Разящий меч - Форстен Уильям P. (мир книг TXT) 📗
Предки говорили с Тамукой, носителем щита, с его духом «ту», владеющим заповедными знаниями. Предки плакали бесплотными слезами, их души трепетали от горя, потому что орда переживала закат, а для врагов ее лишь наставало утро новой жизни.
«О, отцы наши! — воззвал он. — Поверните вспять течение времени, дайте мне дожить до дней нашей славы!»
«О Тамука, все это в прошлом, — шептали в ответ духи. — Мы смотрим на вас, наших потомков, и сокрушаемся, ибо ваши обороты — лишь бледное отражение наших путешествий, когда вселенная казалась нам степью и мы объезжали ее как хозяева. А теперь те, кем мы пренебрегали, обретают силу».
И дух его поспешил на восток, прочь от предков, потому что невыносимо тяжело было осознавать могущество, которое исчезло в глубине времен. Снова он понесся над Валденией, где его поколение жило воспоминаниями о прошлом. Предки прислали им со скотом свой дар — лошадь. Именно она освободила мерков, позволила орде объехать весь мир. Две сотни кругов — какое славное время это было! Торжество духа «ка», духа воина, всадника, который ощущает жар битвы, сладость победы и горечь поражения и знает, что за поражением снова последует победа. Но не иллюзия ли слава этой жизни, где лишь ветер в лицо и счастье сражения? Души предков, радующиеся и печальные, вечно летают по небу, вспоминая о здешней жизни как о кратком мгновении.
И наконец, перед ним появился образ его отца, слившийся с сыном и нашептывающий ему, что он должен восстановить былую славу мерков, призывающий его воинский дух «ка» к действию.
Тамука посмотрел на восток — мир был темен, а происходящее скрыто от его глаз. Могущественные духи скота не позволяли ему заглянуть туда.
Но он хотел знать, что же происходит там, за рекой. Воображение Тамуки устремилось вперед.
Его со всех сторон окружала темнота. Мгла кружилась, пульсировала, отталкивала. Словно какое-то черное и бесформенное огромное существо, в котором сосредоточена вся сила, двигалось на восток по двум серебристым колеям. Что же это могло означать?
Он снова взглянул на небо. Звезды безмолвно смотрели на него, но не было предков, которые могли бы разъяснить ему эту загадку.
«Борьба не закончена, — прошептал ему дух „ту", — далеко не закончена. Они приходят в наш мир с каждым разом все более могущественными, приходят из нашего собственного прошлого, потому что, если бы не было туннелей, они никогда не попали бы сюда».
Перед ним вновь появились духи предков — мерков, тугар, бантагов, куваков, оргов — всех орд. «Как мы стары, — подумал Тамука. — Миллионы поколений успели смениться в этом мире, мы умирающая раса. А они — ненавистный скот — так молоды, они лишь начинают жить, они пришли в наш мир как рабы, а теперь убьют нас».
Предки молчали.
Он почувствовал холодную ярость.
— Судьба не предрешена, — прошипел он и вновь обратил взор на восток, где ждал скот — молодая раса, которая выходит из колыбели, чтобы вершить судьбы этого мира.
Они скапливают силы на востоке, но зачем?
Старая раса должна забрать силу у молодой, только тогда она сможет возродиться.
«Мы слишком долго жили спокойно, забыв о том, что утратили, — подумал он. — Сейчас мы должны вернуть себе эту силу и знание и вновь стать теми, кем были когда-то».
Он посмотрел на небо и внезапно понял, что их путь по степи — не больше чем слепое кружение духа «ка».
Его ослепила вспышка света, раздался крик. Тамука почувствовал что-то теплое у себя на руке.
Дух «ту» вновь вернулся в тело.
Тамуку пронзила резкая боль. Открыв глаза, он увидел, что по руке ручьем стекает кровь, а кожаные доспехи на плече разорваны. Осколок снаряда, задевший его, торчал из ствола.
Снова раздался свист шрапнели и крики.
Поняв, в чем дело, Тамука слез с дерева и растворился в ночном лесу.
Он придумал собственный план, дух «ту» нашептал его. В течение многих лет он воспитывал того, кто исполнит его волю, то наказывая, то награждая его. Если же скот поступит иначе, план все равно сработает, и Тамука улыбнулся.
— Дорога свободна до станции Кеннебек! — выкрикнул телеграфист, выглядывая из своей комнатушки и с восторгом таращась вверх.
Джек Петраччи кивнул и открыл вентиль. «Летящее облако» неохотно начало опускаться вниз.
Рабочие, стоявшие на платформах, показали, что путь свободен.
Джек с беспокойством смотрел на паровоз, который находился далеко внизу.
— Федор, трос в порядке?
Федор свесился со своего сиденья, едва не перевернувшись.
— Все нормально, капитан.
Джек опустил рычаг правой рукой, а левой схватился за другой. Чак утверждал, что достаточно одного рывка, чтобы освободить тросы, удерживающие аэростат.
— Все готово! — крикнул Джек, пытаясь преодолеть ужас, — он считал весь план настоящим безумием. Чак придумал его несколько месяцев назад, и на бумаге все выглядело просто и понятно. Но, как и весь проект в целом, полет был испытательным, и если бы что-то пошло не так, он, Джек, мог смело прощаться с жизнью.
Доставить аэростат в Вазиму по железной дороге казалось совсем легко, пока они сидели за столом и обсуждали детали: привязать к платформе несколько тросов — и вперед. Паровоз будет тянуть состав и аэростат вместе с ним.
А в действительности все было иначе. В ста футах внизу пыхтел паровоз, из трубы вылетали искры, и даже самой маленькой из них было достаточно, чтобы водород взорвался. К тому же ветер сносил аэростат к югу. Федор осмотрел двигатель, а Джек снова переложил руль высоты.
На платформах стояло человек сто рабочих, которые участвовали в создании этого чуда, все они с беспокойством смотрели вверх. Необходимое оборудование, материалы и инструменты для «Летящего облака» погрузили на платформы. И сейчас они были набиты бочками с горючим, ящиками цинка, свинца и серы для производства водорода и множеством других совершенно необходимых вещей.
Джек посмотрел на север. Внезапно в поле его зрения возник город Испания, он словно вынырнул из леса.
— Ждем вас, сэр! — крикнул машинист в рупор. Джек оглянулся на Федора. — Все готово, капитан.
Джек судорожно сглотнул и, вытащив из-под сиденья зеленый флажок, помахал им.
Машинист нырнул в кабину. Из трубы вырвалось облако дыма и поднялось вверх. Джек заморгал.
Поезд начал набирать ход.
Тросы натянулись, аэростат поплыл вслед за паровозом.
Джек посмотрел на длинную тень от аэростата, которая тащилась за ними по земле. Солнце уже садилось.
Из трубы паровоза то и дело вылетали клубы дыма. Стрелка прибора, измеряющего силу ветра, начала двигаться и остановилась напротив отметки «пять миль в час».
Паровоз прибавил скорость, и аэростат стал снижаться.
— Приоткрой заслонку! — крикнул Джек. Федор поколдовал над двигателем, пропеллер весело завертелся. Аэростат поднялся вверх.
Джек снова помахал зеленым флажком. Паровоз поехал быстрее.
— Пятнадцать миль в час.
Замелькали телеграфные столбы, по счастливой случайности стоявшие с северной стороны железнодорожного полотна. Паровоз двигался по привычному маршруту. Колеса ритмично отстукивали по рельсам.
Налетел порыв ветра, и Джек выровнял корабль, подняв корму. Теперь аэростат летел, опустив нос к земле. Джек помахал желтым флажком.
Скорость движения составляла двадцать миль в час.
Путешествие обещало быть долгим. Джек попытался устроиться поудобнее и вернуть поднявшийся к самому горлу обед обратно в желудок.
Чак глядел, как его первый аэростат исчезает вдали.
— Думаешь, получится? — спросил Винсент, который стоял рядом, скрестив руки на груди.
— Должно получиться. Мы строили их здесь, в глубине лесов, где безопасно. Если бы мерки узнали, что мы делаем, то разбомбили бы нас уже давным-давно, не дав даже подняться в воздух. А Джеку сейчас придется туго — нужно маневрировать: если поезд поедет слишком быстро, аэростат может снести встречным ветром или он упадет на поезд. В таком случае мы лишимся двигателя. Эти проклятые мерки со своими двигателями могут держаться в воздухе сколько угодно. Где они их, интересно, выискали? Хотелось бы мне разобрать хотя бы один из них.
