин, едва не переломав мне половину ценных ребер, упруго подбросил меня на высоту третьего этажа. И именно благодаря этому я вышел из радианта разлета осколков невредимым. Конечно, я получил изрядные контузии — одну от трамплина, другую — от взрывной волны. (Насколько сильно я отхватил по голове и по барабанным перепонкам, я понял лишь спустя полчаса, когда естественное обезболивающее под названием «адреналин» немножечко отпустило.)

Спасибо Косте — он тоже не дремал.

Пока я летал на трамплине, он успел получить от плечистого пару основательных ударов в нюх, но в конце концов все же овладел ситуацией и, свалив противника с ног, хладнокровно сломал ему шею. Я слышал, как хрустнули шейные позвонки. Чего-чего, а это Тополь умеет, в горячих точках руку набил.

Когда обмякший труп врага осел наземь, Тополь обернулся ко мне и сделал приглашающий жест рукой. Мол, все чисто, бояться нечего.

Я вышел на поляну и сделал по ней круг почета.

Итого имеем: три трупа, один перепуганный до смерти придурок — я имею в виду, конечно, Ивана — и принцесса Лихтенштейнская, айн штюк.

— А не слишком ли это мы… круто? Троих за минуту завалили… — спросил Тополь, отряхиваясь от осиновых листьев.

— Наверное, и впрямь крутовато… — сказал я, неуверенно почесывая затылок. — Вообще нервные мы с тобой стали — страшное дело.

Я помог Ильзе подняться. Поделился с Иваном содержимым своей фляги. Пора было продолжать путь.

Глава 24

Побоище на реке Бечевке

Последнее, что я сделал вечером накануне, — отправил Рыбину лаконичное, но исполненное надежд сообщение: «Чемодан со мной. Завтра буду. Готовьте деньги».

Долго ждал ответа. Не дождался. Впрочем, в Зоне такое сплошь и рядом.

Вообще- то нам повезло. Засветло мы успели дотянуть до моего схрона в Елкином Лесу. Поскольку в кевларовой берлоге места хватало только на одного, внутрь мы определили нашу принцессу. Сами же, расстелив спальные мешки, залегли снаружи. Разумеется, предварительно мы выставили мои любимые «монки» и оговорили очередность ночных дежурств.

Вообще- то я был против дежурств. Мне хотелось, чтобы все выспались как можно лучше — и лично я в первую очередь. Но то ли Тополем овладели дурные предчувствия, то ли на Речном Кордоне ему успели подсадить в голову маленького сержанта, алкавшего неукоснительного исполнения Устава гарнизонной и караульной службы… Так или иначе, мой друг настаивал, а я не стал спорить. У меня тоже на душе было муторно.

Но, несмотря на все наши предчувствия, ночь прошла спокойно. Грибы-мутанты не покусились на наши «монки», кровососы — как бесхозные, так и одомашненные контролерами — обошли наш бивуак десятой дорогой.

Когда я проснулся, часы показывали ровно 6:00. Эх, заспался… По крайней мере по своим меркам. А все потому, что пришлось просидеть с двух до четырех на посту. Вот если бы я спал нормально, всю ночь, то, конечно, встал бы на час раньше.

С четырех на стражу заступил Тополь, но он почему-то не разбудил меня в 5:00, как я просил.

— Что же ты, брат? — укоризненно спросил я.

— Да ладно тебе, Володя, не гони коней. Пусть наша принцесса еще немного посопит.

— Кто рано встает, тому Зона дает, — проскрипел я. И громко возвестил: — По лагерю «Елочный» объявляется подъем!

Тополя, непрерывно трущего глаза костяшками пальцев, я отправил снимать «монки». А Ивана поставил дежурным по кухне — намазывать на бутерброды шоколадное масло, резать колбаску и вскрывать неизменные банки «Завтрака туриста». Принцессе же ничего не оставалось, как, сидя на корточках перед берлогой, варить этим грубым русским мужланам (то есть нам) кофе в грязном кофейнике, водруженном на горелку. Видел бы это князь Бертран Адам Третий!