Контратака - Дрейк Дэвид Аллен (мир книг .txt) 📗
— Не вижу особой разницы.
— Послушайте, — в голосе О'Нила сквозило отчаяние, — а почему бы вам просто не выкупить у меня эту планету?
— Невозможно, — покачал головой Рейнхардт. — Тогда она сразу потеряет статус нейтральной, — он выдержал паузу. — Нынешнее положение нас вполне устраивает.
Рейнхардт беседовал с генералом в баре «Анус ангела», когда на его запястье дважды пикнул пейджер.
— Слушаю, — отозвался Рейнхардт.
— Он улетел, сэр.
— Забрал с собой все пожитки?
— Да, сэр.
— Вы установили «маячок» на его корабль?
— Как вы и приказывали.
— Дайте мне знать, где он объявится, — Рейнхардт выключил пейджер и повернулся к генералу. — Жаль, конечно, но нам придется заморозить его счет. Напрасно он пытался нас надуть, — тут он позволил себе улыбнуться. — Приятно иметь дело с аморальной личностью!
— И где, по-вашему, он объявится?
Рейнхардт пожал плечами:
— Кто его знает? Но уж наверняка как можно дальше от Альянса и Халии, — на его губах снова заиграла улыбка, он откинулся на спинку кресла. — Он наверняка отыщет идеальное место для новой Швейцарии. Со временем эта планета станет для нас совершенно бесполезной. Так что мы еще свидимся.
ИНТЕРЛЮДИЯ
Высшие чины обладают многими привилегиями. В том числе и привилегией первыми узнавать как хорошие, так и дурные новости. Но это обстоятельство возлагает на них особую ответственность, в том числе и за те события, которые данные высокопоставленные офицеры либо почти не контролируют, либо не контролируют совсем. После скоропалительной отставки генерала Эроника, Исаак Мейер нежданно-негаданно был назначен новым председателем Военного Совета. Только после своего избрания Мейер догадался, кто станет козлом отпущения, если операция по освобождению потерпит фиаско. Разумеется, он. Проведя две бессонные ночи, Мейер помчался в свой старый кабинет. При его появлении Смайт, склонившийся у компьютера, оторвался от работы. Нервно улыбаясь, адмирал протянул ему дискету с информацией.
— Здесь донесение с Вифезды, о первом сражении, — пояснил он. — Думаю, вам тоже будет интересно взглянуть. — Смайт жестом предложил ему сесть. Мейера поразило его явное безразличие.
— Донесение с поля боя, — подчеркнул он.
Наверняка Смайта это должно волновать не меньше, чем его самого.
— Да, знаю, — сказал Смайт, продолжая барабанить по клавиатуре. Я здесь проанализировал кой-какие эпизоды. Сейчас вам покажу. Это полностью подтверждает наши предположения.
Адмирал, он же председатель Военного Совета мгновенно сообразил, что Смайт уже несколько часов назад получил доступ к информации и подробно ее разобрал. Он хотел еще что-то сказать, но тут весь экран заполнило изображение халианского крейсера.
Билл Фосетт. ТАКТИЧЕСКОЕ НОВШЕСТВО
Халианский воин повис, неуклюже раскинув руки, на сплавившемся стволе бластера. В спине у него зияла рваная рана величиной с кулак. Короткая желтовато-коричневая шерсть опалена, вокруг раны запеклась кровь. Губы вывернуты в предсмертном зверином рыке. Тупоносая морда, из пасти торчат устрашающе длинные клыки. Кадету Ауро Лебари от этого зрелища стало не по себе. Даже мертвое чудище выглядело зловеще, напоминая о военных успехах дерущихся с поистине животной радостью халианцев.
Наверное, болтовня Буханона и то предпочтительнее…
— Я разработал новую тактику, которая позволит разгромить халианцев. Она настолько необычна, настолько уникальна — аналогов нет в военной истории, что произведет революцию в теории ведения войны. — Старший тактик, капитан Флота Гинго Буханон, со всей очевидностью был без ума от собственной персоны. Перед докладом он раскланялся, широко разведя руки. В каждой его фразе, в каждом жесте проглядывала театральная выспренность. Похоже, он пытался копировать ужимки участников телеигр, которыми был забит эфир. Но на лейтенанта Ауро Лебари это не производило никакого впечатления. Он уныло огляделся по сторонам, проворчав про себя:
— Ну чем здесь лучше академии?
Последний час в Ауро боролись два чувства — уже ставшая рефлективной скука и нарастающее беспокойство. Перед этим Ауро на занятии по навигации абсолютно правильно вычислил координаты корабля. В любой другой ситуации он бы искренне порадовался, но сейчас… сейчас они находились в секторе халиан. К тому же корабль тормозил.
В нескольких метрах от него капитан Буханон наконец вернулся к своему обычному стилю изложения. Он издавал убаюкивающе-монотонное жужжание, подчеркивая важность отдельных фраз грациозным вращением рук. Ауро просто диву давался, насколько любое, даже самое грандиозное, сражение выглядело невыносимо скучно в его интерпретации.
Лекционный зал имел обычную форму полукруга с поднимающимися рядами кресел. Каждый курсант сидел в отдельной кабинке, снабженной выходом на компьютер, необходимыми записывающими устройствами и пищевым автоматом. Словом, было предусмотрено все, чтобы человек чувствовал себя комфортно и успешно усваивал учебный материал. Не хватало лишь одного — преподавателя, способного привлечь внимание аудитории. С того места, где сидел Ауро, не видно никаких признаков, указывающих, что данное помещение — часть «Гамильтона», ударного крейсера Флота. Порой оно становилось комнатой для инструктажа — в тех редких случаях, когда перед очередной операцией капитанов успевали собрать вместе. Ауро никогда не блистал учебными показателями, и ему несладко приходилось все пять лет в кадетском училище с непомерно жесткими требованиями. До выпуска оставалось еще два года. А тяготы жизни становились просто невыносимыми.
Будучи сыном сенатора Альянса, он с детства уяснил, как следует вести себя с окружающими. Еще мальчиком Ауро постиг искусство переговоров — он в совершенстве владел уловками, к которым прибегают все дети, пытаясь приспособиться к чуждому миру взрослых людей. Возвратившись на Ново Венето, он «порадовал» отца своим решением — бросить академию. Целую ночь они провели в жарких спорах. В ту пору Ауро был уверен — ничто не требует столько отваги, как конфронтация с собственным отцом. В конце концов тот уступил и согласился употребить все свое влияние, чтобы перевести Ауро в боевую часть. Ауро гордился своим умением вести переговоры. Теперь-то уж он не оплошает. Сказано — сделано. Его перевели в офицерские казармы при ставке адмирала Динамита Дюане. Месяц назад они покинули Порт, но вся эта скукотища продолжалась, усугубляемая неусыпной заботой Буханона и сумасбродствами Дюане. Единственная перемена состояла в том, что он делил теперь апартаменты с еще тремя офицерами. Вряд ли его жизнь изменилась к лучшему хоть с какой-то стороны.
Голос Буханона зазвучал несколькими октавами выше. Значит, вот-вот последует очередное важное высказывание.
— …Таким образом, я пришел к выводу, что сложилась совершенно новая тактическая ситуация. — Повисло тягостное молчание.
Поняв намек, Ауро нажал кнопку записи, введя в память то, что было сказано в последние две минуты, — для самостоятельного повторения.
— Флоту еще никогда не приходилось сталкиваться с таким противником, — продолжил Буханон, кинув укоризненный взгляд в его сторону, — своей неорганизованностью и безрассудной храбростью халиане спутали нам все карты, не давая возможности применять традиционную тактику. Несомненно, из моей предыдущей лекции вы усвоили, как адмирал Харриган разрушил защитный шар федерации Абруцци посредством мощной проникающей атаки, собрав силы в ударный кулак. Подобная же тактика была применена генералом Стоуном три месяца назад.
Ауро напряг мозг. Он слышал об этом сражении. Забыв, что запись уже идет, он еще дважды ткнул кнопку.
— Как будущие адмиралы, вы должны понимать, что даже негативная информация очень важна. Выжившие в этом сражении восстановили запись боя, собрав обломки капитанского мостика Стоуна.
Экран, установленный позади Буханона, внезапно заполнился кораблями, сцепившимися друг с другом в смертельной схватке. Гул в аудитории смолк. Объектив выхватывал крупным планом то один, то другой корабль. Это флагман «Морвуд» автоматически запечатлевал каждый подлетающий к нему объект. Уступающие в размерах, но зато более многочисленные халианские корабли вели непрерывный огонь по неприятелю. Корабли Флота тщательно координировали стрельбу, стараясь обрушить шквал огня на какой-нибудь корабль противника. Временами изображение мутнело, по экрану пробегали волнистые разноцветные полосы. Это содрогался от взрывов защитный экран «Морвуда», всего в нескольких дюймах от камеры. В нижнем левом углу воссоздавалось все, что показывал командный дисплей Стоуна. Синие пятнышки изображали корабли Флота, красные — халианские. Около каждого синего пятнышка с интервалом в десять секунд загоралось название корабля и его состояние на тот момент. По изображению становилась ясна тактика, выбранная Стоуном. Халианцы расположились в одной плоскости, видимо, рассчитывая как бы обогнуть более компактный строй Флота. По мере их приближения, строй стал распадаться. Отдельные халианские корабли на полной скорости прорывались через позиции, выскакивая с обратной стороны, ни на мгновение не прекращая интенсивной стрельбы. Урон они наносили небольшой, но вынуждали корабли Флота открывать беспорядочный ответный огонь. Часть из них уцелела, от других остались лишь обгорелые остовы — в этом случае очередное пятнышко на экране исчезало. Половину своих кораблей Стоун также расположил в одной плоскости. А другая часть флотилии уплотнилась, выстроившись в конус, острием направленный на халиан. На кончике этого острия находились адмирал Стоун и «Морвуд».
