Наш человек на небе (СИ) - Дубчек Виктор Петрович (читаем книги онлайн бесплатно .txt) 📗
- Сюда, пожалуйста, — радушно сказал штурмовик.
Коля шагнул в тамбур. Схему внутреннего устройства «титана» он знал весьма приблизительно, а ведь громадный грузовик — это далеко не обещанный челнок. Судя по всему, вот эта дверь с лампочками должна вести в кабину пилотов; тогда, получается, они находятся в здоровом квадратном выступе на самом верху аппарата?..
Штурмовик взмахнул рукой, дверь открылась.
Кабина была разделена на несколько частей переборками и заставлена разнообразным оборудованием, но всё равно казалась огромной. Из пилотского кресла плавно поднялся высокий... — какое же звание? «прапорщик»?.. — высокий прапорщик с худым недовольным лицом. В лагере его Коля не встречал — видимо, этот «титан» обслуживал только космодром в Балашихе.
- Приветствую на борту, мой Лорд, — сказал лётчик, вытягиваясь во фрунт и выкидывая руку в «имперском салюте». Факт, новичок — те из союзников, кто знал Половинкина хоть немного лучше, помнили, с каким презрением относится он ко всяким там феодальным званиям. Старший лейтенант НКВД — куда почётней-то?..
Хотя, может, и неплохо сейчас: приказ «произвести благоприятное впечатление» никто не отменял.
Половинкин откозырял в ответ, снял фуражку и пригладил волосы. Оглядываясь по сторонам, поправил портупею: новая форма сидела замечательно — просто непривычно.
Форму шили в представительских целях, и считалась она парадной. Вообще-то, ввести нормальную «парадку» в НКВД так толком и не успели — не до того было перед войной. Да и народ в госбезопасности подобрался скромный, внешней красоте особого значения придавать не склонный. А на Колю вот сподобились... Новая форма сама собой заставляла расправлять плечи и гордо держать голову. Жизнь лесного диверсанта закалила Половинкина, приучила к победам; выстроенный по фигуре мундир подчёркивал и мускулатуру, и молодую агрессивность движений. Он шагнул ближе к пульту. Всё вокруг выглядело совершенно буднично, кабина как кабина. Никакой неловкости, никаких тревожных предвкушений. Иголочки спали.
- Сколько человек на борту? — спросил Коля, одёргивая мундир.
- Только мы, — с готовностью отозвался штурмовик. — По штату должно быть двенадцать человек экипажа плюс четверо комендоров... только где ж его возьмёшь, штат? Но пока справляемся. Гипера тут нет, навигатор не нужен, так и манёвренность никакая, зато у репульсоров мощность избыточная для такой массы, вот и...
Коля машинально кивал словоохотливому собеседнику. Теперь стал понятен измождённый вид главного лётчика — попробуй, поводи такой грузовик, да один за всю команду. Прапорщик переминался с ноги на ногу, явно торопясь вернуться за пульт.
- Поехали? — сказал Коля с какой-то неожиданной, поразившей его самого командной интонацией.
Ему вдруг показалось, что права на это слово, — «поехали», — он всё
- таки немножечко не заслужил, но штурмовик сразу замолчал, зато прапорщик вытянулся ещё строже:
- Простите, мой Лорд, мы должны закончить погрузку. Медная проволока, полимерное сырьё, провиант...
- Хорошо, — сказал Половинкин всё с той же лёгкой надменностью, прикрывая нерешительность высокомерием.
И тут же одёрнул себя: представительство представительством, а с людьми надо держаться по-человечески. А то забронзовеешь раньше срока и всё интересное в жизни пропустишь.
- Ну что, парни, — сказал он, малость отпуская натянутую внутри струну, — заканчивайте погрузку, а я тут поброжу пока... осмотрюсь. Лады? Погрузка заняла от силы с полчаса. Коля в сопровождении штурмовика, — который только выглядел молодо, а так-то оказался мужик тёртый, — набродился по кораблю. Грузовик был здоровый, — в длину без малого сто метров, — но как-то вот ничего особенного; то ли привык уж Половинкин к инопланетным чудесам, то ли грузовики везде примерно одинаково безынтересны. Вот боевая техника — совсем другое дело! Слегка скучая по своему верному «скороходу», Коля вернулся в кабину, устроился в одном из кресел заднего отсека и пристегнулся.
- Готовность тридцать стандартных, — сказал динамик голосом худого пилота.
- Подтверждаю тридцать, — отозвался Коля, хотя «подтверждать» было нечего, а просто нравилось чувствовать себя важной частью процесса. В недрах грузовика приятно завибрировали репульсоры.
- Отрыв! — сказал динамик.
- Отрыв разрешаю, — милостиво разрешил Коля.
Динамик странно всхлипнул и затих. Корабль вздрогнул.
- Земля, прощай... — пробормотал Половинкин, вспоминая незадавшийся полёт на «Тени».
Он сильно волновался в тот раз, но теперь понимал, что тогдашние переживания были вызваны вовсе не страхом полёта... а чем? Чем-то иным. Присутствием Старкиллера? Да нет, Старик — нормальный парень; людей дичится, конечно, но всё равно свой.
Коля вдруг подумал, что члены экипажа, — и прапорщик, и штурмовик, — воспринимают его как-то неправильно. Слишком патетически, что ли, как симфонию. И даже Колины попытки разговаривать с ними попросту всё равно воспринимаются как начальственная блажь... наверное. А с другой стороны — он же не сам по себе. Он тут представляет Ставку Верховного Главнокомандования, весь Советский народ и даже лично товарища Сталина. Может, и нечего огород городить? Пусть они к представителю более развитой общественной формации сами тянутся...
Кресло скрипнуло; Колю слегка вдавило в сиденье — «титан» пошёл вертикально вверх. Половинкин знал, что гравикомпенсаторы не дадут почувствовать серьёзные перегрузки. Но то ли систему стабилизации плохо отрегулировали, то ли машина износилась — трясло крепко. Хуже всего казалась неизвестность: прямоугольные окна кабины, которые язык не поворачивался назвать иллюминаторами, были закрыты глухими металлическими плитами. Когда прапорщик объявил о достижении десятикилометровой высоты, Коля не выдержал, отстегнул ремень и прошёл в основной отсек.
Штурмовик быстро убрал ноги с пульта. Прапорщик остался сидеть в прежней сгорбленной позе; периодически он тыкал в какие-то клавиши и беззвучно шевелил губами.
Коля гордо стоял в проходе и смотрел, как темнеет полоска неба прямо по курсу. Здесь он уже мог видеть звёзды — маленькие блёклые дырки в ночи. Иногда он наклонялся к скосам бронестекла и наблюдал, как прячется под край корпуса Земля.
Расставаться с родной планетой было жаль, но Коля понимал, что это ведь очень ненадолго; тьма вокруг сгущалась, звёзды разгорались всё ярче и холодней, приковывали взгляд. Казалось, так бы разбежался, поднял руки и полетел.
«Попробовать нешто теперь?..», подумал Коля невсерьёз. Он не видел в окружающей черноте ни малейшей чужести, ни угрозы; мир вокруг словно был до краёв наполнен неведомой, но доброжелательной к нему силой.
- Разумный рождён для того, чтобы жить в трёх плоскостях, — сказала ему Юно однажды, когда Коля пытался объяснить ей свой восторг от «полётов» на спидере. Теперь он понимал, понимал — и жадно всматривался в живую пустоту за стеклом.
А затем, как-то удивительно быстро, «титан» вышел на расчётную горизонталь — тридцать шесть тысяч километров. Гул моторов сменил тональность. Грузовик искал «Палач».
Коля обернулся на тонкий писк; мигали лампочки на пульте.
- Захват маяков, — объяснил штурмовик, пряча за спину огрызок «эскимо». Московское мороженое сделалось популярным среди союзников; продуктовый ларёк в Балашихе, где инопланетяне отоваривались на особые военные боны, отпускал «эскимо» целыми коробками.
- Слушай, — сказал Коля, — у тебя ещё, случайно, нету?
- В шлюзе... — виновато улыбаясь, ответил парень.
- А... ну ладно тогда. Мы ведь скоро уже?
- Да, мой Лорд, — сказал прапорщик. — Теперь нас ведут вычислители «Палача».
Половинкин, проследив за взглядом лётчика, обернулся к лобовому стеклу кабины.
- «Палач»... — удивлённо проговорил Коля, всматриваясь в пустоту. — Я вижу его.
- Это невозможно, мой Лорд, — вежливо сказал прапорщик. — Мы находимся на расстоянии примерно...
- Я вижу его.
Штурмовик, который явно чувствовал себя свободней, протянул руку и щёлкнул клавишей на пульте. Половинкина обволокло голубоватое сияние; он отступил на шаг назад.
