Повелитель Человечества (ЛП) - Дембски-Боуден Аарон (лучшие книги txt) 📗

Зефон с интересом посмотрел на Сапиена. Псибер-обезьянка расценила это как приглашение. Зверёк прыгнул на наплечник воина, цепляясь за белый символ-крыло IX легиона, а затем оказался между турбинами прыжкового ранца.

– Надеюсь, это существо не помочится на меня? – спросил космический десантник. – Сомневаюсь, что моё чувство собственного достоинства переживёт такой удар.

Лэнд посмотрел на Кровавого Ангела, прищурив глаз. Он задумчиво погладил свою клиновидную бородку:

– Сапиен получает питательные вещества внутривенно. Те немногочисленные отходы, что он выделяет, выходят через мешочек с гелиевыми отложениями. Поэтому ответ на ваш вопрос – “нет”.

Зефон усмехнулся:

– Очаровательно. Иди сюда. – Он протянул бионическую руку за плечо, псибер-обезьянка позволила взять себя за загривок и вернуть хозяину. Снова устроившись на плече Лэнда, зверёк посмотрел на огромного воина и прощебетал несколько любопытных чирикающих звуков.

– Я заметил нестабильность вашей бионики, – произнёс техноархеолог. – Непроизвольные подёргивания в метакарпофаланговых суставах. Результат неудачной операции?

Улыбка Зефона исчезла:

– Отторжение имплантата.

– В самом деле? Не думал, что такое может произойти с вашим видом.

– Теперь вы знаете, что может, – тихо ответил Кровавый Ангел.

– Я хотел бы как-нибудь изучить вашу бионику, чтобы выявить причину недостатков.

– Возможно, если позволят обстоятельства.

Тишина стала почти неловкой, когда Лэнд заговорил снова:

– Вам что-то нужно от меня, Кровавый Ангел?

– Нет. Я просто хотел спросить, что вы думаете об Имперской Темнице. Рыцари Виридиона видели её сквозь прицелы орудий и на экранах в кабинах. Сервиторы явно остались равнодушны. Вы и я были единственными, кто видел её обычными глазами.

– И вы задумались, нашёл ли я в ней какой-нибудь глубокий и волнующий опыт?

Кровавый Ангел заколебался:

– Я думал об этом. Хотя желчь в ваших словах заставляет полагать, что не нашли.

– Это было достаточно интересно, – насмешливо ответил Лэнд. Что он должен был сделать? Признаться какому-то сверхчеловеческому скоту, что плакал от откровений этого путешествия? Галактика горела из-за этих облачённых в керамит дураков. – Но мы на Красном Мире привыкли к чудесам за пределами смертных умов.

– Ясно. Тогда могу я спросить, почему вы присоединились к экспедиции?

Лэнд изогнул бровь:

– Чтобы увидеть всё лично. Уверяю вас, ничто не удержало бы меня. Разве вы не считаете честью находится здесь, воин?

Зефон кивнул:

– Конечно. Префект Корос специально выбрал меня, хотя я не понимаю почему.

Лэнд посмотрел на величественное лицо Кровавого Ангела, пытаясь уловить любое выражение или подсказку относительно мыслей воина. Не увидев признаков понимания, Аркхан Лэнд растянул губы в странной холодной улыбке, но всё же и без малейшего намёка на насмешку.

“Он и в самом деле не знает, – подумал Лэнд. – Хотя всё настолько очевидно”.

– Что-то развеселило вас? – спросил Зефон.

– О, нет. Ни в коем случае. – Хмыкнул Лэнд, не слишком скрывая ложь в словах.

Достигнув края терпения, Зефон уважительно склонил голову:

– Если позволите, эксплоратор Лэнд.

– Конечно, конечно.

Кровавый Ангел ушёл широкими шагами, легко опередив Лэнда.

“Обидчивый спутник”, – подумал он, глядя в спину Кровавому Ангелу.

Неизвестное время спустя после короткого разговора с Зефоном в воксе затрещало сообщение, распространяясь по растянувшемуся конвою. Приказ призывал собраться, усилить бдительность, отключить настройки всех аура-датчиков и ауспиков-сканеров, и приглушить все сверхчеловеческие чувства.

– Впереди один из исконных участков паутины. – Раздался голос Диоклетиана, привычно отвлечённый и краткий. Видимо кустодий всегда так говорил. – Придерживайтесь пути любой ценой.

У Лэнда пересохло во рту. Он облизал губы, но это мало помогло. Язык стал шершавым. Наконец. Наконец…

Он шагал и смотрел вперёд на широкий построенный туннель, чувствуя волнующую дрожь, которая всегда появлялась перед возможностью открытия. Мимо грохотали боевые сервиторы. Но они были лоботомизированы и давно утратили умение удивляться.

Когда железные стены закончились, с ними исчезли светившиеся схемы и гул пульсирующих машин. Место определяемых структур занял туман – баронесса Джая понятия не имела, где проходил их путь или как авангард конвоя умудрялся не сбиться с него. Шаги больше не отражались эхом от стен из марсианского металла, теперь золотой туман поглощал все звуки и возвращал лишь обрывки.

Это и в самом деле была паутина? Настоящая паутина? Да, была, скоро поняла она. И нет, не была.

Где туман редел, становилось видно стены: конструкцию из какого-то изгибавшегося материала, который оставался непроницаемым для всех волн ауспика. Возвращавшиеся ненадёжные показания определяли его как нечто похожее на призрачную кость эльдаров и идентичное по физической плотности – и согласно лепету Лэнда “идентичное по психическому резонансу! Ах, простите меня! Вы не способны понять…” – и всё же определить из какого именно материала состояли стены так и не удавалось.

Благодаря изучению доступных ограниченных данных о Великой Работе она знала, что эта так называемая сеть являлась творением расы, которая была гораздо старше любой из существующих в галактике. Этот факт мало пугал женщину, которая убила первого ксеноса в четырнадцать лет. Расы расцветали и умирали с жестокой регулярностью: Крестовый поход привёл сотни таких рас к исчезновению, а империи ксеносов воевали задолго до того, как человечество возникло из непродолжительного и удивительного соединения белков. Нет, не имело значения, насколько древней была эта трудолюбивая раса. Мурашки бежали по её коже от значительно более инстинктивной реальности, чем показывали сканеры.

Иллара Латхарак, Третий образцовый меч, шагавшая ближе к арьергарду конвоя, озвучила по воксу те же самые чувства. Джая услышала, как её придворная тихо сглотнула:

– Разрешите обратиться, баронесса.

– Всегда пожалуйста.

– Благодарю. Чем бы ни был этот материал, он не из нашей галактики. Как это может быть? Как такое возможно?

Джая вздрогнула от этой мысли. Суставы рыцаря сочувственно заскрипели благодаря родственной связи.

Туннели разветвлялись совершенно непредсказуемо и без какого-либо намёка о том, какой маршрут предпочтительнее другого. Туман просто распадался, показывая два или несколько дополнительных проходов, ничуть не отличавшихся от остальных. Джая направляла ретрансляторы ауспика в каждый новый коридор, пока не поняла, что ни один маршрут не покажет ничего интересного на её сканерах. Она меняла фокусировку и детализацию, моносмягчение и даже использовала относительно примитивную цветовую гамму, и только последнее показывало хоть что-то. Её приборы не фиксировали ничего живого, даже когда отмечали движение.

– У меня есть движение, – произнесла она в первый раз по воксу.

– У меня ничего нет, – сразу ответил Деврам. Остальная часть колонны сообщила о своих результатах, которые варьировались между молчанием сканеров Деврама и беспорядочными данными Джаи.

Движения регистрировались при каждом сканировании, но, похоже, они не принадлежали живым существам и не подчинялись никаким физическим законам. Или целая армия призраков танцевала в туннелях, или сами проходы перемещались каким-то таинственным и неподвластным приборам образом.

Иногда она слышала, как её имя произносили вслух. Она не могла узнать голос, и при этом вокс не подтверждал получение сообщения, несмотря на предательски потрескивавшие помехи, которые напоминали человеческую речь. Несколько раз она слышала бормотание прямо в левое ухо, которое было слишком слабым, чтобы разобрать смысл. Она не была уверена, являлся ли жгучий шёпот слишком тихим для понимания или говорили на языке, который она не знала.