Энерган-22 - Оливер Хаим (книги полностью .txt) 📗
Позади стеклянных шаров, освещенных пляшущим светом, возвышался огромный алтарь, украшенный астрономическими знаками.
— Добро пожаловать, сеньор Искров, — услышал я мелодичный голос доктора Маяпана.
Одетый в белый халат, он сидел перед небольшим контрольным пультом, наблюдая за десятками мигающих лампочек и приборов на табло.
— Как вам нравится наш заводик? — В его тоне звучала явная гордость.
— Здесь вы и производите энерган? — растерянно спросил я, ошарашенный всем увиденным в Эль Темпло.
Казалось невероятным, что здесь, в этой подземной лаборатории, созданы те огромные количества энергана, которые наводнили Америго-сити, грозили расшатать экономику Веспуччии и повергли в панику даже нефтяных магнатов других стран.
— Нет, — ответил Маяпан, — здесь лишь завершающий процесс.
Сырье поступает из другого пункта. — Он показал на мешки. — Гремучий песок.
Я вспомнил галерею и вагонетку на экране монитора. Не рискуя расспрашивать, где находится “другой пункт”, все же не удержался: — Скажите, доктор…
— О, вы уже больше не называете меня жрецом, — Маяпан укоризненно улыбнулся. — А жаль, мне было приятно. Древние жрецы, видимо, кое в чем были умнее нас, современных ученых. Так что вас интересует?
— Буду до конца откровенен. Как мне кажется, вы стараетесь показать мне все… или почти все: где обитаете, где производится энерган, как ведется наблюдение за внешним миром. Вам не приходит в голову, что по возвращении я могу вас выдать? Или вы решили избавиться от меня?… А может, оставить здесь навсегда?
Глаза за очками лукаво блеснули: — Но ведь вы наш друг, сеньор Искров! Мы вам доверяем. И не собираемся “избавляться” от вас, как вы выразились, или удерживать тут надолго. Вы нужны нам там!
— Человек — существо слабое, доктор. Особенно, когда он попадает в змеиные ямы “Конкисты”, а его детей держит заложниками Служба безопасности… Поневоле заговоришь!
Ко мне неслышно подошел Агвилла. Лицо его дышало гордостью, смешанной с презрением.
— Именно этого мы и добиваемся от вас, сеньор Искров! Хотим, чтобы по возвращении в Америго-сити вы говорили, писали, рассказывали обо всем, что видели тут, до мельчайших подробностей. Чтобы возвестили миру, и Мак-Харрису в первую очередь, что в недрах Скалистого массива, в бывшей резиденции толтекских властителей Второй династии, производится вещество, которое навсегда покончит с “Альбатросом”, уничтожит самого Эдуардо Мак-Харриса, его приближенных и приспешников, его заводы, танкеры, небоскребы, всю его империю.
Он умолк, но воздух, казалось, был насыщен напряжением от его беспощадных слов.
— Но что будет, если он заявится сюда? С солдатами, ракетами, самолетами?
— Без нашего разрешения сюда никто явиться не может, — с непререкаемой уверенностью сказал Агвилла. — Никто! Если все же каким-то чудом сюда и проникнет вооруженная до зубов армия… Взрыв мальчишеского хохота Анди не позволил ему закончить фразу: — Мой возлюбленный брат, могущественный вождь толтеков, изволит гневаться. Берегись, Тедди!
Агвилла слегка нахмурился, видимо, ему пришлась не по душе шутка Анди. Но он тут же взял себя в руки.
— Видите, сеньор Искров, какими непочтительными становятся младшие братья, если старшие в детстве не колотили их хорошенько? — с улыбкой сказал он. Доктор Маяпан с горечью произнес: — Увы, у моих сыновей не было времени ни для драк, ни для детских игр… Они расстались рано — один уехал на север, другой на восток, к морю, и долгие годы были разлучены. Зато теперь не перестают спорить по любому поводу: кому первому отправиться в рискованную разведку по Теоктану, кому взвалить на себя мешок потяжелее и даже, представьте себе, сеньор, кому бить штрафной в футболе. Агвилла улыбнулся краешком губ: — Отцы не всегда видят собственных детей в истинном свете. Лично мне наше детство представляется откуда более интересным, чем у других мальчишек. Но не будем больше об этом говорить. Если не возражаете, сеньор Искров, пойдемте, я покажу вам нашу мастерскую.
Я не заставил себя ждать.
“Мастерская” оказалась современным, полностью автоматизированным предприятием. Агвилла познакомил меня с производственным процессом, который, впрочем, так и остался для меня тайной. Я с детства ненавидел химические формулы и из всего школьного курса запомнил лишь О2 и Н2О, да и то потому, что вынужден ежемесячно выкладывать за них немалые деньги. Но одно я усвоил: именно здесь гремучий песок превращается в зерна, которые, растворяясь в воде, становятся высокооктановым горючим. И еще кое-что стало мне ясно: чтобы достичь этого, Доминго Маяпану пришлось трудиться двадцать два года, Агвилле — двенадцать, а Алехандро помог им тем, что сумел прочесть письмена Эль Темпло.
— Сразу после Кампо Верде, — рассказал Агвилла, — отец занялся химией. До той поры он был простым крестьянином, выращивал кукурузу, одно время работал мотористом на нефтяных промыслах. Вообразите, сеньор Искров, в тридцать лет засесть за учебники! Без единого цента в кармане отец отправился в Штаты и поступил в Институт Эдисона. Я поехал с ним. По ночам он работал в одной из лабораторий “Тексико-нефть”, а днем учился. Из последних сил. Жили мы в крохотной каморке на окраине Далласа, стряпали на плитке, чаще всего гороховую похлебку. До сих пор не выношу ее запаха! Я тоже хотел работать, чтобы помочь отцу, но он не позволил. Единственное, что от меня требовалось, — отличные оценки в школьном дневнике, и я как послушный сын приносил их. Хотя один я знаю, чего мне это стоило… особенно в первые годы, когда перед глазами неотступно стояли картины пережитого в Кампо Верде… Они преследовали меня во сне, голова раскалывалась от кошмаров, днем они мерещились мне в школе. Особенно тяжело было видеть, как мои одноклассники хвастались своими мамами или выходили с ними на прогулку… Кампо Верде! Опять это Зеленое поле!
— Годам к шестнадцати я немного успокоился, — продолжал Агвилла. — К тому времени отец стал дипломированным химиком и возглавил одну из лабораторий “Альбатроса”.
— А где был Алехандро?
— Он оставался на попечении Педро Коломбо. Какое-то время жил здесь, в Эль Темпло, а когда подрос, уехал на Остров, где занялся языками, историей, археологией. За четыре года сумел получить два университетских диплома. Он у нас способный… Жаль только, что помимо знаний, набил себе голову политикой.
