Личный друг Бога - Кликин Михаил Геннадьевич (читать книги полностью TXT) 📗
Но уйти им не дали. Какой-то богато наряженный купец со знаком Одноживущего на щеке приблизился к Глебу, поклонился низко:
– Позволь узнать твое имя, почтенный.
– Извини, уважаемый, но мы спешим, – нахмурившись, сказал Ирт.
– Я лишь хочу знать, как зовут благородного мужа, совершившего подвиг, который не под силу и Двуживущему. Я буду рассказывать об увиденном, а когда мои слушатели спросят, как зовут героя, что я им отвечу?..
Набравшись решимости, подошли и другие люди. Были здесь и крестьяне с обветренными загорелыми лицами, и ремесленники, руки которых почернели от работы с металлом, и святые паломники, подпоясанные веревкой, сплетенной особым образом. Все они кланялись Глебу, и словно ждали от него чего-то. Их прибывало, и выбраться из их кольца стало невозможно.
А потом кто-то сказал, что подобное деяние может совершить лишь Одноживущий, равный по силе Богоборцу. И произнесенное имя, вырвавшись на свободу, вмиг пролетело над головами, докатилось до тракта, всколыхнув, взволновав людское море.
– Это не я, – сказал Глеб, отказываясь от подвига. Ему было неловко и перед товарищами, и перед девушкой.
– Это не он, – подхватил Ирт. – Ну разве похож он на Богоборца?
– Это не я! – Глеб был готов закричать во весь голос. – Это она! Фива! Она убила чудовище! Не я!..
Но их уже не слышали. Гул ширился и креп. Все плотней становилась толпа, все сильней делалась давка – каждый хотел посмотреть на Богоборца, каждый надеялся услышать его голос, а может быть даже и коснуться – хоть кончиком пальца, хоть краем одежды. Будет потом, что рассказать соседям и спутникам, детям и престарелым родителям…
И вдруг гомон стих – словно клин тишины, пришедший с запада, вспорол галдящую толпу. Люди оборачивались, осекались, шипели и цыкали, будто свечи, затушенные послюнявленными пальцами, одергивали, подталкивали соседей и старались отступить куда-нибудь в сторонку, просочиться, спрятаться за спинами других.
Конный патруль Ордена Смерти двигался сквозь толпу, как нож сквозь масло. Ярко сверкала оружейная сталь, блестели кольчуги и кованные нагрудники, алели повязки на руках.
– Расходись! – негромко взрыкивал один из всадников, и хлестал длинным ивовым прутом по головам людей. Будь у него в руке палица – он и ею помахивал бы точно так – легко и небрежно.
Толпа сделалась рыхлой – еще один патруль спешил сюда с востока, и никто из Одноживущих не хотел оказаться на его пути или просто рядом.
Глеб и его товарищи попробовали под шумок скрыться, но Двуживущие их уже приметили:
– Вы – стоять на месте! – Взведенные арбалеты показали свои тупые рыла.
Люди заволновались, заторопились – поняли, что встреча Богоборца и всадников Ордена может закончиться схваткой. Затор на дороге сдвинулся, расползаясь. Лишь немногие зеваки решились остаться, но и эти отошли на безопасное расстояние.
– Кто такие? – холодные глаза Двуживущих скользнули по лицам путников, по вооружению, одежде, лошадям.
– Наемники, – один Ирт не растерялся, сразу нашелся, что ответить. – Направляемся в Город, на королевскую службу, слышали Король собирает добровольцев для похода в Слой.
– Кто старший?
– Я.
– Имя?
– Ирт. Ирт Сво… Свирепый.
– Имена остальных?
– Гарр Черезножик. Глиб Амнезия.
– А девчонка?..
Глеб мысленно выругался, вновь обозвал девушку дурой. Чего стояла? Они-то трое на лошадях, их заметили издалека, им уже некуда было деваться. А она разве не могла с толпой слиться, затеряться, уйти?
– Я Фива, – сказала девушка. И тут же Ирт перебил ее:
– Маркитанка. Пристала в дороге.
– Документы у вас есть?
– Нет документов, – покачал головой Ирт. – Мы же только едем на службу.
– Рекомендательные письма? Наградные бумаги? Медали?
– Только лошади и оружие.
Подошел и второй отряд, встал чуть в стороне, нацелил арбалеты на группу подозрительных Одноживущих.
– Ваших рук дело? – кивнул патрульный на мертвое чудище.
– Да, – не стал скрывать Ирт.
– И как же ухитрились справиться?
– Зеркалом мирр.
– Чего? – Двуживущие переглянулись.
– Сунули зеркало, подменили ему голову миррой, а потом зеркало разбили, – не смущаясь, врал Ирт. – Ценная была вещь, – он вздохнул. – Трофей с Ведьминых Болот. Вдребезги!
– Магия? – спросил патрульный. И Глеб понял, что драки, кажется, не будет.
– Волшебство, – сказал Ирт, опять вздохнул и повторил: – Вдребезги…
Их отпустили, больше ни о чем не спрашивая, и даже не проверив, уплачен ли подорожный сбор. Им позволили уйти, и они с большим облегчением продолжили путь.
И как-то само-собой получилось, что Фива влилась в их компанию.
7
Служба в Ордене Смерти давала целый ряд несомненных преимуществ: быстрое и безопасное развитие, обретение уникальных навыков, защита и поддержка коллектива, оплата питания и квартирования. Не возникало проблем с вооружением: Орден был готов предоставить своим членам любое оружие и доспехи, в зависимости, конечно, от боевых заслуг. Новичкам не приходилось рассчитывать на мечи, имеющие свои имена, и кольчуги, в равной степени защищающие от магии и от клинков. Зато ветераны могли заслужить такие вещи, о которых складывали легенды – и не Одноживущие складывали, а сами игроки. Маги Ордена получали доступ в закрытые библиотеки, воины повышали свое мастерство в специальных центрах. Если нужны были деньги – Орден давал беспроцентный кредит. Если требовалось что-то узнать – Орден с готовностью помогал. Спрятаться? – пожалуйста. Отомстить кому-то? – с радостью!..
Впрочем, были в службе и некоторые недостатки – и главный недостаток заключался в том, что приходилось подчиняться системе. Новобранцы первые две недели безвылазно сидели в учебных центрах, жили по строгому расписанию, изо дня в день методично оттачивали одни и те же удары, приемы, связки. У молодых боевиков свободы было больше – им давали конкретное задание и выпускали на волю. Выполнил поставленную задачу в срок – молодец! Не важно как, главное, что есть результат. Прошедшие посвящение покидали казармы и выходили в мир. Но свобода их была не полной – каждый месяц они были обязаны отмечаться в штабах Ордена; отправляясь в путешествие, должны были известить о примерном маршруте, о цели похода. Раз в квартал посвященные проходили краткосрочные сборы. И конечно же им вменялось в обязанность по первому требованию Ордена выступить на его стороне, выполнить любое его задание. Многих такая жизнь устраивала, все же всеобщей мобилизации и полномасштабных военных действий Орден пока не проводил, да и не планировал, наверное, хоть и учил своих членов тактике и стратегии, осадному искусству и диверсионной деятельности. Но некоторые посвященные хотели добиться большего – и устраивались на постоянную службу, получали звание рыцаря Смерти и возможность двигаться дальше по служебной лестнице – вплоть до званий мастера и гранд-мастера. Только мастера Ордена были полностью свободны в своих действиях, им лишь рекомендовалось присматривать за оказавшимися поблизости членами Ордена и раз в год посещать учебные центры, чтобы натаскивать новичков и стажировать рядовых бойцов. По слухам, любой мастер Ордена мог выйти из организации. Но почему-то о людях, покинувших Орден Смерти, в Мире не слышал никто…
Джон Большеног по прозвищу «Выбейдверь» вступил в Орден три года назад и успел дослужиться до звания паладина. Как ни странно, особым рвением он не отличался, зато умел выставить себя в выгодном свете. Прозвище свое он получил довольно давно, в бытность младшим инструктором одного из тренировочных центров. Он придумал для своих учеников испытание, которое одновременно являлось и психологическим тестом. «Выбей дверь!» – кричал он, подведя человека к прочной дубовой двери, которую легко можно было открыть, повернув ручку и потянув на себя. Кто-то действительно бился в преграду, кто-то, реально оценивая свои возможности, лишь обозначал действие, кто-то начинал соображать из чего и как соорудить таран, а кто-то разводил философию, говоря о том, что незачем расшибаться о дверь, если знаешь, что ее можно открыть. «Выбей дверь!» – орал он на новичков в течение нескольких месяцев. А потом нашелся человек, который сделал невозможное – тремя ударами ноги вынес дверь вместе с косяком. Человека этого звали Черный Хан, у него было прозвище «Выбилдверь», и сейчас он служил под началом Джона Большенога, паладина Смерти.
