Повелитель Человечества (ЛП) - Дембски-Боуден Аарон (лучшие книги txt) 📗

Приблизились новые рогатые враги, и он прикрыл своих воинов, штурмовая пушка выровнялась и заскрипела, открыв огонь. Среди постоянного треска вокса он слышал унылый хруст снарядов, попадавших в цель.

– Наступать! – крикнул он по воксу Династиям. То же самое слово снова и снова. Сколько раз он отдавал этот приказ после падения стен? Сто? Тысячу? – Наступать!

Отделение вырвалось из тумана на следующем перекрёстке. Сагиттар осматривал воинов, пока они появлялись из кровавых испарений. Доспехи покрывал жидкий ихор, лезвия копий дымились, когда энергетические поля сжигали последнюю оставшуюся кровь.

“Восемь, – считал он. – Девять. Десять. Одиннадцать”. Затем появился Микориан.

– Гатас? – спросил он последнего воина.

– Пал, – ответил Микориан.

Сагиттар инстинктивно сжал бесполезные мышцы. Он уже поворачивался, чтобы снова погрузиться в кровавый туман, когда Микориан приблизился и встал перед ним:

– Я спас бы его, если бы осталось что спасать.

Воин, с которым Сагиттар сражался рядом больше века, один из приближённых братьев Ра, пропал в тумане. Скрепя сердце они пошли дальше, держа оружие наготове, охотничья группа в самом центре города ксеносов. Не было никакой тщательно спланированной осады, которую вели организованные силы – наступил поворотный момент войны, проспект за проспектом, шаг за шагом.

Небо вокруг Шпиля бога кишело существами, они парили на несуществующем ветре и отбивали любую воздушную атаку. Какая-то крылатая тень заслонила небеса, пролетая мимо и принеся отвратительную вонь кожистыми крыльями. Рядом на воющих двигателях пронёсся ревущий силуэт “Грозовой птицы”, проливая дождь гильз на воинов далеко внизу.

Ретинальный дисплей Сагиттара потускнел, компенсируя внезапную яркую вспышку, когда “Грозовая птица” превратилась в нову. Золотисто-серебряный корпус упал с мучительным драконьим рёвом протестующего металла. Сбившая его демоническая тварь вылетела из падающего корабля, размахивая чёрными крыльями и удаляясь подальше от взрыва.

Он посмотрел через арочные мосты на Шпиль бога, всё ещё слишком далёкий, чтобы различить отдельных защитников. Взлетавшие десантно-штурмовые корабли погибали, как и их собрат, не в силах ничего сделать против столь огромного числа крылатых существ, окружавших центральную башню. Конвой гусеничных транспортёров Механикум и боевых шагателей прокладывал себе путь от западного внутреннего двора, пробиваясь сквозь плотный поток демонических клинков и плоти.

Сагиттар и Династии бежали по длинному мосту, звук их шагов эхом отражался от призрачной кости под ногами. Копья затупились из-за частого использования, но всё ещё рассекали и разрезали, разрывая врагов на куски с хлопками силовых полей о плоть, которым досталось не меньше, чем клинкам. Сагиттару пришлось использовать опустевшую штурмовую пушку в качестве дубины.

Ещё один корабль пронёсся над головой, вращаясь на ревущих двигателях и падая в пропасть между большими городскими платформами.

Мы не удержим город. Эта мысль неотступно преследовала его.

Прошлыми защитниками моста был полк трэллов-адсекуларисов, почти безмозглых, но компенсирующих это количеством. Династии атаковали демонов, переступая через тела рабов-киборгов, которые погибли, чтобы удержать мост несколько лишних минут.

Сагиттар поймал клинок на предплечье. Существо вопило и требовало сказать, когда взойдёт солнце, и он убил его возвратным ударом тыльной стороны руки. Служившая твари кровью мерзость взметнулась бурлящим фонтаном.

Клинки и кнуты хлестали металлическую броню, замедляя его, посылая болезненные острые уколы в искалеченные конечности, плавающие в холодной колыбели. Он убивал, убивал и убивал, инстинктивно и механически, слишком уставший для жажды крови или радости сражения.

Он увидел Микориана на земле с тремя зазубренными мечами, пробившими насквозь спину. Над павшим товарищем стоял Джахаза, ещё один из так называемых Лордов Терры Ра, он давно потерял копьё стража и сражался парными меридианскими мечами в кружащемся танце. Он не бросит труп Микориана.

– Он погиб, – крикнул Сагиттар своему сородичу.

Джахаза лишился половины лица, кожа была содрана до кости. Один глаз исчез, челюсть безвольно свисала, и у него не осталось лицевых мышц, чтобы говорить. Подтверждением, что он услышал Сагиттара, стало только движение, когда кустодий начал прорубаться к нему.

Вблизи раны выглядели ещё ужаснее. Шлем Джахаза сорвали, забрав с ним и внушительную часть затылка и мозгового вещества. Кровь плескалась в углублениях наплечников и впитывалась в красный имперский плащ. И всё же кустодий продолжал сражаться, он противостоял хлынувшим на мост существам, вращая копьём и используя инерцию. Тот факт, что он ещё держался с этими ранами, бросал вызов разуму: Джахаза просто не знал, что уже мёртв.

Раздался новый рёв военных горнов. Сагиттар безошибочно узнал этот громкий крик, который разнёсся над осаждённым городом: “Потомок Бдительного Света” – одинокий “Владыка войны” Игнатум – продолжал сражаться и объявлял об очередной победе. Рискнув подставить корпус под грохочущее и лязгающее оружие, дредноут обвёл взглядом затянутую туманом панораму города, который занимал весь огромный туннель. Далёкие улицы также кишели телами и мерцавшими вспышками выстрелов. Большие тёмные силуэты титанов – и тварей размером с титанов – перемещались между зданиями из кости и опустошали всё вокруг себя, сражаясь, двигаясь и стреляя. По сотням вокс-частот защитники города переговаривались, оценивали и координировали, угрожающе холодно и спокойно в ситуации, где человеческие солдаты выкрикивали бы приказы и вопили бы от ран.

Сагиттар сокрушал растворявшиеся тела противников железной поступью и двигался вперёд.

Его имя затрещало по воксу, и он услышал сообщение только с третьего раза. Приказ возвращаться. Приказ возвращаться в Шпиль бога.

– Династии втянуты в бой, – ответил он. – Нам нужен транспорт.

– Будет сделано, Сагиттар.

– Дио? Это ты?

Танк “Налётчик” напоминал “Спартанца” космического десанта во всём, кроме трёх вещей. Первое отличие состояло в увеличенном размере: мало того, что он обладал большей вместимость и грузоподъёмностью, но и его броня состояла из плотных слоёв керамита, укреплённого редкими марсианскими сплавами, которые считались слишком ценными для линейного обслуживания Легионес Астартес. Танк был значительно крупнее, из-за чего гладкий красный корпус казался металлической кожей какого-то мифического зверя. Как и следовало ожидать, на бортах красовался разделённый пополам череп Марсианских Механикум, наряду со священными бинарными и тринарными письменами, тщательно выгравированными на каждом дюйме керамитовой обшивки.

Второе отличие заключалось в управляемой бронированным сервитором башне-турели на крыше, что предоставляло громоздкой системе из счетверённых волкитовых кулеврин зону огня в триста шестьдесят градусов.

Третьим и самым сильным отличием от основного бронированного транспорта легионов космического десанта являлось отсутствие траков или гусениц. “Налётчик” скользил в метре над землёй, двигаясь гораздо быстрее своих неспособных подняться в воздух кузенов.

Он пробивался через мост, панели антигравитационных суспензоров протестующе выли, перемалывая чудовищ в эфирный ихор лобовой бронёй. Звук от столкновений звучал барабанным боем, словно от ударов крупных градин по металлической крыше. Существам, которых он не превратил в мягкую массу, повезло не намного больше. Он сгорали от его оружия, целые орды вспыхивали и превращались в вопящие силуэты под визжащими лучами волкитных орудий.

Оружием управлял жёстко запрограммированный сервитор, который всю жизнь проводил в башенке, был ритуально лишён ног до коленей и хирургически соединён с местом своей службы. Его обязанности являлись монозадачно простыми – и абсолютно жестокими – сводясь к протоколам поиска/обнаружения и уничтожения. Он исполнял предназначение с холодной и просчитанной агрессией. В тёмном небытие черепа не было места ни эмоциям, ни кошмарам, поэтому существа, которых он видел, мало трогали его сердце.