Ангел-Хранитель 320 (СИ) - Поль Игорь Владимирович (книги онлайн без регистрации полностью txt) 📗

Игра в «салки» вдоль темных стен. Перебежать. Укрыться. Оглядеться. Сканировать местность. Распределить цели.

Очередь вторых номеров. Увешанные снаряжением фигуры перебегают вперед, до следующего дома, приседают в тени стен, берут на прицел ряды окон на противоположной стороне. Снова поднимаются первые номера. Перебегают. Ложатся. И снова все повторяется. Пока взвод не достигает рубежа передового наблюдения. Три пары — снайпер плюс напарник — уползают вперед. Скрытно выдвигаются на несколько кварталов, занимают позиции, наблюдают, докладывают. Их выдвижение занимает около часа. За это время взвод расползается по соседним зданиям, занимает оборону, обследует помещения. Важна каждая мелочь. Пока достоверно неизвестно, что собой представляет противник. Но он, несомненно, есть. Кто-то же уничтожил батарею ПКО и роту морской пехоты из охраны космопорта. Уже известно, что чужая эскадра на орбите — ударные авианосцы со товарищи. Наш заслуженный ветеран «Гинзборо» против них — все равно что дворовая шавка против стаи волков. Но что за монстров они сбросили на планету — пока неясно.

Лейтенант получает доклады снайперов. Изучает результаты сканирования района. Делает доклад ротному. Отдает команду продолжить движение. Взвод снова начинает чехарду, продвигаясь вперед по трем параллельным улицам.

Сергей идет замыкающим. Его напарник — Триста двадцатый. КОП не слишком хорошо подходит для скрытного перемещения. Все же он механизм огневой поддержки, а не машина разведки. Гул его сервоприводов в ночной тишине разносится за пару кварталов. Напряжение растет, но страх ушел, уступил место сосредоточенности, как на тренировке. Все внимание — на телеметрию КОПа. Его возможности поиска и обнаружения превосходят возможности всего отделения. Триста двадцатый не подведет.

Монотонное повторение. Перебежать, перепрыгивая подвальные окна. Опуститься на колено. Осмотреться через прицел винтовки. Бросить взгляд на КОПа у здания напротив. Пропустить первые номера. Встать. Перебежать, пригибаясь под окнами. Не отставать. Держать темп.

Остановка. Снайперы бесформенными кучами появляются из дверей ближайшего дома. О чем-то коротко перекидываются с сержантом. Медленно уходят вперед. Фенечка знаками распределяет бойцов по окрестным домам. Отделение парами исчезает в подъездах. Слышны удары и грохот выбиваемых ногами дверей. Сергей прячет Триста двадцатого на лестнице, уходящей вниз, в подвал бара. «Усталый путник» — гордо сообщает погасшая вывеска на длинных цепях. КОП опускается на несколько ступеней, приседает, берет улицу на прицел. Стволы его оружия лежат параллельно тротуару точно железные бревна. Легкий ветерок гонит по квадратным плиткам пустые пластиковые стаканчики, шарики скомканных салфеток. Тихо шелестит сорванная афиша, облепившая ствол пулемета.

Сергей осторожно толкнул массивную стеклянную дверь. Электричества нет, электрозамок открыт. Ствол винтовки смотрит в темноту. В прицельной панораме виден ряд никелированных стульев у стойки. Сергей выпустил «мошку». Электронный жучок шустро шмыгнул внутрь, принялся петлять между ножками столиков, юркнул в проем кухни. Все чисто. Аккуратно расставленная посуда. Остывшие электропечи. Никаких следов беспорядка или панического бегства. Видимо, в момент нападения заведение было закрыто. Жучок влетает в очередное помещение. Пульсирует вызовом, привлекая внимание. Наблюдатель фиксирует четкое тепловое излучение. Человек. Живой. Развалился на столе. Не шевелится. Спит.

— Заноза — Наконечнику-1. У меня живой абориген. Спит.

— Принято, Заноза. Не спугни. Давай маяк.

— Бар в подвале. Триста двадцатый на входе. Даю маяк.

Сергей осторожно прокрадывается к дверям помещения, где развалился местный. Судя по всему, тот занял кабинет администратора. В ожидании взводного Сергей рассматривает спящего. Дюжий детина в мятом техническом комбинезоне похрапывает, положив под щеку рулон бумажных салфеток. На полу — пара пустых бутылок из — под спиртного. Сквозь неплотно прикрытое забрало доносится вонь перегара.

Взводный подходит вместе с Фенечкой. Осматривается.

— Буди его.

Сергей аккуратно подталкивает спящего прикладом. Реакция человека неожиданна. Толком не проснувшись, он резво перекатывается, скатывается на пол, молча бросается на лейтенанта. В руке блестит что-то металлическое, кажется, нож для разделки мяса. Сергей успевает достать его в бок прикладом, Фенечка добавляет армированным ботинком в грудь. Абориген с грохотом обрушивается на пол.

— Успокойся, мы свои, — тихо говорит Фенечка. — Не паникуй.

Сергей подсвечивает Арданта и Фенечку фонариком. Сидя на полу возле стола, мужчина осоловело пялится на них, баюкает поврежденный бок, покачиваясь от боли.

— Свои? Какие такие свои? — наконец, глухо спрашивает он.

— Мобильная пехота. Имперские вооруженные силы, — представляется лейтенант. — Нам надо задать вам несколько вопросов. Вы в состоянии говорить?

— Я ничего не знаю. И вас тоже вижу в первый раз, — набычившись, отвечает верзила. Он не делает попытки встать. Нож по — прежнему зажат в его правой руке.

— Кто вы? — продолжает допрос Ардант. Его мягкий тон никого не обманывает — он очень спешит и готов получить информацию любым путем.

Видимо, абориген тоже понимает это.

— Махмуд Леви. Наладчик с обогатительного комбината.

— Как вы здесь оказались?

— Сбежал из вашего гребаного убежища, — в голосе верзилы звучит вызов.

— Зачем? Там было опасно?

— Сидеть там и подыхать со страху не по мне. Лучше на воле помереть.

— Разве убежище никем не охраняется? Кто вас выпустил?

— Охраняется, как же. Пара копов на входе была и какой-то хмырь с пистолетом. Из гражданских. Грохнули их. Иди куда хочешь. Некоторые и ушли. Я тоже.

— Кто их грохнул?

— Я откуда знаю, — детина пожал плечами. — Они сами виноваты. Эти уроды ехали между домами, те давай по ним палить. Ну, их и грохнули. Заглянули к нам в подвал, осмотрели все и поехали дальше. Нас не тронули. Потом некоторые и дернули на волю. Тут есть где спрятаться.

— Как выглядели те, кто убил охрану убежища?

— Не знаю. Сильно не приглядывался. Маленькие какие-то. Шустрые. Наших копов враз сделали, те только пару раз и успели пальнуть. Заскочили в убежище, думал — хана нам. Они ничего, быстренько осмотрельсь и смылись. Сказали, чтоб не боялись.

— На каком языке говорили? — быстро переспросил взводный.

— Хрен их знает. На незнакомом. Один по-нашему сказал. Плохо, едва понятно. Ничего не взяли, только оружие копов прибрали.

— Чем они вооружены? Что у них было в руках? Во что одеты?

— Короткие винтовки, я таких раньше не видел. На головах шлемы. Короткие сапоги. Темная форма, типа комбеза. Бронежилеты сверху. На мордах маски. Воняет от них.

— Воняет? Чем?

— Не знаю. Но запах такой особенный. Резкий, непривычный. Как будто химией какой-то побрызганы.

— Много их было? Встречали их еще?

— Не, больше не видел. Я уже два дня тут тусуюсь. Они сюда не заглядывали. А в убежище их немного было — штук пять заходили. Сколько снаружи было — не знаю.

— Где находится ваше убежище?

— Кварталов шесть отсюда. На перекрестке между Третьей улицей и Грузовым трактом.

— Ясно. Спасибо за помощь. Думаю, предупреждать о том, что вы нас не видели, излишне. Надеюсь на ваше благоразумие, — лейтенант выразительно посмотрел на Фенечку.

Тот шагнул вперед, сделал неуловимый жест рукой.

— Спи, дружище. Проснешься — все забудешь. Такая дурь классная — закачаешься.

— Сволочь, — успел просипеть верзила. Его глаза закатились, голова свесилась на грудь. Тело медленно упало на бок.

Фенечка сунул в подсумок пустой пневмошприц.

— Пошли, Заноза, чего примерз. Выдвигаемся дальше, сэр?

— Да, сейчас доложу ротному и двинем. Посмотрим на наших гостей.

Наверху низко проносится самолет. От тяжелого грохота ряды бутылок беззвучно подпрыгивают и шевелятся, как живые. КОП докладывает, что самолет вражеский, но без команды не стреляет.