Безликое Воинство (СИ) - Белоконь Андрей Валентинович (версия книг TXT) 📗
В госпитале, где наш доктор работал до войны, был у него приятель — хирург, на несколько лет старше Заботливого Арзы, уже с лысиной и животиком, с неторопливой походкой вразвалочку и добрым, но мнительным характером. И ещё хирург этот сильно шепелявил, что порой вызывало улыбки у его коллег, хотя это были добрые улыбки — ведь все любили и уважали этого милого человека. А у хирурга имелась своя любовь, преданная и беззаветная: он любил своего кота. Звали его любимца грозно: Катати. Катати был кот самый разобычный, хотя и имел свою природную метку: его передние лапки были словно одеты в белые посоны. И вот как-то весной кот загулял. Обычно он возвращался через день-два, а тут пропал на целую неделю. Хозяин места себе не находил — уж очень волновался за своего любимца — бродил ночами по городу и звал его. Очень скоро хирург этот не смог оперировать — он сам отказался проводить операции, потому что руки его дрожали, а голова плохо соображала. В итоге дошло до серьёзного нервного срыва, а с ним и сбоя в работе всего госпиталя: хозяин кота закрылся у себя в доме и ни с кем не хотел общаться. Его друзья и коллеги, включая нашего дока Арзу, решили во что бы то ни стало вернуть загулявшего кота домой. Для начала собрали изрядную сумму денег и расклеили по всему городу объявления, в которых за Катати обещалось вознаграждение. Так как эта история случилась в небольшом городке с добрыми жителями, и не так уж много людей там держало у себя этот род домашних питомцев, решили также обойти все такие дворы, посмотреть на кошек, да и поспрашивать у хозяев, не заявлялся ли к ним в гости кот в белых посонах. Искатели очень старались: каждый хотел оказаться в роли героя, спасшего и кота, и хирурга, и репутацию госпиталя. Поэтому не прошло и суток, как сам главный врач, сияя как фарфоровый чайник, принёс в госпиталь кота с белыми передними лапками. Хотя кот выглядел несколько исхудавшим и помятым, все дружно опознали в нём Катати. Коллеги решили устроить хирургу сюрприз: они подбросили кота в дом, где заперся безутешный хирург, через открытое окошко. Окошко хирург, конечно, оставил для своего любимца, чтобы тот мог попасть к себе, когда наконец вернётся из загула. Сделав такой сюрприз, медики разошлись кто куда: кто-то по своим домам, а те, кто дежурил, вернулись в госпиталь. Последние и застали у госпиталя ватагу мальчишек, ждавших заслуженной награды: мальчишки уверяли, что нашли кота и вернули его хозяину. Как? Да просто запустили его в открытое окошко!..
Чтобы разобраться и уладить непростую ситуацию, к мнительному хирургу послали Заботливого Арзу. Когда безутешный затворник-хозяин пропавшего кота открыл наконец дверь, его красные от бессонницы и слёз глаза были полны растерянности и ужаса. Он вцепился Арзе в ворот рубашки и шепелявым голосом шепнул: «Знаешь, дружище, а у меня в доме сейчас три Катати!»
В итоге выяснилось, что в городке обитало несколько похожих котов: одного из них поймал главный врач, мальчишки же вообще изловили и запустили в дом хирурга кошку, которая, если не считать отсутствуя у неё мохнатых шариков под хвостом, как две капли воды походила на Катати. А к тому времени, когда коллеги хирурга и мальчишки сделали свои добрые дела, законный кот — настоящий Катати — уже вернулся в родные пенаты к своему хозяину…
Говорят, пойманная мальчишками кошка стала подругой Катати, и вскоре в городе прибавилось котов в белых посонах. Так что всё-таки выплаченная мальчишкам награда не пропала зря.
В нужных местах своего рассказа доктор старательно шепелявил, чем изрядно нас веселил, наверное поэтому мы благополучно проиграли ему эту партию. Точнее, вначале Арза загнал в угол моих собак, а уже затем расправился с оставшимися на поле белыми пуговицами Ибильзы. Я не расстраиваюсь — проигрывать мне не впервой. Зато рассказ про загулявшего кота поднял нам настроение, а мне ещё и улучшил самочувствие. Потяжелевшая было к вечеру голова прояснилась, дышать стало легче и пропала тошнота. Наш доктор исцеляет даже своими рассказами!
Хотел ещё что-то записать, но забыл, что. Усталость всё же навалилась и меня сильно клонит в сон — наверное, сказывается и напряжение вчерашнего боя, и действие радиопротекторов. Я выходил в гальюн, а когда вернулся, Ибильза уже крепко спал. По столу и полу разбросаны коробки с остатками его пайка, а разлинованные игровые листы Жалящий в Нос аккуратно сложил на крае нашего столика и придавил их мешочком с пуговицами. Благих сновидений тебе, друг…
6-я боевая вахта
Наши координаты пока нам неизвестны.
У доброй половины экипажа признаки горной болезни. Манометры не врали: атмосферное давление с исчезновением Смутного Купола значительно понизилось, словно он унёс с собой часть воздуха Геи. Ну и ладно! Главное, что этот проклятый купол наконец убрался. Капитаны посовещались с Заботливым Арзой и в результате не только отменили, но и запретили многие работы, связанные с тяжёлыми физическими нагрузками, и теперь корабельный врач будет ежедневно колоть нам укрепляющие организм лекарства. Кто-то из капитанов распорядился также наддувать отсеки «Киклопа» избыточным давлением, как это делается при внешнем радиоактивном или химическом заражении, и после этого многим стало легче работать — во всяком случае тем, кому достались наряды внутри судна. Арза заверил нас, что «всего через пару недель» все мы адаптируемся к новым атмосферным условиям. Подумать только: «всего пару недель»! Выглядит как насмешка… Но первая же его инъекция заметно улучшила моё самочувствие.
Эта вахта также вдохнула в меня новые душевные силы и новые надежды. У меня теперь своя команда, и мы уже получили боевое крещение! Я с честью выполнил своё первое боевое задание в качестве командира, то есть я стал настоящим, полноценным, истинно боевым офицером, и моё повышение в ранге по возвращении на базу теперь можно считать гарантированным. Я уже вижу на своей шее красный платок и одну-единственную полосу на моём кителе. О, Близнецы! Поскорее бы настал тот день.
Вчера в нашем экипаже поползли осторожные слухи, а сегодня почти все разговоры об этом — что мир без Купола, в котором мы оказались, вынырнув из океанских глубин, не просто изменился, и даже не вернулся к прежнему: он стал другим. Сможем ли мы хотя бы сориентироваться и определить, где находимся? Мы надеялись, что определившись с этим, начнём искать своих. Но Боги, похоже, хотят распорядиться иначе.
Пока я спал, «Киклоп-4» наконец приблизился к каким-то островам. Мы сменили курс на юго-восточный и прошли вдоль одного из островов, чтобы снять профиль дна — он нужен штурману Туликаю-Ану, чтобы найти на картах наше местоположение. А мне приказали с рассветом запустить беспилотный разведчик.
В начале вахты, ещё сидя в рубке, я краем уха услышал доклад с поста акустика о странных звуках из глубин, напоминающих звериные вой и рычание. Капитан обсуждал с акустиком, можно ли эти звуки отнести к признакам присутствия здесь противника. Лично я этот пост занимал пока что только однажды, во время одной из вахт, когда «Киклоп-4» ещё шёл к своей цели, и я тогда слышал в наушниках то же, что видел на графиках — то есть почти ничего. В этот раз мне вникать в разговоры было некогда: мне нужно было вновь прослушать все радио диапазоны, а после этого, получив краткие инструкции, я поспешил на верхнюю палубу.
Запуск беспилотного аэроплана не должен был составить никакой проблемы, но то ли что-то не то было с двигателем, то ли с топливом, то ли воздух стал слишком разрежённым: после старта с катапульты длиннокрылый разведчик просел почти до воды, и затем набирал высоту очень неохотно. Его маленький спиртовой мотор тянул еле-еле и мне пришлось дистанционно задействовать режим предельной мощности. И даже с ним мне с трудом удалось загнать аэроплан под облака, чуть выше положенных десяти стадий. Хорошо ещё, что задание не предполагало дальнего маршрута и нужно было всего лишь осмотреть ближайшие острова — сначала с большой высоты, затем с малой. В то же время погодные условия для авиаразведки сложились почти идеальные: на небе (всё ещё голубом!) висела лёгкая кучевая облачность, ветер дул умеренный, утренний свет делал все детали контрастными и с воздуха всё просматривалось отлично. Перед нами были характерные для тропических широт Великого Восточного океана вулканические острова, окружённые коралловыми рифами: один довольно большой, миль 20 в поперечнике, за ним несколько маленьких, а к востоку ещё один поменьше, очертаниями напоминающий взлетающую птицу. На западе и юго-востоке виднелись берега с высокими горами, до них миль по сто. Я надеялся, что на юго-востоке вижу берег Пасифиды, ведь насколько я мог судить, этот район очень похож на северную часть моря Имеру. Но берега Пасифиды окрашены в насыщенный жёлтый и оранжевый, они светлые, а тот далёкий берег выглядел слишком тёмным, хотя и освещался Гелиосом. Впрочем, это мог быть какой-то оптический эффект.
