Путь повстанца - Рэвис Бет (прочитать книгу txt) 📗
Затем Джин погрузили в тюремный транспортник и отвезли на Вобани, где надзиратель отвел ее в камеру.
Шансов на побег больше не осталось.
После смерти Зорады у Джин было время поразмышлять. Об Акшайе, которая считала, что гигантская Империя никогда не обратит внимания на муравьев вроде нее. Об отце, который выбрал Империю, потому что уже тогда понимал, что на самом деле никакого выбора у него не было. О Блю, которая решила бороться и считала, что это единственный выход.
Уверена Джин была лишь в одном: ее мать считала надежду важнейшей вещью во вселенной, а у самой девушки ее больше не осталось.
***
— Я собираюсь сбежать отсюда, — сообщила ее новая соседка, мириаланка, чья гладкая бледно-желтая кожа и узор из черно-синих ромбиков на лице выделялись в сумраке камеры.
— Ну и хорошо, — устало произнесла Джин.
— Собираюсь, — повторила Ялла уже чуть громче. — А ты можешь помочь.
— Я просто хочу спать. — Джин перевернулась на другой бок.
Мириаланка издала какой-то неодобрительный горловой звук.
— Как ты можешь просто взять и смириться? — прошептала она из темноты.
«Потому что больше ничего не остается», — подумала Джин.
— Что ты за зверь? — спросила Ялла, нарушив столь долгое молчание, что Джин уже было понадеялась на окончание разговора.
— Я человек, — ответила Джин в полумрак, не уверенная, что поняла вопрос соседки.
— Нет, я имею в виду, ты была повстанцем? Как оказалась на Вобани?
Из матраса Джин пахнуло затхлостью, когда она снова повернулась к мириаланке. В сумраке было видно, как огромные синие глаза Яллы наблюдают за сокамерницей.
Была ли Джин повстанцем? В общем-то, нет. И ей даже довелось поработать на Империю, а не против нее.
Но когда это имело значение — когда над Хаддером и Акшайей нависла угроза, когда Джин оказалась на корабле работорговцев, — когда это имело значение, она инстинктивно занимала нужную сторону. Она предпочитала сражаться. Достаточно ли этого, чтобы стать повстанцем?
Ялла ждала ответа.
Джин отвернулась обратно к стене.
***
Ялла появилась в лагере вместе с новой партией заключенных. У нее были знакомые на Вобани — небольшая часть повстанческого ополчения с планет системы Мириал. Имперцы распределили их по разным тюрьмам, но этого оказалось недостаточно. Ялле удалось связаться с другими заключенными и обмениваться с ними короткими зашифрованными сообщениями.
И каждый вечер Ялла с презрением смотрела на Джин.
— Ты могла бы сделать столько всего, — разочарованно шипела мириаланка. — Мы могли бы поднять бунт. Охранников здесь не так много. Тюрьма переполнена.
Джин пропускала ее слова мимо ушей.
Зато обращала внимание, с кем и как Ялла общается. Она заметила, что соседка утащила с работы лазерную кирку и спрятала ее под матрасом. От ее внимания не ускользнуло и то, что Ялла все больше и больше нервничает, в ожидании некоего сигнала.
Мириаланка напомнила Джин о Со. Однажды он сказал, что одиночка, вооруженный лишь заостренной палкой, может переломить ход войны. Тогда Джин считала, что он верит в нее и в ее способность творить подобные чудеса. Теперь она понимала, что это не в ее силах. Но возможно, Ялле это по плечу.
И нужный момент настал. Ялла и ее сообщники выбрали время перед началом работы. На верхнем и нижнем уровнях взвыла сирена, мириаланка вскочила, откинула матрас в сторону и вытащила лазерную кирку и большую отбойную дрель, появление которой в камере Джин удивительным образом упустила.
— Время пришло, — произнесла Ялла. Ее голос был полон решимости, которую так и не сумела вытравить из нее тюрьма. — Ты идешь или остаешься?
Случилось невозможное — дверь их камеры распахнулась. Потрясенная Джин уставилась на открытый проем.
Не дожидаясь ответа соседки, Ялла сунула ей в руки отбойную дрель.
— Бежим! — крикнула она и вылетела из камеры, вскинув лазерную кирку.
Мириаланка пробежала метров шесть, когда начался бластерный огонь. Две короткие очереди, и Джин увидела, как Ялла падает на пол. Коридор заполонили штурмовики, двое вбежали в раскрытую дверь ее камеры.
— Она вооружена! — крикнул один из солдат.
Широко распахнув глаза, Джин бросила отбойную дрель на пол и подняла руки.
***
У нее появилась новая сокамерница. Джин не знала, к какой расе принадлежала Гвоздила, а завязывать с ней дружескую беседу определенно не хотелось. Соседка была низкорослой, со свисающими ротовыми щупальцами, студенистыми глазами и длинными пальцами. И она без всякой видимой причины ненавидела Джин.
И тем не менее Джин была рада новой знакомой.
Та не будила в ней ложную надежду.
Шестой месяц
ИМПЕРСКИЙ ИЗОЛЯТОР И ТРУДОВОЙ ЛАГЕРЬ LEG-817
МЕСТОПОЛОЖЕНИЕ: Вобани
ЗАКЛЮЧЕННЫЙ: Леана Халлик, № 6295А
ПРЕСТУПЛЕНИЯ: Подделка имперских документов, сопротивление аресту, насилие при отягчающих обстоятельствах, незаконное хранение оружия (два эпизода), побег из-под стражи
Надежда, как выяснила Джин, оказалась в тюрьме самой большой опасностью. Она толкала заключенных совершать глупости. Она внушала им мысль, что существует жизнь за пределами этих стен.
И самое главное, надежда приносила боль.
Сильную физическую боль где-то глубоко в груди. В те редкие дни, когда ее отправляли работать на фермы, девушка, кашляя от пыли, ощущала, как эта боль разъедает легкие. Она терзала желудок, когда пищевые кубики не могли утолить голод. От нее у Джин горело горло, когда штурмовики забывали наполнить фильтрующие фляги узников. Она жгла ей глаза всякий вечер, пока девушка не отключалась от изнеможения.
В камере появились муравьи, наверняка привлеченные исходящим от Гвоздилы зловонием. Ужиться с новой сокамерницей оказалось не так-то просто. Она даже угрожала убить Джин. Еще одно обстоятельство, которое придется как-то пережить.
Джин наблюдала за муравьями, спешащими по стене в угол под потолком. Там было нечего есть, но они все шли и шли. Джин положила руку на стену, прямо поперек муравьиной тропы, и насекомые изменили путь, огибая ее пальцы.
Муравьи напомнили ей об Акшайе, Акшайя напомнила о Хаддере, а Хаддер напомнил о том, сколь многое она потеряла.
Девушка свернулась калачиком, ее ладонь скользнула по стене и опустилась на кожаный шнурок на шее. Кулон так и остался с ней. А ведь она была уверена, что его заберут. Это была ее последняя связь с матерью, связь со своим прошлым.
Умереть несложно. На Вобани она каждый день сталкивалась со смертью. Достаточно всего лишь отложить в сторону инструменты и отказаться работать. Появлялся штурмовик, поднимал бластер, и все было кончено.
Просто.
Джин чувствовала, что ее грудь словно заполнена пеплом. Но где-то там еще оставался уголек, тлеющий оранжево-красным светом и никак не желавший гаснуть.
Джин сжала кайбер-кристалл, его твердые грани впились в мозоли на ладони. Мама дала ей этот кристалл, считая, что дочь выживет. Будет жить.
Не потеряет надежду.
Прозвучал сигнал к началу рабочей смены. Джин встала. Поднялась и ее сокамерница. Они ждали у двери. Если повезет, их выберут для полевых работ.
Им повезло.
Когда распахнулась дверь, они вытянули руки, чтобы штурмовик надел на них наручники. Джин не дрогнула, когда тяжелые металлические оковы защелкнулись на ее запястьях, сменив цвет контрольного индикатора с зеленого на красный. Они с Гвоздилой пристроились к прочим заключенным. Колонна шагала, отбивая ногами равномерный ритм, от которого содрогались стены. Джин знала, что делать, — выполнять приказы. Она знала, что говорить, — ничего. Но она наблюдала. Ее взгляд скользил по сторонам, замечал солдат, других заключенных, стены. Она ждала.
Ждала, когда представится возможность.
***
