Империя Дамеона - Быстров Андрей (книги бесплатно полные версии .TXT) 📗
— Более чем, — сокрушенно признал Хартман. — У меня голова идет кругом… Мне надо выпить.
Он метнул на Хойланда затравленный взгляд, вынул из бара бутылку виски, налил полстакана, залпом проглотил.
— Не так просто выполнить ваше требование. — Конгрессмен перевел дыхание
— У вас получится.
— Какой же вы мой старый друг, если я не знаю о вас ничего?! Надо согласовать биографию, историю нашего знакомства…
— Этим я займусь сам. — Хойланд убрал пистолет в карман и плеснул виски себе. — Где вы родились, где жили до переезда в Вашингтон?
— В городе Маллен, штат Небраска…
— И, очевидно, начинали там путь в большую политику? Разъезжали по штату, произносили речи, хотели стать губернатором?
— Вроде того.
— Вот и отлично, в Небраске мы и познакомились… Хартман, сейчас берите перо и бумагу и пишите все, но без вранья. В том числе и о «Сириусе», конечно. Я заберу ваше сочинение и подумаю, что с ним делать. А примерно через неделю мы с вами встретимся снова и вы получите уточненные распоряжения.
— Но такое сочинение… Оно же погубит меня!
— Да вы и так по уши в дерьме, Хартман. Ваша писанина ничего не убавит и не прибавит.
Уильям Хартман исподлобья посмотрел на Хойланда. Он отдал бы половину состояния за то, чтобы получить возможность броситься на этого человека и задушить его. Но отныне жизнь Хартмана напрямую зависела от жизни Хойланда. Сопротивляться — значило погибнуть, подчиниться — обрести шанс на спасение.
Конгрессмен уныло поплелся за бумагой и ручкой.
18
Доктор Джордж Яновски (потомок иммигрантов из России, прибывших в Америку в самом начале двадцатого века) возглавлял в Нью-Йорке психиатрическую клинику и научно-исследовательский институт и по праву считался светилом. В это ясное прохладное утро он, как всегда, прибыл в свою клинику в темно-синей скромной машине, приветливо здоровался с врачами и персоналом, осведомлялся о выполнении тех или иных назначений. Подходя к своему кабинету, он увидел ожидающего в приемной человека средних лет в неброском костюме, но никакое шестое или седьмое чувство не подсказало доктору, со сколь странной просьбой обратится к нему незнакомец.
Посетитель с приветливой улыбкой встал навстречу доктору:
— Доктор Яновски, я полагаю? Меня зовут Джон Хойланд. Я хотел бы поговорить с вами.
— Очень рад, — машинально ответил доктор, — но, видите ли, я…
— Я понимаю, как вы заняты. Я не пациент. Я постараюсь отнять у вас всего несколько минут.
Теряясь в догадках, Яновски отпер дверь кабинета и вежливо пригласил посетителя войти.
В кабинете доктор расположился под портретом Фрейда (которого не слишком-то уважал как ученого, но профессиональная солидарность не позволяла убрать повешенный предшественником портрет) и указал Хойланду на стул напротив.
— Итак, чем обязан, мистер Хойланд?
— Вы меня не помните, доктор?
— На память не жалуюсь, — с оттенком гордости сказал Яновски. — Если бы я видел вас хоть однажды, не забыл бы.
— А вы меня и не видели, — объяснил Хойланд. — Меня видел ваш брат, Марк Яновски, в Риме пять лет назад. И не только видел. Я спас ему жизнь.
Тут Хойланд слегка преувеличил. В Риме ему удалось предотвратить покушение не на самого Марка Яновски, а на одного из ехавших с ним вместе в автобусе людей. Однако если в автобус врывается вооруженный персонаж, кто знает, в кого он может выпалить… После этого именно Марк Яновски горячо восхищался мужеством Хойланда. Они разговорились тогда…
— Погодите, погодите… — Припоминая, Джордж Яновски приложил палец ко лбу. — Джон Хойланд! Ну конечно! Ведь брат так подробно писал о чуть не случившейся трагедии, о вас… Не понимаю, почему я не сразу вспомнил. Старею… Имя, описание внешности — тут он художник, Марк… Да, это вы. Я искренне, искренне рад, мистер Хойланд. Какая жалость, что я не держу в кабинете спиртного! Разве что медицинский спирт? Выпить с вами — для меня большая честь.
— Спасибо, доктор, и простите, что я отказываюсь. Действительно не хочу отнимать у вас лишнее время.
— Что я могу сделать для вас, мистер Хойланд? — насыщенным теплотой голосом пророкотал Яновски. — Никакая услуга не сравнится с тем, что вы спасли брата… Эта сцена стоит у меня перед глазами. Автобус, тип с пистолетом…
— Мне необходимы две вещи, доктор. Мне нужен псих, и мне нужен труп.
— Что? — Джорджу Яновски показалось, что он ослышался.
Хойланд невольно усмехнулся:
— Сейчас я все объясню. Но сначала просветите меня, доктор. Что происходит с собственностью людей, попавших в вашу клинику? Безнадежных больных, шизофреников, которые никогда не выйдут отсюда?
Сбитый было с толку Яновски почувствовал себя увереннее на привычной почве.
— Во-первых, — начал он, — очень трудно сказать, кто и когда выйдет. Психиатрия — наука неточная, и ментальные заболевания — совсем не то, что соматические. А собственность… Если у больного нет родственников, которые добиваются признания его недееспособности через суд, она так и остается принадлежащей ему до самой смерти, а потом переходит к федеральным властям согласно закону.
— Замечательно. Моя просьба такова, доктор. Подберите мне больного, который попал к вам не позже четырех-пяти лет назад и который не будет выписан в ближайший год. Внешне и по возрасту он должен походить на меня — человек, до болезни живший в штате Небраска, желательно в городе Мадден, но можно и Норфолк, Аллайанс, Валентайн, Крофорд. Еще лучше — не в самом городе, а на отшибе, уединенно, замкнуто. Его профессия особого значения не имеет, но плотник или пекарь нам не подойдет. Нужно что-нибудь странное и не связанное с общением с людьми: непризнанный писатель, изобретатель-одиночка… Чудак, одним словом, нелюдимый чудак. Никаких родственников — его дом должен быть заперт, законсервирован. Яновски слушал речь Хойланда с возрастающим изумлением:
— Но зачем вам все это?
— Я хочу выдать себя за него, — пояснил Хойланд. — Он останется у вас в клинике, а вы оформите фальшивую выписку. Его заменю я, как выписавшийся отсюда. И в случае расспросов, предъявления фотографий для опознания и тому подобного вы будете категорически утверждать: да, этот человек из Небраски находился здесь до полного излечения. А так как он отшельник, соседи в Небраске не смогут через четыре-пять лет с точностью различить по наделенной сходством фотографии, тот это человек или нет…
— Постойте! — воскликнул Яновски. — Вы хотите, чтобы я помог вам обманным путем присвоить чужую собственность?!
— Да нет, — поморщился Хойланд. — В Небраске я и не появлюсь. Помимо всего прочего, это для меня и небезопасно, живой человек — не фотография.
— Но тогда почему, ради всего святого, вы хотите выдать себя за другого?
Хойланд с минуту молчал.
— Потому что, — медленно заговорил он, — в Америке и по всему миру действует неонацистская организация, готовящая удар. Потому, что они убили моего друга, а его маленькая дочь осталась в живых только благодаря моему вмешательству. Потому, что я хочу уничтожить их. а если моя смерть не будет документирована, они вычислят меня в одно мгновение. Я навел о вас справки, доктор. Ваш отец, не в добрый час оказавшийся в Европе, погиб в нацистском концлагере. Вы можете отказаться нарушать закон, помогая мне, но тогда с каким чувством вы будете думать о его судьбе?
Хойланд бил в самое больное место, и доктор заколебался:
— С какой стати я должен верить вам? Откуда я знаю, что вы не преступник?
— Я не преступник, — тихо ответил Хойланд. — Если вы не верите мне, позвоните в ЦРУ или в ФБР, нужные номера телефонов я дам. Попросите о встрече, если опасаетесь подвоха. Вам расскажут обо мне, сколько смогут. Наконец, вспомните о вашем брате…
Хойланд блефовал: он не мог направить Яновски к людям Ордена в ФБР и ЦРУ, не раскрывая своего замысла. Но что-то придумать, наверное, можно, если…
— Хорошо, хорошо. — Доктор сдался под его напором. — Я верю. Но, коль скоро вы близко связаны с ЦРУ и ФБР, почему бы вам не обратиться к ним?
