Скалолазка и мировое древо - Синицын Олег Геннадьевич (бесплатные версии книг txt) 📗

– Ты в порядке? – спросил Мерфи.

– Нет, я не в порядке, – ответила я. – Человек, у которого все в порядке, не может так ненавидеть Тома Кларка! Я готова его убить!

– Говори тише. – Мерфи близко наклонился ко мне. – Ты прекрасно видела, что убить его невозможно. Но его можно лишить силы и заковать в кандалы.

– Да что ты говоришь! – Не сдержала я нервный смешок.

– Поверь мне… Я два года вместе с ним. Я наблюдал за черным дымом, и мне даже удавалось провести кой-какие эксперименты. Послушай меня! Этот дым просачивается сквозь что угодно, стоит ему найти крохотную щелочку… И только серебро его останавливает! Понимаешь?

Я вспомнила, как Кларк сторонился посеребренной плиты, когда мы спускались в расщелину под древнеиндийским храмом. Он сказал тогда, что не может смотреть на текст, потому что тот жжет глаза.

– Серебро его останавливает, – продолжал Мерфи. – Это шанс! Мои друзья уже приготовили серебряный саркофаг. Все готово к тому, чтобы пленить Кларка. Единственное, что мне нужно – твое согласие. А я до сих пор его не услышал. Ты поможешь мне?

Я глянула в его серые глаза. Азартные и лихие. Думаю, что ответ я дала под действием этого взгляда.

– Да. Я сделаю все, что ты скажешь.

– Отлично!

Он пожал мне руку. Его ладонь оказалась мягкой.

Сброшенные с вертолета тюки Ирбис отыскал метрах в ста пятидесяти от того места, где нас встретил Чедвик. Двухместная штурмовая палатка обычно весит килограмма четыре, но здесь были настоящие экспедиционные, рассчитанные на организацию базового лагеря. Один из трех тюков был из беспросветного черного полиэстера. Я долго не сводила с него глаз.

Небольшой цирк [8] окружали причудливые ледяные столбы, называемые сераксами, и только с одной стороны наверх уходил гребень горы. Он был чистый, без снега и льда, сплошная порода. Но самое важное я обнаружила, когда подошла к нему вплотную.

Вдоль гребня тянулись вырубленные ступени. Они выныривали из-под снега и уходили наверх, в темноту – я не могла разглядеть, как высоко они поднимались. Вполне возможно, что вели прямо к вершине. От времени ступени потрескались и частично разрушились, грани обтесались и закруглились, но все равно – это была настоящая лестница. Когда-то, несколько тысяч лет назад, по ней поднималась женщина, у которой тяжело заболел сын.

Ирбис приказал всем устанавливать палатки. В том числе и мне. Кларка я потеряла, но он бродил где-то неподалеку, во тьме. Я чувствовала его присутствие. Отметина на шее зудела и отдавала сладостной болью в позвоночник – ее хозяин был рядом.

Как я уже упоминала, палаток было три. Одна для Левиафана. Одна для свиты. И одна черная. Ее собирал Ирбис лично.

Стало совсем темно. Я не могла разглядеть, что творится в нескольких метрах от меня. Лучи лежащих в снегу фонарей освещали только небольшие участки, на которых разворачивались палатки. Мерфи – человек, собирающийся изловить самого дьявола, – взялся устанавливать палатку Кларка. Я помогала ему собирать дюралевый каркас, а сама все не могла оторвать взгляда от мрачного полушария, появляющегося у основания ступеней. На жертвенный шатер были направлены сразу три фонаря, поэтому я видела его отлично. В самой конструкции и натяжке внешнего тента было что-то нечеловеческое. Я с ужасом представляла, что должна буду оказаться внутри.

– Перестань на нее глазеть, – сказал Мерфи.

– Ничего с собой не могу поделать.

– У меня есть всего пять минут, чтобы рассказать. Как только Ирбис закончит собирать жертвенный шатер, он позовет тебя… Детка, слушай внимательно и запоминай каждое слово, потому что если ты хоть что-нибудь напутаешь, то все сорвется!

– Я слушаю очень внимательно. Излагай.

Он стоял передо мной за границей света – темный силуэт со сверкающими белками глаз.

– Ты должна знать, что до завершения Ритуала все будут начеку. Я имею в виду Ирбиса и Капуцина. Они будут стоять здесь, возле палаток – но немного в стороне, чтобы не оказаться на пути черного дыма. Панголина уже не будет – это облегчает нашу задачу, хотя она все равно остается невероятно сложной.

– Что дальше?

– Закончив сооружать черный шатер, Ирбис войдет внутрь и вкрутит в пол два ледореза. Ледорез это…

– Я знаю, что это такое.

– К петле каждого ледореза он прицепит одно из колец стальных наручников. Затем зажжет внутри несколько масляных светильников. Я не знаю зачем, но этого требует Ритуал. Затем он приведет в шатер тебя.

Я ощутила озноб в груди.

– К одной паре наручников он прикует твои запястья…

Мерфи звонко соединил две дюралюминиевые трубки.

– Ко второй – щиколотки…

Еще две трубки сошлись со щелчком.

– Ты окажешься вытянутой в струну.

У меня перехватило дыхание, когда я представила эту картину.

– После этого он предложит сделать смертельную инъекцию наркоза.

– Он уже предложил, и я согласилась.

– Ты должна отказаться от укола. – Мерфи решительно рубанул ладонью воздух. – Мотивируй чем хочешь: что у тебя аллергия, что ты ненавидишь уколы, что хочешь уйти из жизни в ясном уме и твердой памяти! Говори что хочешь, но не позволь ему сделать укол. Он будет уговаривать и даже настаивать, потому что слишком добр и не хочет слышать твоих криков, но ты должна сказать твердое «нет».

– Я постараюсь.

– Даже в моих ушах это звучит малоубедительно.

– Я скажу ему «нет»! – ответила я жестче.

– Уже лучше, но еще потренируйся… После того как Ирбис попрощается с тобой и выйдет наружу, у тебя есть не больше минуты. У тебя есть не больше минуты, прежде чем черный дым появится в шатре. Вот ключ. – Он коснулся моей руки в темноте, и я получила в ладонь кусочек металла. – Он крохотный. Держи его в кулаке. Когда Ирбис будет тебя приковывать, он начнет с ног, поэтому оставь ключ у основания ледореза. Добравшись до рук, он проверит твои ладони. Как только он покинет шатер, ты возьмешь ключ, разомкнешь замки сначала на руках, затем на ногах…

– Постой, постой! – сообразила я. – Если я сбегу, а черный дым не найдет в шатре жертву, то он устроит погром в лагере! Все сразу откроется! Как же быть?

– Не думай об этом. Он найдет жертву в шатре.

Каркасные дуги были собраны и установлены. Мерфи начал крепить на них за крючки внутреннюю палатку. Я пыталась помогать, но руки не слушались.

– Что это значит?

– Вместо тебя жертвой станет другой… Панголин жив. Он недалеко. Я связал его и заткнул рот. Ему осталось недолго, он тяжело ранен… Это большая удача! Раньше я планировал, что мне придется расправиться с ним или с Капуцином, но его ранение оказалось очень кстати.

Слова царапнули меня изнутри.

– Ты хочешь скормить Молоху человека?

– Тише! Не именуй его!.. Что тебя в этом беспокоит?

– То, что он еще жив, а мы фактически убьем его.

– Он все равно бы умер к утру… Алена! – Он крепко стиснул костяшки моих пальцев. – Ты хочешь променять свою жизнь на жизнь отморозка? Какой в этом смысл?

– Не знаю. Мне это кажется неправильным.

– А мне насрать на то, что тебе кажется правильным, а что нет! Слушай сюда! Пока Ирбис будет приковывать тебя к леднику, я отпрошусь у Капуцина – скажу, что мучаюсь животом, и отойду в темноту. Сам же незаметно подтащу Панголина за шатер. Я сделаю разрез в тентах палатки, и ты втащишь тело внутрь, когда освободишься от наручников.

Мне эта затея решительно не нравилась.

– Я все равно не смогу этого сделать, – сказала я.

– Почему?

– Я не могу убить человека вот так просто.

– Не ты убьешь его. Дым убьет. Тебе нужно просто втащить его внутрь шатра. Взять за шкирку и втащить. Я еще раз повторяю, что он практически мертв! Возьми себя в руки, детка.

– Перестань меня так называть! – разозлилась я.

– Это твой единственный шанс на спасение. Или ты хочешь остаться внутри, когда туда войдет дух, пожирающий людей заживо?