Голос крови (СИ) - Грэй Клаудия (книга регистрации TXT) 📗
— Так вот почему принцесса Лея всегда просит тебя остаться на корабле, когда мы куда-то идем. — Разрозненные фрагменты головоломки начали складываться в голове Джофа в целостную картину. — И вот почему она всегда спрашивает, не хочешь ли ты остаться тут.
— Я обещала ей быть осторожной. Не браться за то, что может мне навредить. И принцесса Лея мне верит. А ты не вздумай ей проболтаться.
— Да перестань, Грир. — Джоф уселся на полу рядом с ней. — Для тебя лететь на Сибенско в десять раз опаснее, чем для любого из нас.
— Ничего, переживу. Я ведь останусь на корабле, не забывай.
«А что, если ты потеряешь сознание в самый неподходящий момент? Что тогда?» Джоф мог бы еще много чего возразить, но как спорить с Грир, когда она лежит на полу, совершенно без сил. Когда она умирает.
— Тебе надо поспать, да? — Он постарался припомнить все, что наказывала доктор Калония. — И, как его… возместить потерю жидкости. Так что давай-ка я отведу тебя домой, ты поспишь и попьешь побольше воды…
— Я все сделаю, как велено. Честное слово. В конце концов, завтра у меня трудный день, надо подготовиться.
Грир осторожно села. Джоф не мог заставить себя посмотреть ей в лицо. Он обхватил руками колени и закусил губу. Но Грир все равно заметила:
— Ох, Джоф… He надо.
— He могу…
На Гаталенте считается, если человек способен плакать, значит у него чуткое сердце. Там слезы — добрый знак. Джоф быстро узнал, что во всей остальной Вселенной принято их держать в себе, и неплохо овладел этим умением. Но его силы были не безграничны.
— Просто, понимаешь… ты потрясающая. И так не должно быть. Это нечестно.
Что-то в ее лице дрогнуло.
— Спасибо, что ты это сказал. Никто раньше не говорил мне этого, но это действительно нечестно. Правда.
Джоф потом не мог вспомнить, кто из них первым обнял другого. Но они не размыкали объятий так долго, что это уже не имело значения.
Но когда он испугался, что скоро окончательно расклеится, Грир отстранилась и шутливо ткнула его кулаком в плечо:
— Только больше никогда не смей жалеть меня, понял? — Она улыбалась дрожащими губами, но голос обретал былую твердость с каждым словом. — Никогда.
Жалость, понял Джоф, прикончит Грир скорее, чем болезнь или передозировка сыворотки. Но уж от этой-то боли он мог ее уберечь.
— Понял.
На следующее утро Лея приготовилась записать голографическое сообщение у себя дома. На ней был простой черный комбинезон — переодеться в «бедную служанку» можно будет и на борту, так никто на Хосниан-Прайм маскарад не увидит. Небо за окном только-только начинало светлеть.
Она глубоко вздохнула и включила камеру на запись:
— Хан, это я. К тому времени, когда ты получишь это сообщение, я уже улечу с Хосниан-Прайм. Все думают, что я решила скрыться с глаз общественности, бегу от позора.
Теперь Лея могла говорить об этом с усмешкой. Она уже излила душу во вчерашнем сообщении, которое получилось так проникнуто болью, что она не сразу решилась отправить его мужу. Но если уж Хана не было с ней рядом в это трудное время, она могла хотя бы поделиться с ним своими чувствами. Чтобы сегодня утром сосредоточиться на делах.
— Но я еду не прохлаждаться. В сенате не знают, но я лечу на Сибенско, это связано с «халтуркой», о которой мы с тобой говорили. Я знаю, там может быть опасно, но не волнуйся: я лечу не одна и я знаю, что делаю.
Она говорила и говорила, роняя слова в пустоту и не зная, услышат ли ее когда-нибудь родные. Она понимала, что никто не виноват в их разлуке, так было нужно, но сейчас ей, как никогда прежде, хотелось, чтобы Хан, Бен и Люк оказались рядом. Только раз в жизни ей было так одиноко, и не было тогда рядом ни отца, ни друзей-повстанцев, ни Мон Мотмы, ни тех троих, кого она так любила, чтобы поддержать ее. На «Звезде Смерти», после гибели Алдераана.
Тогда Люк и Хан спасли ее. Сейчас придется справляться самой.
Лея улыбнулась в камеру, стараясь представить на ее месте лицо мужа. Если на Сибенско что-то пойдет не по плану, следующие слова станут последним, что он услышит от нее. Первый раз ей пришлось решать, что сказать в подобных обстоятельствах, в Облачном городе, и сейчас Лея сказала то же самое:
— Я люблю тебя.
Потом она отключила голокамеру, закинула на плечо сумку и вышла из дому навстречу опасности.
Как так вышло, что опасность была ей роднее, чем дом?
Глава двадцать шестая
Старый грузовой корабль завис низко над южным полюсом Сибенско. Внизу до самого горизонта перекатывались бурные темные волны — и больше не было видно ничего.
— Вы уверены, что это правильные координаты? — C-3PO принялся ныть с тех самых пор, как его запачкали в целях маскировки, и чем дальше, тем больше у него портился характер. Лея с веселым любопытством наблюдала за этой переменой. — Риннривин Ди и его подельники — известные негодяи, они вполне могли отправить нас совсем не туда, куда нужно.
— Может, они и негодяи, — возразила Лея, — но этим негодяям нужно, чтобы мы доставили им груз. Так что место верное. Готова, Грир?
Грир была в полном мандалорском доспехе, серым с черным. Шлем пока висел на стене — он пригодится, когда настанет время выходить.
— Отправляю коды.
— А как вообще корабли могут попадать в подводный город? — Голос Джофа из-под маски убезийского охотника за головами звучал пискляво и механически.
Лея закуталась в рваный плащ.
— Будем надеяться, мы скоро это узнаем.
Коммуникатор на пульте управления разразился шорохом помех, и низкий голос произнес:
— Коды верны. Приготовьтесь к посадке.
— А куда тут садиться-то, в эту сплошную лужу? — проворчал Джоф.
Но не успел он договорить, как вода внизу забурлила. Из глубин океана поднялась круглая платформа, размеченная красными концентрическими кругами. Грир тут же заложила вираж и посадила корабль так аккуратно, что Лея почти не ощутила толчка. Едва они приземлились, красные полосы по краю платформы вспыхнули и в воздухе соткался полупрозрачно-радужный силовой купол.
Платформа снова стала погружаться, силовое поле надежно защищало корабль от воды. Через несколько секунд они уже были на такой глубине, куда почти не проникал солнечный свет. В темной океанской бездне скользили какие-то гигантские твари — то ли их не волновали механизмы и силовые поля, то ли твари к ним привыкли. «Должно быть, — подумала Лея, — для них все здешние контрабандисты, воры и прочие отбросы общества — только капля в бескрайнем море».
— А вот и город, — сказала Грир.
Внизу показалось облако зеленоватого света. Когда они опустились еще глубже, в облаке проступили очертания стеклянного лабиринта: прозрачные трубы и туннели вились от одного купола к другому. Все густо поросло водорослями, но свет просачивался и сквозь них. А прямо под кораблем разошлись в стороны гигантские панели — словно цветок раскрыл лепестки.
Платформа погрузилась в этот цветок, слегка содрогнулась, громыхнула и замерла. Панели снова сомкнулись, образовав водонепроницаемый купол над кораблем, зашумели насосы. Вода стала уходить, и вот уже осталось всего несколько лужиц на полу.
— Давление воздуха снаружи приближается к норме. — Изучив показания приборов, Грир подняла глаза и улыбнулась. — Мы на месте.
Джоф только что не прыгал от восторга:
— Нет, я в курсе, что здешние ребята — те еще прощелыги, но какую потрясающую штуку соорудили, а?
— Среди преступников тоже попадаются гении. Может быть, даже чаще, чем среди законопослушных граждан. — Лея накинула капюшон и натянула вуаль, закрывающую лицо до самых глаз, чтобы никто не узнал ее. Впрочем, сам по себе старый рваный плащ уже служил хорошей защитой — вряд ли кто-нибудь станет вглядываться в такую оборванку. — Однако должна признать, что не ожидала увидеть тут такие чудеса техники. Хатты во времена своего расцвета еще могли позволить себе нечто подобное, но больше практически никто.
