Зверолов - Поселягин Владимир Геннадьевич (бесплатные версии книг TXT) 📗
Повесив на шею стетоскоп, что лежал на посту медсестры, я направился к нужной мне палате. Правда, сообразив, что медсестра зашла именно туда, прошел мимо и дошел до туалета. Судя по запаху, там была еще и курилка.
Просто так слоняться было не комильфо — привлеку внимание. Народу было немного: санитарка, что начала мыть полы, дежурная медсестра и немногочисленные гуляющие больные. Присев на скамейку, я ожидал, когда медсестра покинет палату. Это произошло довольно быстро. Судя по блестящему боксу в ее руках, она ставила укол больному.
На меня она глянула мельком, вполне возможно приняла за студента-практиканта, хотя сейчас как раз был не сезон. Когда девушка скрылась в другой палате — проводить процедуры — я еще раз внимательно осмотрелся: может, наблюдатель укрыт среди больных — и скользнул в палату Турнье.
Несомненно, это был именно он. Бледное лицо, полузакрытые глаза. Да и описание полностью соответствует.
— Ну, здравствуй, хрен горбатый, — пробормотал я и, прикрыв дверь, направился к британцу.
Поворачиваясь на пятках, я невольно заскрипел резиновой подошвой ботинок, отчего засыпающий после процедур больной проснулся и с недоумением наблюдал, как я, подойдя к нему, убрал тревожную кнопку вызова медсестры. Взгляд стал тревожнее. Достаточно быстро обыскав палату, я… не нашел ни одного микрофона.
— Не успели оборудовать, — тихо произнес британец и слабо улыбнулся.
— Узнал? — поинтересовался я. Подойдя к койке, присел на стул. — Можете говорить по-английски. Ваш русский, конечно, неплох, но не нужно напрягаться. Так вам будет легче.
Взяв его руку, я стал отслеживать пульс и состояние больного. Видимо, операция прошла тяжело. Состояние Турнье было не ахти. Я бы сказал, ближе к тяжелому.
— Копию твоего личного дела отправил по назначению. Конечно же, я… — отдышавшись, британец продолжил: — Я изучил его.
— Да?.. — задумавшись, я спросил: — Что за операция у вас была? Для аппендэктомии вы плохо выглядите.
— Язва. Мне ушили прободную язву.
— Понятно. Тянуть не будем. Как вы понимаете, я пришел задать вопросы и хочу получить на них ответы.
— Удачный момент выбрали, — снова усмехнулся британец.
— Смотря с какой стороны смотреть. Я очень рискую, находясь у вас в палате. Вы же понимаете, что без ответов я не уйду. Мы с вами профессионалы, могу обещать, что уйдете легко, но я должен знать всё. Даже в таком состоянии я вас могу допросить, хотя вы от этого можете умереть. Но вы не волнуйтесь, я смогу запустить ваше сердце, по этой дисциплине у меня высший балл в институте. Так что? — поинтересовался я.
Британец несколько секунд задумчиво смотрел на меня, потом устало прикрыл глаза и тихо произнес:
— Как-то нет желания открывать душу. Или у тебя есть, чем уговорить меня?
— Конечно, есть, — криво усмехнулся я. — Крисс много рассказал о тебе…
Турнье знал намного больше Крисса, так что будь у меня больше времени, я бы получил куда больше информации. Но сведения о себе я добыл в полном объеме. Британец не стал ничего скрывать, и рассказывал с такими грязными подробностями, что пальцы невольно белели, когда я сжимал карандаш, слушая его. Чудо, что тот выдержал и не переломился. По остальному я пробежался поверхностно: агенты, которых он курировал и места схронов.
Мне повезло: за час, что я сидел у Турнье, медсестра так и не заглянула в палату. По инструкции, она это должна была делать каждые полтора часа. Тихий час. Небось, чаи гоняет в процедурке с дежурным врачом. Знаем, плавали.
Закончив с этим, я осторожно нажал на одну точку и пережал другую. Радужная оболочка глаза британца посветлела, и из глаз ушла жизнь. Проверив пульс, я встал, убрал блокнот в карман брюк и, приняв деловитый вид, вышел из палаты. Пройдя мимо поста (как я уже говорил, был тихий час, и медперсонал отдыхал), вышел из отделения и поспешил вниз. Быстро переоблачившись в обычного советского гражданина, я, на ходу застегивая дублёнку, покинул больничный корпус, а потом и территорию больницы.
Как я ни проверялся, пряча лицо, чтобы невозможно было сделать фото, так никого и не обнаружил. Видимо, наблюдение велось с дальних постов, а не напрямую. Хотя ответ мог быть проще, наблюдение просто успели убрать, или… его не было.
Немного пройдясь, я убедился, что слежки за мной нет, поймал частника и договорился о том, что он отвезёт меня в порт. Как сообщил Турнье, Стругов всё еще находился на территории Советского Союза. Эвакуируют его на британском судне, где есть специальный тайник для этого, причем этим тайником часто пользуются.
Вот я и решил проведать полковника. Нанести, так сказать, ему ответный визит вежливости и напомнить, как он обещал уничтожить моих детей.
У порта были рабочие бараки, частично приготовленные к сносу, частично еще не расселенные. Вот в таком бараке на втором этаже в комнате под номером двадцать два и ожидал эвакуации предатель-полковник. Охранял его курьер, так как на нем была полная эвакуация объекта до судна-перевозчика.
Время для акции еще было, тем более темнеть начнёт через час. Успею. Терять времени не хотелось, оно утекало как песок в песочных часах.
Частник довез меня до порта, там мы расстались, и я по пустырю, сунув руки в карманы и скукожившись (можно сказать, замаскировался), направился к баракам. Нужный мне оказался седьмым по счету, сразу за башней водокачки.
Пройдя в единственный подъезд, я поднялся по скрипучей деревянной лестнице на второй этаж, вышел с лестничной площадки в коридор и посмотрел сперва в одну сторону, потом в другую. Было пусто, где-то работал телевизор, пела очередная певица по радио, и в некоторых комнатах хорошо были слышны голоса.
Определившись, что нужная мне квартира находится слева, в конце коридора, я сунул в карман руку и взял трофейный пистолет, который заранее туда положил и приготовил к бою. Стараясь ступать потише, я направился к нужной комнате. В это время за спиной скрипнула дверь, телевизор стало слышно отчетливее, и прозвучали шаги. Мельком обернувшись, я увидел молодящуюся женщину далеко за тридцать, с бигудями на голове. Не останавливаясь, с той же непринужденностью, я двигался дальше. Шаги стихли в другой комнате — общей на этаж кухне, и было слышно, как загремели посудой. Причем подозрительно громко загремели… Сигнал?
Почти сразу на это, буквально через пару секунд, дверь, к которой я шел, распахнулась, и в коридор вышел мужчина, на вид лет на пять старше меня. Держался он вроде как непринуждённо, но напряженный взгляд, который сразу же остановился на мне, и опущенная укрытая позади рука всё мне разъяснили. Прямо из кармана я выстрелил в парня, отчего тот, содрогнувшись, стал заваливаться на спину. Упав на бок, я перекатился на спину и, вскинув руку с пистолетом, выстрелил в дамочку, что выглядывала с кухни. Голова у нее дернулась, выплеснув из затылка содержимое, и та начала заваливаться, однако я этого уже не видел. Вскочил на ноги и, добив вторым выстрелом лежавшего парня, быстро заглянул в открытый дверной проем. Шум оттуда мне не понравился — это был звук разбившегося стекла.
Молниеносно окинув взглядом комнату, я отшатнулся обратно, чтобы не схлопотать пулю, однако меры предосторожности были излишни. Там было пусто, поэтому я сразу рванул к окну, створка которого лишилась стекла.
Посмотрев вниз, я разом растерял торопливость, убрал пистолет обратно в карман и, отряхнув руки, произвел быстрый обыск тела погибшего парня, забрав оружие — это был ТТ — и выгреб всё из карманов, после чего принялся за комнату. Нашёл в кровати тайник. Содержимое тоже рассовал по карманам. Валюта лишней не будет.
Прикрыв лицо шарфом, я прошел по коридору. Все-таки любопытные выглядывали из комнат, но так как большая часть были женщинами (мужья на работе), то, естественно, не геройствовали. Спустившись, я прошел к лежавшему под окном полковнику Стругову, который, кривясь, зажимал руками рану на ноге, стараясь остановить кровь. Торчащая из ноги кость, что пропорола штанину, явно мешала ему это сделать.
