Стрелок (СИ) - Михеев Михаил Александрович (бесплатные полные книги txt) 📗
Закончив с едой, Александр слегка толкнул расслабившегося было Павла в плечо, а когда тот повернулся, коротким движением головы показал: отойдем, мол. Тот согласно кивнул, и, оставив женщин мыть посуду, ухаживать за раненым и вообще вкалывать, напарники пошли в сторону. Метрах в ста от лагеря оба сели, Павел закурил, а Александр лег на спину и мрачно посмотрел на плывущие по небу облака. Ничего интересного там, правда, не было, даже самолетов не наблюдалось.
– Ну, что скажешь?
– А что я должен говорить? – удивился Павел.
– Тоже верно, не должен. Тогда скажу я. Тебе не кажется, что мы только что заполучили большую проблему?
– С чего ты взял? Ну, помогли людям… Они передохнут немного и уйдут, – не слишком уверенно отозвался Павел.
– Три раза "Ха!", – без выражения прокомментировал Александр. – Ты сам-то в это веришь?
– Ну…
Сделав из затянувшейся паузы вывод о том, что продолжения не будет, Александр раздраженно хмыкнул:
– Твое "Ну", я так понимаю, это тщательно замаскированное "Нет"? Ладно, молчи, и так все ясно. Давай я тебе расскажу свое видение ситуации, а ты укажешь, где я не прав, годится?
– Давай…
– Итак, сваливать куда-либо эта орда совершенно не жаждет. Не знаю уж, ты и впрямь не обращаешь внимания, или старательно убеждаешь себя, что ничего не происходит… Кстати, ничуть не удивлюсь, если так – защитная реакция психики и все такое… Так вот, как бы то ни было, эти бабы уже вовсю обустраиваются, причем с такой скоростью, что я охренел. Их, кстати, можно понять. Не знаю уж, кто они, и откуда, но вся эта компания явно оказалась в глубокой заднице на букву "Ж". Вот и пытаются сейчас зацепиться за любой островок спокойствия и стабильности, ну, или за то, что им кажется таковым. Конкретно сейчас в их понимании эта роль уготована нам. Не знаю, как ты, а я, откровенно говоря, не в восторге. Теперь можешь начинать меня поправлять.
– Пока все логично, – мрачно буркнул Павел.
– Очень хорошо. Точнее, плохо – я был бы не против ошибиться. Фокус в том, что в данной ситуации они нам не только не нужны, но даже опасны.
– Ну, это ты загнул…
– Отнюдь. Ты подумай сам. Во-первых, эта орава нас демаскирует. Вдвоем-то мы бы просто засели в норе, и нас никто бы не увидел и не услышал, а когда десять человек – это намного хуже. Лагерь сразу же разрастается до немалых размеров. Дети бегают, шумят, галдят… Им ведь не объяснишь, что надо постоянно вести себя тихо. Но это, кстати, отнюдь не самое хреновое – все же, надеюсь, мы ушли достаточно далеко от населенных мест, и народу тут мотается не так и много.
– И что же, по-твоему, самое хреновое?
– Жратва. Вернее, ее отсутствие. Понимаешь, того, что у нас было, с избытком хватало для двоих, но сейчас запасы придется делить на двенадцать, причем один – раненый, которому требуются силы, а значит, калории не урежешь, и шестеро детей, которым тоже надо и двигаться, и есть. Причем, что характерно, отучить их ни от того, ни от другого не получится. Они на вид-то меленькие, а жрут – как в той рекламе.
– Это в какой?
– Желудок у котенка не больше наперстка… А влазит – целое ведро, – скривился Александр. – Я сегодня на них посмотрел, так подумал, что если китайцев научить есть ложками, то наступит всемирный голод.
– Ну уж, здесь ты и впрямь загнул. При чем тут китайцы?
– Да ни при чем, ассоциация просто – такие же маленькие и шустрые. Но факт остается фактом – еду в навоз ребятишки переводят лихо, и если этот народ тут останется, то нам еды хватит дай Бог на неделю. А потом будем лапу сосать, вот так-то.
– И что ты предлагаешь? Гнать их?
– Гнать надо было раньше. Точнее, не гнать, а не попадаться им на глаза, они бы сами ушли. Но тут мы оба лопухнулись, я – со своей неуклюжестью, а ты – со своим желанием помочь. Кормилец, блин… Тоже мне, нашлась мать Тереза. А теперь нам остается их кормить, поить и обогревать.
– Если честно, – задумчиво произнес Павел, – я думал, ты предложишь все же их прогнать. Или, как вариант, – тут он чиркнул ребром ладони по горлу.
– Угу. Сначала я с тобой напару его лечил, а потом – бабах?
– Ну, кто знает…
– Спасибо.
– Извини.
– Ладно, проехали. А насчет прогнать… Понимаешь, у меня в семье, кроме деда, ушло на фронт еще восемь человек. А дед вернулся один. И еще. Я никогда не смотрю фильмы про войну, где есть документальные кадры. Потому что каждый раз смотришь на этих солдат и думаешь: а кто из них вернулся? Надеюсь, я ответил.
– Да, вполне… Ты в чем-то даже патриот. Не ожидал, честно.
– Какой уж есть, – слегка обиделся Александр.
– Да я не со зла. Просто в наши дни даже такой патриотизм редкость. Ладно, не дуйся.
– Тогда больше не говори глупостей.
– Уговорил, не буду. И все же, что ты предлагаешь?
– Для начала узнать – кто они, что они и каким ветром их занесло в эти места. А потом уже будем решать все остальные проблемы. Тем более что их общество нам терпеть месяц, не больше. Выкрутимся как-нибудь.
Разговор с вновь прибывшими состоялся в тот же день, вечером. Говорила, в основном, старшая из женщин, которая, помимо габаритов, очевидно, имела еще и привычку командовать. Во всяком случае, она сразу же попробовала поставить себя главной, но Александр осадил его всего одной фразой – просто пообещал, что сейчас они соберутся и уйдут, а беженцы со своими проблемами пускай сами разбираются. У диверсантов же приказ, и им совершенно неинтересно, когда у них под ногами крутятся. Баба оказалась достаточно разумной, чтобы сообразить – диверсанты, на которых повезло случайно наткнуться, им нужнее, чем они им. Уйдут – и что тогда? Даже если оставят припасы (что далеко не факт) хватит их ненадолго, да и защитить беженцев, случись что, будет некому. Так что она сбавила обороты, но чувствовалось – проблемы с ней еще будут. Люди с подобным характером не из тех, кто довольствуется вторыми ролями, а напарникам и без нее жилось неплохо, и центр напряженности в их резко увеличившемся коллективе образовался моментально.
А история этих людей была простой, можно сказать, банальной, и диверсанты, как оказалось, уже приняли в ней участие, причем самым непосредственным образом. Бежали-то они из той самой деревни, где диверсанты совсем недавно вначале транспортом разжились, попутно истребив гарнизон, а потом зондер-команду ударно перемолотили. Так что, в какой-то степени, они и были причиной обрушившихся на деревню бед.
Деревенские, чудом избежавшие тогда запекания в собственном соку, соображали быстро. Наверное, работу мозгов в известной степени простимулировала опасность, но все равно, надо отдать им должное, медлить никто не стал. Независимо друг от друга придя к единственно правильному выводу о том, что в покое их теперь точно не оставят, жители деревни в темпе собрали шмотки, дабы валить куда подальше. Ну, этот процесс новостью не был – диверсанты наблюдали его, что называется, вживую. А вот того, что было дальше, видеть они, по понятным причинам, не могли.
Немцы, как оказалось (тоже мне, новость, фыркнул Павел, а Александр лишь согласно кивнул), умели действовать не только дисциплинировано, но и оперативно. Никто из беглецов, естественно, не знал, когда началась большая охота, но их настигли всего через трое суток, причем сразу крупными силами. Значит, нашли еще раньше, и какое-то время вели наблюдение, не показываясь на глаза и наводя основные силы. Причем атаковавшие были не доморощенными полицаями, и даже не солдатами из какого-нибудь местного гарнизона. Нет, беглецов взяли в оборот рослые ухари в камуфляже, вооруженные, в основном, автоматическим оружием. Очевидно, командование оккупантов не только разозлила, но и насторожила потеря в столь короткие строки сразу двух подразделений, плюс, как подозревали диверсанты, жители малость ощипанной ими деревни тоже в стороне не остались. Настучали, как пить дать, настучали, что в этих местах появились крутые диверсанты. Не обычные партизаны, с которыми немцы имели дело уже почти год, а хорошо подготовленные специалисты, вначале стреляющие, а потом уже разбирающиеся, кого, собственно, они пристрелили. Как бы то ни было, фрицы задействовали, похоже, специальный антипартизанский отряд – егерей, или как их тут называли. Ну да не в названии дело – главное, что работу свою эти молодцы и впрямь знали неплохо.
