Иван Мореход (СИ) - Лысак Сергей Васильевич (читать книги онлайн регистрации .TXT) 📗
А не является ли вся эта история с контрабандой всего лишь прикрытием чего-то более важного? Либо, как вариант, существует параллельно с основным видом деятельности, и приносит дополнительный доход? И захват "Марии Магдалины" с последующим нападением на "Кирлангич" совсем не случайны? Но кому это может быть нужно? Венецианцам меньше всего, они и так имели постоянные контакты с Искандером. И если бы хотели захватить "Кирлангич", то не устраивали бы этот балаган с захватом своего корабля пиратами. Пиратам, а конкретно Черной Бороде, или тому, кто за ним стоит? А зачем? Обычный грабеж? Вряд ли. Или им очень надо было получить то, что Ставрос вез из Керчи и должен был передать на "Марию Магдалину"? Возможно... Но сколько Иван ни обшаривал каюту, перечитывая найденные бумаги, так и не нашел ничего, что могло хотя бы отдаленно быть похожим на тайное послание венецианцам. Никаких запечатанных писем здесь тоже не оказалось. Отсюда следует, что либо этого послания не существует, и он сам себе напридумывал бог знает что, либо... Либо Ставрос должен был передать что-то на словах. Причем настолько важное, что Искандер побоялся доверить это бумаге... Однако, у Ставроса уже ничего не спросишь. Поэтому, придется оставить все, как есть. Разгадать эту загадку сейчас все равно не удастся. Тем более, приближается гораздо более реальная неприятность...
Когда Иван снова вышел на палубу, то понял, что опасения боцмана подтвердились. Головной фрегат эскадры направлялся к ним, и явно не для того, чтобы просто поглазеть с близкого расстояния. Боцман это тоже понял, и тут же оказался рядом.
-- Хасан-бей, позвольте дать Вам совет. Сейчас здесь будет полно медноголовых. Выражайте учтивость их командиру, но не раболепствуйте. О наших не волнуйтесь, все хорошо знают, как себя вести. Вас обязательно спросят, что случилось, так расскажите как можно красочнее. Особо упирайте на то, что мы никого не трогали, а проклятые гяуры на нас напали. Медноголовые это любят. Если потребуют отдать "в казну" все наши трофеи, причем вместе с "Марией Магдалиной", ни в коем случае не отказывайтесь. Наоборот говорите, что рады помочь доблестным воинам повелителя правоверных, да продлит Аллах его дни. О деньгах даже не заикайтесь и не вздумайте перечить, если начнут забирать что-то у нас. Тогда может и обойдется, отпустят с миром.
-- Ну и дела здесь творятся... Обрадовали Вы меня, Мехмед-бей... Получается, что доблестные воины как их там, по своей сути от пиратов ничем не отличаются?
-- Увы... Что есть -- то есть. И от тех, и от других надо держаться подальше. Кстати, у капитана в каюте должны быть деньги для оплаты груза. Скорее всего, тоже уйдут в "казну султана".
-- Не волнуйтесь, уйдет самое большее десятая часть. Я специально их так "спрятал", чтобы обязательно нашли. Остальное не найдут, если только не захотят разобрать "Кирлангич" по досточкам. Как проходит досмотр? Просто прибывает группа служивых на шлюпке, и переворачивает все вверх дном? К самому главному начальству не потянут?
-- Обычно так и бывает. Большое начальство до нас грешных не снизойдет. Но это если никаких вопросов не возникнет.
-- Ладно, будем надеяться, что не возникнет. Ждем дорогих гостей! Чтоб им пусто было...
Между тем, из-за мыса показалась уже многочисленная эскадра, вошедшая в пролив Элафонисос. Фрегат авангарда был уже рядом и с него громыхнул холостой выстрел. Но "Кирлангич" никуда бежать не собиралась, и терпеливо лежала в дрейфе с убранными парусами. Рядом стояла "Мария Магдалина". И по тому, в каком состоянии она находилась, не требовалось большого ума понять, что здесь происходит. На фрегате стали убирать паруса и вскоре он лег в дрейф неподалеку. На воду спустили шлюпку, но когда она отошла от борта, направившись к "Кирлангич", все очень удивились. В шлюпке сидели не матросы, а янычары. Спутать их ни с кем было невозможно. Иван с боцманом удивленно переглянулись.
-- Мехмед-бей, разве янычары раньше были в командах военных кораблей?!
-- Нет, никогда такого не было! Может, собрались где-то десант высаживать?
-- Может быть, может быть... Предупредите всех, чтобы помалкивали. Говорить буду я. Есть у меня нехорошие подозрения... И лучше, если мы сами сразу проявим лояльность, чтобы не пришлось нас "уговаривать". Ни к чему хорошему такие "уговоры" не приведут.
-- Вы о чем, Хасан-бей?! Какие у Вас нехорошие подозрения?!
-- Подозреваю, что нам хотят оказать "великую честь" - предложат встать под знамена доблестных воинов повелителя правоверных, да продлит Аллах его дни. Вернее, под знамена его флота. Скорее всего, им понадобилась "Кирлангич". А почему? Да потому, что после того, как мы вышли из Истанбула, в мире что-то изменилось. Возможно, очередная война началась. Или еще что-то в этом роде. А чтобы мы хорошо себя вели и сразу же выразили искреннюю радость от такого предложения, сюда и направили этих цепных псов. Для обычного досмотра хватило бы и нескольких матросов с одним офицером.
-- Избавь Аллах меня от этого!!!
-- Увы, наше мнение никого не интересует, Мехмед-бей. Похоже, за нас там уже все решили...
Когда шлюпка подошла к борту, и на палубу поднялись незваные гости, сразу же ставшие вести себя, как хозяева, Иван убедился в своих подозрениях. В довершение всего прибывшими янычарами командовал не какой-нибудь мелкий чин, а ашчи уста -- старший офицер янычарского корпуса. В особенностях формы своих врагов Иван хорошо разбирался. Окинув взглядом выстроившуюся на палубе команду, офицер поинтересовался.
-- Кто капитан этой посудины, как она называется и кто владелец? Что тут вообще у вас произошло?
-- Купеческое судно "Кирлангич", бей-эфенди. Владелец -- досточтимый купец Искандер из Керчи. На нас напали презренные гяуры, капитан погиб в самом начале боя. Я Хасан, его помощник, и принял командование кораблем. Это -- моя команда. Но гяурам дорого обошлась их наглость. Мы захватили их корабль.
-- Ты -- капитан?! Мальчик, сколько тебе лет?!
-- Пятнадцать, бей-эфенди.
-- Однако... Рассказывай все! С самого начала!
По мере рассказа янычарский офицер удивлялся все больше и больше. Как оказалось, он неплохо знал французский язык и перешел на него, чтобы проверить, не врет ли слишком много возомнивший о себе юнец. Но Иван спокойно продолжил разговор на французском, как ни в чем не бывало, рассказывая все новые и новые красочные подробности недавнего морского боя. О приключениях в Истанбуле, разумеется, умолчал. Как и о намечавшейся контрабандной негоции. Но провести ашчи уста Рауфа, много лет прослужившего в корпусе янычар и дослужившегося до старшего офицерского чина, ему все равно не удалось. Задав ряд уточняющих вопросов, Рауф проявил неплохие познания в морском деле, удивительные для пехотного офицера. Когда рассказ был закончен и из трюма извлекли перепуганных и дико озирающихся пленных пиратов, янычар лишь усмехнулся.
-- Все это очень интересно и правдоподобно, Хасан. Но мне ты можешь не рассказывать байки о коммерции. Промышляете контрабандой, торгуя втихаря с венецианцами? Иначе, с чего бы вдруг вы стали заниматься перегрузкой товара в этих забытых Аллахом и людьми местах?
-- Но почему Вы так говорите, Рауф-бей? Ведь мы не бандиты какие-нибудь, а честные торговцы. Идти османскому кораблю в Венецию опасно. Можно оттуда не выйти. Точно также и венецианцы не горят желанием заходить в османские порты, хотя между нашими странами мир. И если есть возможность встретиться и торговать где-то на нейтральной территории, то кому от этого хуже?
