Наши все дома! - Петров Макс "k-113" (е книги .TXT) 📗
– Иринка, садись в машину скорее, не маячь на виду.
– А ты куда?
– Я сейчас, загляну в здание на секунду, – не останавливаясь, ухватился за дверь и проскочил внутрь.
Охранник лежал неподвижно, ружье, складную «Сайгу-20К» с разложенным почему-то прикладом, положив рядом с собой. Я несильно потряс его за плечо, на всякий случай – вдруг человеку просто плохо стало, мало ли отчего. Хотя уже вижу от чего: из-под перевязки на левой руке кровь сочится… Он не реагировал. И не дышал. Кому-то (ему и его родным, очевидно) – плохо, а мне – так наоборот, хорошо. Плюнув на вероятное видеонаблюдение, я схватил ружье. «Сайга» до сих пор в руки не попадала, но конструкция мало отличается от заученного еще в школе автомата Калашникова, так что руки сами все сделали – большим пальцем предохранитель вниз, затворную раму на себя до отказа. Держать оружие заряженным охране не положено – а мне их правила не писаны, не до правил уже. Ого, а охранник тоже инструкцию нарушал: патрон вылетел из окна выбрасывателя и покатился по полу.
Я бросил рычаг, вовремя вспомнив, что отпускать плавно его нельзя: автоматика должна как при выстреле работать, с разгона, иначе застрянет. Затвор сухо лязгнул – нормально, патрон в стволе, оружие заряжено. Теперь на предохранитель его – вот этот рычаг вверх, как раз лишнюю дырку в корпусе закрывает, чтоб не попало чего. Если что – можно обратно включить, не снимая пальца со спуска, все предусмотрено. У автомата предохранитель на три позиции, ну а «сайга» очередями не стреляет, так что только две. Подобрал патрон – пригодится, и так мало их совсем. Может, где-то еще есть? Положено охране запасные магазины иметь или нет? Я глянул на охранника – а он глянул на меня. Знакомым, до мурашек на заднице знакомым взглядом… Ну превед, кросафчег… Не дожидаясь, пока новообращенный зомби встанет на ноги, я, пятясь, отступил и кинулся к выходу. Надо бы его застрелить – мало ли кто еще в здании остался, но… камеры тут наверняка стоят. И все пишут. И одно дело – кража оружия у бессознательного охранника, и совсем другое – убийство при исполнении. Это я знаю, что охранник умер, а в камере все будет выглядеть совсем иначе…
– С ума сошел? – встретила меня в машине жена.
– Сошел. Только не я, а весь город. Ты видела, как прыгнул этот, из кустов?
– Ну видела… Между прочим, это мой внедренец. Олег.
– БЫЛ Олег. Человек так не может. Даже чемпион-легкоатлет.
– Ты хочешь сказать – это не люди?
– Да, это не люди. И если они кусают людей – люди становятся ими. Охранник ваш – уже стал. Когда я к нему подходил, он не дышал.
– Это точно, ты уверен?
– Уверен. Я специально смотрел. Это действительно самые натуральные зомби.
– Чушь какая…
– Сам знаю, что чушь. Но чушь или не чушь – а их уже сотни. И убить их можно, только проломив череп: по-другому они не убиваются. Даже из пулемета – на куски рвутся, но ползут. Все, поехали. Машке позвони, она у парня дома – пусть не высовывается, пока мы не приедем.
Тем временем зомби-охранник вышел на улицу и направился к нам. Целеустремленный какой… Или в голове у него осталась какая-то мысль от прежнего человека? О строгой отчетности оружия, например? Фиг его знает, чем он думает и думает ли вообще, но топает – такой же неровной, но быстрой походкой, как и мусорщик и как та девица с перерезанными венами. Слава богам, что не как тот белый воротничок – тот действительно был другим: суперзомби. Этот – обычный. Да, зомби уже бывают обычными… Но и с обычным встречаться нет никакого желания. Я вдавил газ и плавно отпустил сцепление. Блин, спокойней надо быть – покрышки взвизгнули, шкребыхнули шипы по бетону. Не в кино снимаемся, не фиг машину насиловать! Сбросив газ, аккуратно выехал на улицу. Хоть гаишников и не видно, внимание привлекать совершенно незачем – незаконное оружие на борту…
Пока жена звонила Машке, выжимала точный адрес ее друга из отчаянно защищавшей свое недавно обретенное в тяжкой борьбе право на неприкосновенность личной жизни (в общем-то никто с ней и не боролся, просто просили информировать, куда собралась и когда обратно, – но попробуйте это объяснить семнадцатилетке!), я выехал с парковки и направился в сторону центра.
Машин стало еще меньше. Все светофоры проходятся за один цикл – это не похоже на вечернюю Москву, ну просто совершенно. Зато едем быстро. Сверкая синими огнями и устало подвывая, промелькнула навстречу «пожарка». Где-то горит уже. Будет больше – вряд ли зомби аккуратны с огнем и вовремя выключают электроприборы… А вот «скорых» что-то не видно. А живы ли они вообще: их же вызывают ко всем искусанным и умирающим – а те в самый неожиданный момент врача за руку и хрясь! Пока поймут, что к чему, пока придумают, что делать… Кого еще это коснется в первую очередь? Да вот видел только что – охранников. Охранник пытается утихомирить «психа», получает укус – и все, через некоторое, не слишком долгое, время загибается, а потом встает, хочу-мяса-хочу-крови… хочу стать суперзомби. А где охрана не справилась или нет ее – вызовут ментов. Значит, они следующие. Оперативные группы, потом те, которые задержанных принимают… А гаишники и тут лучше всех устроились – на машинах зомби не ездят…
Запищал мобильник. Звонок из VIP-группы. Интересно, кто?
– Пап, превед!
– Превед, медвед!
Это уже как пароль. Сашка звонит, моя родная дочь, тоже от первого брака, готичная барышня юных лет. Она пока по мальчикам не ходит, она пока мальчиков портфелем лупит. Но скоро уже, ой, скоро…
– Как там у вас? По телику сказали, в Москве беспорядки.
– Ну да, какая-то фигня творится. А у вас как?
– У нас тоже.
Я похолодел. Почему-то мне и в голову не пришло, что эпидемия распространится за пределы Москвы, по крайней мере так быстро.
– Как – тоже? Что у вас происходит?
– Ну психи какие-то на улицах появились, на людей бросаются.
– Много, ты сама видела?
– Нет, мама рассказала.
– Она дома?
– Дома.
Ну хоть тут хорошо, все дома. Однако новая мысль вновь заставила вздрогнуть:
– Ее никто не укусил?!
– Не-э-эт, – удивленно протянула доча. – Она только издали видела, из окна.
– Фу-у, – только и смог я выдохнуть. – В общем, слава богам, что вы дома и целы. Это не психи, это гораздо хуже. Все, кого они кусают, становятся такими же. Так что сидите дома, никуда не выходите. Плевать на школу, плевать на работу. Скоро в город введут войска, психов перестреляют, и будет все хорошо. А сейчас – надо не дать себя укусить. Понятно?
– Угу. Маме трубку дать?
– Давай.
– Привет. – Голос Ольги, бывшей жены, был сух. – Ты это всерьез – дома сидеть?
– Более чем. В Москве их полно, если до вас добралось – будет тоже немало. А власти пока прочешутся…
– Ладно, сами разберемся, – отрезала она, и в трубке запикало.
– Поругались опять? – спросила Иринка.
– Ага. Ладно, это фигня. Сейчас остынет, головой подумает и сделает как надо. Звякни еще раз, какой подъезд.
Так, приехали. Нужный дом, подъезд вот этот, дверь с домофоном. Это хорошо – меньше вероятность, что в подъезде притаился голодный зомби. Но не нулевая, так что ружье надо взять. И «лишний патрон» на место вернуть, кстати. Я достал из кармана патрон – раньше не до него было. Красивая импортная гильза желтого пластика, прозрачный кружок под закруткой, а под ним – крупная картечь. Неплохо. Пулей еще попасть надо, а так – натуральный brain teleport. Жалко, что не двенадцатого калибра: патроны труднее найти. Хотя либо оружейный магазин, где всякие есть, либо никак. И сколько у меня всего патронов? Взял ружье, и как-то даже неожиданно руки все сами сделали – одним движением отстегнуть магазин и потянуть затвор. Хотя на фиг мне сейчас затвор тянуть, я же разряжать оружие не собираюсь? И затвор вдруг уперся во что-то, блин…
Что за фигня? Предохранитель снят, все должно работать, и вообще это калашниковская механика, самая надежная в мире и так далее… Ладно. Придется разбирать. Снял крышку – ага, затвор упирается в курок. На курке сверху какая-то хрень, которой у автомата не было. А в коробке под ним – хрень с прорезью, куда курок должен проходить. Или не проходить, если прорезь не на месте. Вот оно что: это ж гражданское оружие, которое со сложенным прикладом не стреляет. Ну все сделано, чтобы затруднить жизнь обороняющемуся, а не нападающему. Ведь если я решу кого-то убить, мне приклад откинуть – секундное дело. А вот если на меня уже напали – кто ж мне эту секунду даст… Ну не уроды, а? Уроды. А мне что делать – ходить с длинным прикладом?
