Змееныш - Жаков Лев Захарович (бесплатные версии книг txt) 📗
Змееныш прорычал что-то неразборчивое, шагнул к нему, занося руку с ножом. Лезвие блеснуло в свете лампы. Слон откинул голову, подставляя шею.
За дверью позади кресла раздались шаги. Рука Змееныша еще двигалась, но взгляд метнулся к двери. Слон сидел не шевелясь. Змееныш качнулся вбок, рука дернулась книзу — и нож вонзился в подлокотник возле запястья Слона. Шаги стали громче.
Кто-то подошел к двери.
— А-а… — выдавил Змееныш.
Лицо от усилий исказилось — уже давно, очень давно он не произносил ни слова. Губы приоткрылись, язык дергался за ними, стараясь выпихнуть наружу неподатливые комки слов.
— Ша… Шаги, — прохрипел Змееныш и раздельно, по складам, произнес: — Я говорил ей, что всегда узнаю эти шаги.
Дверь открылась, в комнату вошла Оксана. И тогда Змееныш закричал.
2
Еще в звуке этих шагов он ощутил что-то новое, страшное — и теперь увидел, чем оно вызвано. Как и Слон, Оксана постарела на много лет. Куда делась та веселая семнадцатилетняя девчонка? Тусклые волосы были собраны в хвост на затылке, лицо осунулось, заострился подбородок, посерели щеки. На лбу появились морщины, и глаза… Они потухли, жизнь исчезла из них.
Медицинский корсет плотно облегал шею, поддерживая голову, в руке была трость. Прихрамывая, опираясь на трость, Оксана встала между Слоном и Змеенышем, закрыв собою отца.
— Прекрати! — Голос был все тем же, звонким и чистым, и по контрасту ее вид казался еще ужасней. — Не смей!
Змееныш попятился, темные глаза его стали черными. Слон сидел в той же позе, закрыв глаза. Бросив трость, Оксана схватила его за руку, повернулась к Змеенышу.
— Посмотри на себя! — выкрикнула она. — Кем ты стал?! Мне говорили… отец говорил… Скольких ты убил? Ты и твоя свора чудовищ? Ты теперь сам чудовище!
Она выдернула нож из подлокотника и швырнула его под ноги Змееныша.
— Если хочешь убить его — убей и меня! Зарежь обоих, теперь для тебя это легко, разве нет?! — Она бросилась к Змеенышу, чтобы ударить его, и вскрикнула. Правая нога подогнулась, Оксана упала и зарыдала. Сидящий неподвижно Слон открыл глаза и с немым состраданием посмотрел на дочь. Змееныш шагнул к ней, нагнулся, чтобы помочь, но она отпрянула от него, будто от хищного зверя, оттолкнула его руки. В глазах плеснулся испуг — и это едва не заставило Змееныша вновь закричать. Она боялась его. Боялась!
— Ты был человеком, а стал хуже зверя, — проговорила Оксана, на коленях придвигаясь к отцу.
Змееныш хотел рассказать ей все: про убийство Мазая, из-за которого и собрал Свору, про то, что был уверен в ее смерти, что это ошибка и еще можно все исправить, что они могут уйти в Зону или он может покинуть Зону вместе с ней… и не сказал ничего. Он понял: все это бессмысленно, больше не будет ничего. И когда пришло понимание — что-то сломалось внутри. Будто из груди исчезла решетка ненависти, скрывшая прочие чувства, способные помешать мести. Голова закружилась, он отступил на шаг и впервые за много дней вдохнул полной грудью. Оксана и Слон смотрели на него.
Тяжесть всего, что он совершил, всей этой череды кровавых убийств обрушилась на него. Змееныш застонал. Ссутулившись, не глядя на отца и дочь, он повернулся и медленно вышел. Спустился по лестнице, во двор, перешагивая через трупы, достиг ворот и побрел по склону к лесу.
В комнате под крышей башни наступила тишина. Оксана сидела на подлокотнике, обняв отца за шею, он положил широкую ладонь на ее руку и гладил запястье.
Послышался нарастающий рокот вертолета, здание дрогнуло — Ми-24 опустился на крышу. Стукнула крышка люка, раздались быстрые шаги.
Придерживая фуражку за козырек, в дверь шагнул полковник Рябой. Дочь и отец сидели не шевелясь, хотя взгляд Слона переместился на гостя.
— Ну?! — закричал полковник.
Положив руку на затылок дочери, Слон вытянул другую, показал на север.
— Туда ушел.
Рябой развернулся и выбежал из кабинета, по ведущей наверх лестнице загрохотали его сапоги. Оксана еще несколько секунд сидела неподвижно, не веря своим ушам, — и наконец поняла, отшатнувшись, вскочила.
— Зачем? — спросила она. — Что ты делаешь, папа? Зачем ты сказал, куда он…
— Чтобы его убили. — Слон пожал плечами. — А что ты думала — я прощу мутанту все, что он натворил?
— Ты… Это ты мутант! — крикнула она. — Ты хуже его! Потому что он понял, а ты — нет! Боже мой, и после всего этого ты остался таким же, каким был?! Я остановлю их!
Схватив с пола трость, она заковыляла к двери.
— Не остановишь, — сказал Слон, привставая. — Подожди, не ходи!
Оксана вышла из комнаты. Послышался рокот улетающего вертолета. Слон сидел, сжимая подлокотники трясущимися руками, и ждал. Издалека донесся частый стук пулеметов.
ЭПИЛОГ
Потом говорили, что видели его мертвое тело под бревном, в ручье, текущем по дну оврага. А кто-то утверждал, что Змееныш брел мимо бара «100 рентген», хотя в том сгорбленном человеке с пустым лицом трудно было узнать восемнадцатилетнего мальчишку. Но другие толковали, что он сдружился со старым контролером и ушел за ЧАЭС, будто он пересек Большой Северный Могильник и был убит охраной таинственного Бункера. Впрочем, многие не верили в это — ведь один прапорщик-забулдыга с КПП, проворачивающий всякие мелкие делишки со сталкерами и перекупщиками, всерьез уверял каждого, кто готов был выставить бутылку водки, что видел Змееныша, пересекающего Периметр, — будто бы тот навсегда ушел из Зоны в большой мир.
Много чего говорили, но правду не знал никто. И долгое время о Змееныше ничего не было слышно.
ДЕТЕКТОР ЛЖИ
Пригоршню Хромой считал человеком несерьезным и легкомысленным, поэтому не сомневался: если встреча в глухом урочище, где нет четких ориентиров, значит, непременно выйдет какая-нибудь накладка. То ли опоздает Пригоршня, то ли место перепутает. Тем удивительней оказалось, что сигнач на экране ПДА появился точно в том квадрате, где была назначена встреча, и именно в условленное время. Тут же на комп Хромому упало сообщение: «Я тебя вижу! А ты меня?» «В масштабе один к ста», — отозвался Хромой.
Через четверть часа Пригоршня показался в натуральную величину — крупный улыбчивый блондин спортивного сложения. Даже шрам на лбу его не портил, а только добавлял мужественности.
— Привет, Хромой!
— Здорово. А чего ты один и пешком?
В самом деле, обычно Никита и его напарник, сталкер по прозвищу Химик, разъезжачи на «Мачыше» — бронированном вездеходе.
— Наш человек в булочную на такси не ездит, — отрезач Никита, потом пояснил. — Андрюха «Малыша» в «Сундук» погнал, на техобслуживание. Давно пора, накопилось там всякого…
— А ты чего ж не с ним?
— Так я это… — Пригоршня замялся. — Ну что, пойдем? А то торчим тут, как…
— Идем, — согласился Хромой, направляясь по тропе, по которой сюда пришел Пригоршня. — Так чего у тебя в «Сундуке»-то?
Никита почесал в затылке.
— Да Сорняк, понимаешь… Ну, он вообще должен бы соображать, кого на работу берет!
— О ком речь?
— Девчонка у него новая, Танюхой звать.
— А-а… — Хромой начал догадываться. Пригоршня всегда нравился женщинам, а уж у Сорняка контингент был, так сказать, очень влюбчивый.
— Так вот, она новенькая, понимаешь? Я ж не знал, что он сам на нее глаз положил!
— Сорняк положил глаз на Танюху, — уточнил Хромой, — и ты тоже? Глаз? Ох, не глаз ты, Никита, туда положил…
Пригоршня издал неопределенный звук — что-то среднее между смехом и фырканьем.
— Ладно, я понял. Химик укатил к Сорняку, а ты остался… и зачем позвал?
Пригоршня постарался сделать серьезное лицо.
— Есть дело, Хромой. Младшего Коваля завалили. Я у них кантуюсь, пока Химик ездит, ну и решил тебя позвать…
— Опа-а… — только и сказал Хромой.
Братья Ковали организовали сталкере кую стоянку южней Рыжего леса. Вообще сейчас в этих краях хозяйничали свободовцы, стоянки под их контролем, но Ковали — люди спокойные и авторитетные, в разборки не встревают, на себя много не берут. Со «Свободой» у них нейтралитет. Останавливаются у Ковалей в основном охотники, люди старомодные и грубые — те, которым не нравятся веселье и суета. Сталкеры помоложе предпочитают тусоваться со свободовцами. Пригоршне в самый раз было бы туда…
