Ангел-Хранитель 320 (СИ) - Поль Игорь Владимирович (книги онлайн без регистрации полностью txt) 📗

Как и любой флотский, он был закоренелым атеистом. Трудно верить в бога, когда пролетаешь за сутки несколько звездных систем, нигде не встречая следов его присутствия. Может быть, он оставлен в живых для выполнения какой-то миссии? Тогда к дьяволу бога, если даже высшее существо определяет его назначение, вписывает его в штатную ведомость и планирует его дальнейшее использование. Тот же флот, только невозможно дезертировать. «Я так не согласен», — твердил лейтенант своему собеседнику. Или самому себе. Компьютер научился слушать излияния Стейнберга. Кажется, он научился понимать, когда можно задавать вопросы, делая вид, что не понял команду, а когда просто молчать и слушать. Жаль, что он не может дать ни одного ответа.

На самом деле, у него не было особого выбора. Можно было изображать героя и продолжать бороться. Даже бездельничать, накачиваясь стимуляторами или спиртным, было уже невозможно. Управляющая система враз усыпит его, если решит, что его действия как командира неадекватны и идут вразрез с уставом Флота. Стейнберг не хотел умереть во сне.

Фрегат упорно ползет к базе. Набитый мертвецами и безмолвный, словно Летучий Голландец.

Глава 14

Высадка. Хоровод «косилок» над западной окраиной Эскудо. Бронированные монстры едва не касаются крыш одинаковых трехэтажных домов, с ревом проносясь по кругу. Ураганный ветер винтов срывает с плоских крыш куски кровли, расшвыривает их по покрытой мусором улице. До стены джунглей — полоса отчуждения, выжженная и вытравленная химикатами пятикилометровая буферная зона. Ограждает городок от воздействия зеленого ада.

Небо исчерчено сплошной сеткой инверсионных следов. Десятки имперских самолетов барражируют на разных высотах. Не рискуя, однако, опускаться слишком низко — откуда-то из-за домов регулярно протягиваются вверх ниточки ракетных пусков, отгоняя незванных гостей. Если бы не это, высадка выглядела бы совсем мирной. Более мирной, чем даже учебная. Беспилотные разведчики передают картинки опустевших улиц окраины. Кое — где — выбитые окна. Парочка брошенных автомобилей с распахнутыми дверцами. Несколько трупов гражданских на тротуаре. Перебегают улицу два небритых мужика с пластиковыми канистрами в руках. Испуганно оглядываясь, тихонько крадется вдоль дома женщина с прижатым к груди мешком съестного. И никаких следов присутствия противника.

Маленькие беспилотники непрерывно транслируют обращение имперского военного командования к обитателям городка. В принципе, сеть оповещения по линии гражданской обороны должна была сработать еще несколько дней назад. Судя по всему, гражданское население уже распределено по убежищам, в домах и офисах остались только самые упертые. Но все же командование перестраховывается. Какой смысл уничтожать тех, кого, по идее, нужно защищать? Иначе город вместе с космопортом давно был бы стерт в порошок вместе со всеми захватчиками. Всего-то и надо, что несколько ракет с орбитальных бомбардировщиков. Опять же, промышленно-добывающий комплекс представляет немалую ценность. А может быть, дело именно в нем. Как бы то ни было, из-под крыльев небольших аппаратов, нарезающих круги над крышами, продолжают литься слова: «Граждане Империи. На город совершено вооруженное нападение. Объявлено военное положение. Пожалуйста, проследуйте в ближайшее убежище гражданской обороны. Захватите с собой документы, запасы воды и пищи на несколько дней. Адреса убежищ указаны на информационных стендах и во всех полицейских участках. Если вы не можете вывести людей, которые не в состоянии передвигаться самостоятельно, обратитесь к ближайшему полицейскому или иному представителю власти. Вооруженные силы Империи начинают боевые действия. Все, кто не укрылся в убежищах, подвергают свою жизнь опасности. Повторяем…».

Первый «мул» снижается над широким пологим холмом, скользит над самой землей. Пулеметы захлебываются от ярости, исчерчивая землю полосами пыльных фонтанов. Десант горохом сыплется из коптера на черную безжизненную землю, мгновенно рассасывается по сторонам, занимая оборону. Через несколько секунд опорожняется следующая машина. И — пошла карусель. Высота быстро покрывается ящиками и контейнерами, окутывается колючими спиралями. Серо-зеленые силуэты ошпаренными тараканами разбегаются по вершине.

Пока никакого сопротивления. Окраина отсюда — как на ладони. Дома в километре от зоны высадки молчаливо пялятся на суету, блестя отражениями окон. Серые спины уходят в землю, сноровисто долбят лопатками, грузят ее в пластиковые мешки. Кольца окопов с наростами огневых точек растут на глазах, срастаются в причудливые лабиринты. Серыми истуканами торчат из клубов пыли КОПы. Настороженно крутят торсом, поводят стволами. Расходятся далеко по сторонам посты передового наблюдения.

Коптеры тянутся к джунглям, на ходу выстраиваются в походный ордер. Оставшиеся «Громы» поднялись выше, патрулируют окраину. Становятся слышны остервенелые матерки и частый стук лопаток по камням и мертвым корням. Лейтенант Ардант мечется среди окопов, подгоняет сержантов:

— Темп, темп. Надо успеть оборудовать позиции до темноты. Ускорить работы.

Сержанты, стиснув зубы, кивают. Для порядка все же рычат на бойцов. Те и так кидают землю, как роботы. Не маленькие, понимают, что к чему. Даже новенькие пашут как черти. А вот взводному неймется. Все рвет пупок. Не чувствует разницы между войной и учениями. Тут надо не бежать вперед, а, поджав яйца, тихонько плестись сзади. Война не любит отличников. Выживают только середнячки.

Стански и Факел, высунув языки от усердия, нашпиговывают землю перед заграждениями минами и датчиками сигнализации. Чуть позже придет черед управляемых мин. Освобожденный от работ Самурай, закутанный в черно-зеленое маскировочное барахло поверх брони, бесформенной кучей лежит на склоне, прикрывая саперов. Кажется, он даже не дышит. Длинный ствол снайперской винтовки со свисающими прядями маскировки лежит параллельно земле, едва заметно рыская по сторонам.

Солнце садится в джунгли, зажигая багровый закат. Быстро темнеет. Мигнув, гаснет картинка с одного из беспилотников, ушедшего далеко вперед в сторону позиций батареи ПКО. На одном из последних кадров мелькает смазанный силуэт незнакомого механизма. Что — то среднее между колесным бронетранспортером и машиной разведки. «Косилка» вырывается из карусели, ныряет к самым крышам. С высоты холма в сгущающейся темноте хорошо видны вспышки в небе. Далеко за домами поднимается зарево, но быстро опадает, проглоченное темнотой. Коптер возвращается в строй.

— Вот зараза! — распрямляет спину сосед Сергея по окопу, Ковальски. — Роем, роем. Если бы еще себе. А так, все равно уходить. — Он сплевывает густую черную слюну, задергивает горловину мешка. Вдвоем с Сергеем они поднимают темно-зеленую пластиковую тушу, взваливают ее на бруствер. Подсвечивают тусклыми красными фонариками, проверяя прочность и правильность укладки.

Гул самолетов в вышине с наступлением темноты временами приближается, становится более отчетливым. Если присмотреться, можно увидеть, как перемигиваются между тучами звезды. Некоторые из них вспыхивают быстрыми яркими росчерками. В высоте идет бой. Внизу пока тихо.

— Как ты, Серж? — интересуется по радио Пранк.

Сергей оглядывает окоп: кажется, все.

— Нормально, Джим, — отвечает он, растирая по лицу грязный пот. — Вроде окопался. А у тебя?

— Мой Пятьсот первый уже у заграждений. Скоро выходим. Не жди команды, выводи своего за линию окопов. Потом поздно будет суетиться.

— Понял, сделаю. — И сержанту: — Заноза — Фенечке. Сэр, мы закончили.

Командир отделения вынырнул из темноты чуть ли не сразу после доклада. Словно прятался за спиной. Оглядел окоп. С силой потыкал увесистым кулаком в наполненные землей мешки. Сержант Фенечка носил свое несуразное имя гордо. Желающих пошутить над ним после пары случайных травм не находилось.

— Не образцово, но сойдет, Заноза, — наконец, изрек он. Словно сомневаясь, что придраться не к чему. — Проверь КОПа. Скоро выходим. Не подведи.