Люди Дромоса. Трилогия (СИ) - Бурак Анатолий (книги онлайн полные txt, fb2) 📗
– Ну и с какой радости? – Я уставился на бывшего учителя. – И кто ты вообще такой?
– Вообщето я генерал соответствующего ведомства, а на тебя Алексей Степанович давно советовал обратить внимание.
– Что, такой перспективный?
– Выходит, перспективный, раз разговариваем.
– А Мишка? Морду ему били тоже понарошку?
– Мишка самый что ни на есть настоящий. Мы действительно когдато служили вместе срочную службу.
– Так золото?..
– Государству принадлежат лишь клады, найденные на его территории. Так что здесь нет никакого криминала.
– И что теперь? – понуро спросил я. Происходящее нравилось мне всё меньше и меньше. Я уже строил планы, как слиняю к реке и буду долгодолго сидеть там, пока не вернусь к самому началу этой занимательной истории.
– Да ничего. Вам присваивается статус свободных агентов, работающих нелегально. Все отчеты – мне, и можно в устной форме. Да и то лишь в том случае, если я чтото пропущу.
Лену же подобный расклад устраивал полностью. Ей, не так давно гонимой в своем мире работниками подобного ведомства, казалось, сам факт принадлежности, пусть даже косвенной, к сильным мира сего доставлял видимое удовольствие.
– Не вешай нос. Вон лучше посмотри на девушку. Сияет как медный тазик!
Слабое, но всё же утешение.
А Лена выдала очередной перл в духе боярыни Земцовой:
– Служить Отечеству всегда было почетно. И привилегией этой в моем мире обладали лишь мужчины. Так что я вправе гордиться подобного рода честью, оказанной мне правящим домом.
Видно было, что Генерал ничего не понял, но на всякий случай промолчал, дабы не нарушать торжественность момента, долженствующего, по его мнению, повлиять на меня, который еще не проникся…
– А что с остальными? – хмуро спросил я.
– Юра, в ведомствах, подобных нашему, работают люди и для людей. Потвоему, Алексей Степанович был плохим человеком?
Плохим отец Алексий не был, и я пожал плечами.
– Тото и оно. А то у тебя лицо – как будто когото хороним. – И, отвечая на мой вопрос, продолжил: – Инна, само собой, в штате. Профессору и Леньке будет сделано соответствующее предложение, и я думаю, они примут правильное решение. Как и Маргарита Львовна.
Вот так вот, с подачи моего бывшего учителя по рукопашке, мы все одной дружной семьей пошли служить Отечеству.
Часов около шести за нами заехали. Серьезные молодые люди в штатском, с внимательными глазами и худощавыми, но крепкими фигурами.
– Вас ждут. – Коротко и ясно.
Присланная машина «членовозом» не была, с первого взгляда становилось ясно, что она из номенклатурного гаража. И вроде у братков тачки покруче, но эта, казалось, одним своим видом внушала невольное уважение к людям, сидящим внутри.
В посольстве, ничего не объясняя, сразу повели на инструктаж, к невысокому господину с цепкими глазами. Которые смотрели как бы сквозь вас, заставляя чувствовать виноватым и вызывая желание оправдываться.
– На встрече с героями настаивают представители израильской стороны. В Хайфе как раз находится один из замов премьера по национальной безопасности. Пресса, телевидение. Вы, как граждане свободной России, являетесь представителями нашего государства и должны вести себя соответственно. Говорить много не рекомендуется, и от подачек тоже придется отказаться. Да, – он окинул нашу троицу высокомерным взглядом, – и попрошу переодеться. Не в этом же рванье предстанете перед представителями противоположной стороны.
И он снял трубку телефона, давая понять, как сильно занят важными государственными делами. Я хотел было высказаться, но, посмотрев на Виктора, сделавшего страшные глаза, прикусил язык.
– Это Свиридов, – пояснил генерал, – так, пешка, но сволочь редкостная. И пакостит просто так, из любви к искусству. А уж если разозлить…
Ну вот, всего полдня как на службе, а уже потихоньку засасывает болото мелких интриг и кабинетных баталий. Чтото такое, повидимому, отразилось на моем лице, потому что Виктор поспешил утешить:
– Знаю, знаю. Но люди, они разные. А на каждого такого вот поганца приходится как минимум двое хороших людей. Но иногда надо попросту закрыть глаза и обойти дерьмо стороной.
Нас провели в какоето помещение и предложили переодеться. На стойке висели костюмы, прикрытые чехлами. И на каждом была табличка с именем. Разобрав обновки, разошлись по примерочным кабинкам. Что приятно удивило, в моей стоял диван, а за дверью находился душ с совмещенным санузлом. Я снял одежду и вымылся. Побрился стоящим тут же «жилеттом» и приступил к одеванию. Сняв чехол, присвистнул, ибо в руках я держал военную форму. Видимо, ктото решил, дабы расставить все точки над «i» сделать столь оригинальный жест. И подозреваю, что это не кто иной, как мой теперешний начальник. Вот так вот. И я принялся облачаться, тем более что мое тряпье, как выразился гн Свиридов, уже унесли, отрезав все пути к отступлению.
Всё же надо признать, что портные здесь работали не абы какие, и форма сидела как влитая. Я молодцевато расправил плечи и показал своему отражению язык. Всегда считал, что я и армия вещи абсолютно несовместимые, не смешиваемые ни в каких пропорциях, как вода и масло. Но, как говорит мой дядюшка, есть ли Бог – неизвестно, а вот черт – он точно не дремлет. Насмешливо разыгрывая именно тот жизненный путь, на который, кажется, не позарился бы ни за какие коврижки.
Словно издеваясь над моими мыслями, Генерал и Лена были одеты в цивильное. На Викторе был хороший костюм, явно не за одну тысячу долларов, а Лена блистала в вечернем платье с оголенными плечами.
– И как, сапоги не жмут? – В голосе змеяискусителя слышалась ирония.
Я посмотрел на довольно щегольские полуботинки, выглядывавшие изпод форменных брюк, и пожал плечами.
– Ничего, еще до моего звания дослужишься.
И я представил на месте Лены мою благоверную: «О чем вы, Виктор, это солдат мечтает стать генералом, баран же грезит о шашлыке». Картина, родившаяся в голове, была настолько реальной, что я не сдержал усмешки.
– Отставить хохмочки, – Виктор сурово сдвину брови, но глаза смеялись, – ты пойми, дурья твоя башка, против власти не попрешь. А кто не с нами, тот против нас. Так что анархистские замашки на ближайшие два часа забрось и веди себя с долженствующим случаю пиететом.
И он, подав даме руку, прошествовал мимо меня к выходу из гардеробной. Стараясь держать спину прямо, я последовал за ним, изо всех сил повторяя лезшее зачемто в голову: «Служу России».
42
Зал для проведения торжественных церемоний поражал убранством. Отделанные дубовыми панелями стены, алые ковровые дорожки, камин из натурального мрамора. Всё было великолепным, создавая ощущение, что находишься во дворце. Даже мне, выросшему в панельной хрущобе, было приятно стать на время частичкой этого мира. Лена же просто лучилась от счастья, попав в атмосферу власти и богатства, из которой ее столь неожиданно вышвырнули там, в ее родном мире. Вдоль стен расположились фотографы и телерепортеры. Мигали вспышки, но микрофон под нос никто не совал, и я стал осматриваться. Представителей израильской стороны было трое. Шестерок я, как водится, не считал. Два господина чуть за пятьдесят и переводчик, державшийся со скромным достоинством человека приобщенного. Навстречу им вышел посол, и действо началось. Нас усадили подле высоких гостей и на время забыли. Израильтяне чтото говорили, российский дипломат их в чемто заверял, пару раз объективы телекамер повернулись в нашу сторону, но вопросов не последовало. Вот наконец седой мужчина, оказавшийся замминистра Израиля по национальной безопасности, встал и, улыбаясь, начал говорить, обращаясь явно к нам. Сидеть в присутствии старшего было неудобно, и мы стали подниматься.
Наконец большая шишка закончила, и настала очередь переводчика.
– В благодарность за содеянное народ Израиля награждает вас троих орденами БенГуриона. Наш маленький народ, живущий во враждебном окружении, как никогда, нуждается в дружеской поддержке. И потому народ Израиля предоставляет вам почетное гражданство. В любую минуту двери каждого дома нашей небольшой страны открыты для людей, рисковавших своими жизнями ради спасения нашего будущего, каковым являются дети.
