Пыль богов (СИ) - Маяков Александр Викторович "Alex Shostatsky" (библиотека книг .TXT) 📗
— Мистер Граймс хотел сказать, — улыбнувшись, начала Диана, — что каждый сам определят, что для него дорого: человеческая жизнь или что-то иное.
— Но ведь это очевидно, — произнесла Мияко.
— В том и парадокс, — глядя в окно, произнес Граймс, — что всем это очевидно, но поступают они иначе. Всем очевидно, что война бессмысленна и выгодна лишь единицам, но все равно идут на войну. Либо заработать, либо героически подохнуть. Второе чаще. Поэтому, Мияко, — он повернулся к девушке, которая сидела рядом с ним, и улыбнулся, — не забивай себе голову этими дилеммами. Ты не сможешь изменить весь мир. Это не реально. Но ты можешь изменить свое мнение о нем, а это многого стоит. И научить так мыслить своих детей. А они своих, и так далее. И вот это уже может изменить мир. Мышление! Понимаешь?
Теперь на Граймса с удивлением смотрели не только Мияко, но и Диана с Гилом. Уж они точно не ожидали от старого солдата такой тирады.
— Да, — неуверенно произнесла Мияко. Грамс кивнул и повернулся к остальным в купе.
— Что? — удивленно спросил он, глядя на выражения лиц Дианы и Гила.
— Знаете, мистер Граймс, — начал Диана, — я была о вас немного иного мнения.
— Я тоже хочу изменить этот мир к лучшему, — улыбнулся он. — Но это не так легко, как кажется. Я даже боюсь представить, сколько генералов и предпринимателей обрадовались новости о грядущей войне. Для первых это регалии, для вторых чистая прибыль.
— Так может, — сказал Гил, — мы стоит на пороге грандиозной возможности изменить мир к лучшему?
— Кто знает, мистер Марлоу, кто знает, — загадочно улыбнулся Граймс.
22
— Британия — это пережиток прошлого, дорогая моя Диана! — разглагольствовал граф Энцио Меллони. Он был молод, как для мужчины, всего лишь разменял пятый десяток. Высок, строен, красив и высокомерен.
— Она застыла во времени! Никакого прогресса! — продолжал граф. — Я сейчас говорю не о технологиях.
Познакомились они только сегодня, но Сэмюель был прав, интерес к ней проявили практически сразу. Хозяин отеля, некий Крис Хоу, лично пришел поприветствовать новую постоялицу, которая сняла два люкса на верхнем этаже. Галантный молодой человек произвел хорошее впечатление, и они приятно пообщались. Диана рассказала ему цель своего визита в Новую Британию. Молодой человек обещал ей помочь и свое обещание сдержал.
Крис был коренным американцем, как он сам себя называл. Его отец перебрался в колонию, будучи еще молодым клерком и быстро пошел вверх по карьерной лестнице, а после и вовсе основал свое дело. Сын пошел в него. Для любого отца это повод для гордости, но не для Дарелла Хоу. С тех пор, как Крис покинул родной дом и построил свой первый отел на берегу Тихого океана, отец с сыном ни разу не общались. И вот у Криса уже второй отель, теперь в родном городе, но отец продолжает его не замечать. Но молодого человека это не заботит.
Новогодний бал собрал весь свет Пендрагона под крышей дворца Энцио Меллони. Военные, бизнесмены, аристократы, большей частью беглые британцы. Все они собрались в этом роскошном дворце.
— Вы считаете, что будущее за Новой Британией? — поигрывая шампанским в бокале, спросила Диана. Сегодня на ней было черное платье в пол с красной окантовкой и открытыми плечами. Окантовка шла по плечам, декольте, коротким рукавам и состояла из красной, едва заметной сетки, которая переливалась алыми отливами на свету. Таким же был и пояс, и подол платья. Черная матовая материя платья резко контрастировала с этими вставками. Волосы Диана распустили, покрыв вуалью из такой же красной ткани. Многие бы восприняли этот наряд отнюдь не праздничным, и так это и было. Диана резко выделялась на фоне пестрых и ярких новогодних нарядов других дам.
— Абсолютно верно! — с улыбкой произнес Энцио. — Наша страна поэтому и называется Новой Британской империей, потому что мы идем новым путем! Отличающимся от консерватизма старой Британии!
— Но вы не отказались от императора, — улыбнулась Диана.
Энцио понимающе кивнул.
— Да, вы правы, мы не отказались от монархии, — произнес он, — но зачем? Ведь монархия лучшая форма правления, которую создал человек. Вы видите, что происходит в Европе? Мнимое равенство!
Диана кивнула. Она так же придерживалась взглядов, что монархия лучшая форма власти, в отличие от демократии.
— Да, — произнесла она, — есть монарх, есть аристократы и есть народ. Монарх правит народом, а аристократы воплощают его волю и трудятся на благо народа.
— Верно! — подметил Энцио. — Равенство Европы лишь мираж. Да, согласен, они уже достаточно долго сдерживают натиск московитов, но это лишь потому, что у московитов еще напряженные отношения с Китайской империей. Иначе бы они давно смели их! Демократия это утопия для тех, кто не способен реализовать свой потенциал при монархии.
— И как Новая Британия планирует победить старую? — озираясь по сторонам, спросила Диана. Гилберт с Мияко стояли в стороне ото всех и старались вести себя тихо. Диана строго-настрого запретила девушке сегодня пить алкоголь. Поэтому она довольствовалась виноградным соком. Гилберт тоже не пил, так как в его задачу входило прикрыть отступление, в случае провала операции.
Граймс и Сэмюель беседовали с каким-то мужчиной в генеральском мундире. Крис со своей спутницей, молодой блондинкой, стоял в компании фабрикантов и, заметив Диану, улыбнулся ей, подняв бокал с шампанским.
— Провокационный вопрос, леди Диана! — засмеялся Энцио.
— Это ничто, по сравнению с тем, что произошло семнадцать лет назад, — ответила Диана.
Ответ Дианы ему не понравился, он перестал улыбаться.
— Новая Британия ничего не будет предпринимать в отношении старой, — с серьезным выражением лица ответил Энцио. — Она сама себя изживет. Не сейчас, конечно, но через десятилетия она падет. Сама! Понимаете, Новая Британия устала от противостояния со своим прошлым. Постоянные стремления Британии вернуть свои колонии назад утомили молодую страну. Британия должна понять, что колониальный строй это пережиток прошлого. Республика! Вот за этим будущее!
— Республика? — спросила Диана. По правде говоря, этот разговор стал её утомлять. Все знакомство строилось на поиске Дианой божественного оружия, и лорд-депутат Уинтер помог его осуществить. Уинтер хороший знакомый Криса Хоу и тот рекомендовал Диане с её вопросом обратиться к нему. А уже лорд-депутат свел Диану с графом Меллони.
— Колонии надо уровнять в правах с метрополией! — заявил Мелони. — Тогда и не будут бунтов.
— Подождите, граф, вы сказали уровнять? — остановила его Диана. — Но вы же против равенства.
— Нет, нет, нет! — заулыбался Энцио. — Вы не так меня поняли! Или я в запале не так сказал! Вы интересный собеседник!
«Точнее, слушатель» — подумала про себя Диана, но в голос не произнесла. Действительно, говорил, в основном, граф, а Диана лишь слушала и изредка могла что-то сказать или, высказав свое мнение, вдохновить графа на новую речь.
— Равенство равенству рознь! — воскликнул Энцио. — Колонии должны быть вровень с метрополией! Я говорю про равенство народа. Понятно, что аристократия, как каста посредников между императорским домом и народом должна существовать! Это основа основ! Равенство должно быть между рядовыми гражданами, чтобы они были обеспечены правами на должном уровне. Ни один слой общества не должен быть ущемлен. Гарантом этого выступает монарх, а аристократы обеспечивают это равенство. Но что мы видим в Европе? Равенство всех! Это же абсурд! Все не могут быть равными!
Диана хотела оспорить это суждение. Да, в Британии нет равенства. В самой Британии, не говоря уже про колонии, в которых периодически вспыхивают восстания, и промышляет сопротивление. Но слова графа звучали странно даже для Дианы. Равенство при монархии? Нет, быть этого не может. Скорее всего, это еще одна попытка скрыть диктатуру под мнимым равенством.
— То есть, — продолжал граф, — любой бедняк, оборванец с улицы, наобещав с три короба, может войти в парламент лишь потому, что имеет такое же право как и бывший аристократ? Вы же знали, что в Европе упразднили аристократию?
