Быть драконом - Стерхов Андрей (электронные книги бесплатно txt) 📗

– Хобби.

– Я так и подумал. Оттого-то, дорогой наш Копперфильд, для сегодняшней встречи другое место выбрал. Правда, удачное место?

– Мне все равно, – заметил я и стал выводить подпись. С ходу не вышло. Слишком сильно нажал на перо, и оно пропахало бумагу.

– В каком смысле «все равно»? – заволновался Ащеулов.

Небезосновательно, надо сказать, заволновался.

– Место действия значения не имеет, – очищая перо от бумажной пульпы, сказал я. – Где бы мы с вами сейчас ни сидели, рукоятка граблей, на которые вы вновь наступили, неумолимо пролетит по заданной траектории.

Ащеулов удивленно вскинул брови:

– Что, и тут буянить надумали?

– А чего тут думать, – усмехнулся я и, пробив ручкой его ладонь насквозь, пригвоздил ее к пыльной столешнице.

Дальнейшее заняло доли секунды.

Ащеулов заорал так, как орет моя соседка тетя Зоя по кличке Контра, когда застревает в лифте, – с надрывом. Чтобы болезный не мучился, я провел общую анестезию: дотянулся через стол кулаком до его подбородка. Юрист дернул головой, обмяк и сел куда-то мимо стула. Куда именно, я рассматривать не стал, мне уже было не до него: стянув с безымянного пальца кольцо Альбины, я сказал волшебное слово «Тонушо» и сунул разбуженный артефакт в рот.

Был я.

И нет меня.

Павел, ошалевший от такого резкого поворота событий, заметался.

– Что за хрень! – не мог он поверить своим глазам.

Отскочив в сторону, я прижался к стене и выудил из кармана кастет. Затем сделал шаг вперед и приложился со всей пролетарской ненавистью бандюге по печени. А когда он начал оседать, встретил его лицо коленом. Все. Аллес капут. Экспроприировать экспроприированное он мне не мешал. Не мог. И лицо прибежавшего на крики бойца я разбивал уже рукояткой собственной пушки.

То ли удар был таким мощным, то ли парень не ожидал такого коварства от пустоты, но охнул и сразу повалился на спину. Я, используя его живот как подкидной мостик, вырвался в коридор и врезал второму бойцу между ног. Хорошо так врезал. Пыром. Боец ойкнул и сложился. Наслаждаться его корчами я не стал, побежал на выход. А там уже нарисовался один из парней, оставленных для прикрытия. Парень оказался толковым, сразу начал палить. Сообразив, что уже перестал быть невидимкой, я отскочил в сторону, и пули-дуры пролетели мимо.

Ответил я, почти не целясь. Засадил ему не то в бок, не то в бедро. Парень взвыл, прижался к стене, пытался устоять на ногах, но потом, оставляя на панели кровавый след, сполз на пол. Меня это не смутило. Все было справедливо. Дуэль, она и есть дуэль: готов убить, будь готов умереть.

На выходе я нос к носу столкнулся с последним бойцом и, не найдя ничего лучшего, ударил его головой в грудь. Просто как Зидан какой-то. Мужик опрокинулся и напрочь забыл, как люди дышат.

Бежал я к воротам, не чуя под собой ног. Когда одолел сто метров из двухсот, способные держать оружие в руках погнались за мной на авто.

Услышав звук дизельного двигателя, я обозвал себя болваном за то, что пожалел серебра и не прострелил колеса. Пришлось надбавить ходу. Чуть легкие не разорвались.

Спасло меня только то, что они ехали по дороге, а я несся джейраном напрямки. Поэтому и успел я к воротам раньше преследователей. На пять секунд, но раньше. И мне этих пяти секунд вполне хватило. Отработал на автомате: сунулся в салон, отпихнул Леру, раскрыл бардачок, нашарил гранату, подпустил врага поближе, метнул снаряд под колеса и снял заклятие.

Как говорится, кто к нам с чем придет, того мы тем и отфигачим.

После взрыва «лендкрузер», этот черный мордатый зверь, взметнулся на задние лапы и, простояв несколько мгновений в таком нелепом положении, завалился набок.

– Что это было, шеф? – спросила Лера, когда мы вырулили с грунтовки на трассу и вклинились в поток.

Я, переведя дух и сбавив скорость, предложил спасенной самой ответить на этот вопрос:

– А ты как думаешь?

Она потерлась щекой о мое плечо и произнесла очень короткое, но емкое слово. Одно. И дальше всю дорогу молчала.

Слово, которое обронила Лера, было для меня новым, поэтому я постарался его запомнить. Не потому что понравилось, а потому что так надо. Мы, драконы, все время вслушиваемся в речь людей и, услышав что-нибудь новое, сразу берем на вооружение. Не тупо попугайничаем. Нет. Осмысленно. Ведь для того чтобы выжить, нам нужно непрерывно приспосабливаться. Мир меняется, и мы должны. Иначе – вилы. Замешкался на секунду – уже обнаружил себя, а обнаруживший себя дракон – не жилец. Труп. Набитое трухой чучело в доме Охотника. Недаром пятое правило дракона гласит: «Меняйся, меняйся и еще раз меняйся». Вот и меняемся. Не забывая при этом, конечно, исполнять завет Высшего Неизвестного: «Изменяйся вместе с миром, но никогда не изменяй себе».

Никогда не изменять себе – это для дракона святое.

Необходимость заставляет дракона рядиться в разные одежды и объясняться на разных языках, но она не может отменить драконьей сути. Никогда не примет дракон того, что отвратно его душе. К примеру, того, что помогать другим – тратить время впустую, что падающего нужно подтолкнуть, что счастье – это два бигмака по цене одного, что после нас хоть потоп, что мир – бардак, а бабы – не те, за кого себя выдают. Нет, никогда и ни при каких обстоятельствах дракон этого и подобного не примет. Иначе какой он к черту дракон?

Я довез Леру до самого дома. Не поленился, вылез из машины и (обжегшийся на молоке, дует на воду) довел за ручку прямо до дверей квартиры. А как по-другому? Драконы всегда в ответе за тех, кого приручили. И вообще мы парни хоть куда.

Пока она ковырялась с замком, я ее инструктировал:

– На улицу не соваться, к двери не подходить, в окно не выглядывать.

– Даже если пообещают горошка? – нашла она в себе силы для шутки.

– Даже.

– И надолго вы меня, шеф, в башню заточаете?

– Пока напряг не рассосется.

– Насовсем-насовсем, выходит.

– Сказал же, пока напряг не рассосется.

– А он рассосется?

– Куда денется.

– А как я узнаю, что уже рассосался?

– Принц на Сером Волке прискачет.

Наконец она справилась с замком, вошла внутрь, быстро осмотрела себя в зеркале и, взбив непослушную челку, предложила: