Скалолазка и мировое древо - Синицын Олег Геннадьевич (бесплатные версии книг txt) 📗
– Молодец. У тебя хорошие задатки. Скалолазание заложено в твоих генах…
– В чем?
– Неважно. Носок ноги клинится таким же образом… нет, глубже вставляй… ага, точно так. Видишь, никаких уступов не требуется!
Максимка нетерпеливо выдохнул. Уже готов карабкаться на небеса. Мне он такой шустрый на скале не нужен.
Я взяла его за плечи.
– Не спеши и не торопись. Сперва настройся на подъем. И запомни главное правило… сними очки… Так вот, главное правило. Иногда я могу повиснуть на одной руке. Это ни в коем случае не означает, что ты можешь делать то же самое. Ты должен быть прицеплен к стене как минимум тремя конечностями. Как минимум тремя! Понял?
– Угу.
– Что «угу»? Повтори, что я сказала!
Максимка непокорно нахмурился.
– Почему тебе можно, а мне нет? Будто я никогда не висел на одной руке!
– Кое-кто сейчас договорится до того, что останется на земле.
– Хорошо, буду держаться тремя руками.
– И не хами старшим!
У него в сумке оказался кусок статической веревки с полиамидной сердцевиной. Где добыл такую – ума не приложу! Я обвязала один конец веревки вокруг его подмышек, другой обмотала вокруг своего пояса. Если малец сорвется, я его удержу.
На первых десяти метрах Максимка путался, в какой очередности переставлять руки и ноги. Но, поглядев снизу, как это делаю я, на втором десятке уже шел со мной почти синхронно. Мальчишка и в самом деле талантливый, я не лицемерила.
Лагерь остался внизу: стиснутый скалами участок земли с коробками зданий, зелеными кустами, полосами бетонных дорожек. Редкие люди казались игрушечными солдатиками. Они не бегали и не кричали, что исчезла важная пленница, поднять всех в ружье! И я подумала, что слишком легко вылезла из волчьего капкана. Слишком все просто получается! Хотя, если взглянуть с другой стороны – да какого лешего? Сколько может продолжаться мое невезение? Хватит! Закончилась черная полоса неудач, началась белая полоса. Чем я недовольна?
Метрах в ста над землей я остановилась на узком приступке, чтобы дать отдых Максимке. Он клялся, что не устал и что готов лезть выше, но я все равно подождала минут пять, прежде чем возобновить подъем.
Метров через сорок вертикальная расщелина закончилась, и путь нам преградил «бараний лоб». Это такой нависающий участок скалы. Приказав Максимке ждать, я перевалила через него на одних руках, затем на веревке втянула мальчишку наверх. Так мы вылезли из ущелья. Мы сидели на его краю, а перед нами в небо возносилась горная громада, которая, как я подозреваю, является прообразом всех пирамид и храмов, существующих на свете.
– Какая она красивая, – охнул Максимка. – Раньше я не замечал.
– Согласна с тобой.
Ветер срывал снег с вершины, и от нее влево тянулась струйка белого дыма. Я смотрела туда, пытаясь разглядеть дерево, но расстояние было огромным. Ничего не увидела… Забавно. Кларк вовсю его ищет, а оно растет на горе, под которой расположена база. Как они не заметили?
Мне вспомнились слова ламы с пухлыми губами: «Ашваттха окружено сильными магическими заслонами и скрыто от посторонних глаз. Человек, не допущенный к мировому древу, не увидит его».
– Ну, чего стоим? – спросил мой спутник, поправив лямки рюкзака. – Пойдем быстрее!
– Послушай-ка… – Я взяла его за плечо. – Максим, вот какое дело. Когда я поняла, где находится Ашваттха, у меня аж в голове помутилось. Я была так счастлива, что не подумала о довольно важных вещах. Хоть эта гора не Эверест, но восхождение на шесть тысяч метров довольно опасное путешествие. Для тех, у кого мало опыта, оно может закончиться плачевно. Очень! Да, мы добыли теплую одежду, но у нас мало еды, нет палаток, нет керосинки, чтобы согреть чай – а он на высоте может жизнь спасти. Из снаряжения только десятиметровая веревка, а этого катастрофически мало. У нас нет ни «кошек», ни ледорубов, ни ледовых крючьев. В общем, я что хочу сказать… не ходи со мной.
Максимка скривил физиономию.
– Я все понял, – сказал он с угрозой. – Ты хочешь меня бросить! Наобещала, что возьмешь меня путешествовать в другие страны, а теперь думаешь, зачем я это сказала? Как бы от него избавиться?
– Дурилка картонная! Вовсе не поэтому. Я не собираюсь тебя бросать. И обещание сдержу, мы обязательно поедем путешествовать по разным странам. Просто идти на эту гору в самом деле опасно. Там, на льду, ведь все по-другому, чем здесь. Я не прощу себе, если с тобой что-нибудь случится.
– А если с тобой что-нибудь случится? Тогда ты тоже не выполнишь обещание.
– Хватит, Максим! Не спорь! Возвращайся в монастырь, я тебя там найду.
Максимка подозрительно насупился, втянув голову в плечи. По его взгляду было понятно, что он что-то задумал.
– И не дай бог замечу, что ты идешь за мной!
Он аж подпрыгнул от обиды, что я с полулета раскусила его план.
– Встретимся в монастыре, – буркнул он.
Мне хотелось обнять его на прощание, но Максимка даже не оглянулся и побрел по насыпи в ту сторону, откуда мы пришли позавчера из леса. Я долго смотрела ему вслед, надеясь, что он все же обернется, но он не сделал этого и скрылся за насыпью.
Я вздохнула, поправила лямки рюкзака. И стала подниматься по склону.
Я решила идти до тех пор, пока у меня не кончатся силы. Хотелось оказаться как можно дальше от владений Кларка. Нас уже наверняка начали искать… хотя почему нас? Максимку никто не видел, никто о нем не знает. Должны искать меня. Ну пусть ищут, пусть пробуют.
Крутой склон порос низким ельником. Иногда путь преграждали песчаные осыпи, на которые трудно взбираться – ботинки вязли в крошеве породы и постоянно съезжали. И все же я шла быстро, хотя вряд ли выдержу такой темп на протяжении всего пути – обязательно скажется бессонная ночь, проведенная на ногах.
Однажды в стороне пролетел вертолет. Я его поздно заметила, потому что лопасти вращались очень тихо. «Найт Хоук» с темно-серыми бортами. Я спряталась в траве между елей и решила подождать, пока он уберется. Но стоило плечом и бедрами коснуться земли, как стали закрываться глаза. Не успев побороться с собой и даже не убедившись, что вертолет ушел, я провалилась в сон.
И пришло мне видение. Настолько яркое и реальное, что я усомнилась в его иллюзорности. Я снова входила в бабушкину квартиру, как в тот раз, когда приехала за мамой из Камбоджи. Только сегодня здесь было светло, как солнечным днем. А еще квартира была наполнена молодыми девушками.
Войдя в гостиную, я поразилась, – насколько их много. Одна девушка вязала, сидя на стуле. Другая медленно смахивала пыль со шкафов и натирала до блеска стекла. Третья поливала цветы, четвертая зашивала платье, пятая строчила на машинке, шестая занималась стряпней… Складывалось впечатление, что они давно живут в бабушкиной квартире; даже странно, что я с ними раньше не сталкивалась.
Бабушка ничего не делала. Она стояла возле двери в спальню, загораживая собой проход.
– Тебя долго не было, – строго сказала она. – Где ты пропадала? Твоя мать беспокоилась.
– Меня увезли очень далеко. Но я вернулась.
– У тебя джинсы разорваны.
– Я видела.
– Хорошо. Иди к ней. Веди себя кротко, не перечь ни в чем и не спорь. Говори матери все как на духу.
Она отошла в сторону. Я с опаской открыла дверь, ожидая увидеть там сумрак и синий торшер, изливающий неприятный свет. Но вместо этого обнаружила, что комнату заливает солнечный свет, струящийся из окон и не только. Мне показалось, что он выглядывает даже из углов.
Мама сидела в кресле – высоком, незнакомом, отчасти напоминающем трон Кларка. На ней было сверкающее серебристое платье и белоснежные туфли. Она вся была светлой, и даже казалось, что ее кожа лучилась светом. Только на шее мрачно поблескивало ожерелье из темных каменьев. Длинные волосы распущены, но больше остального меня поразило ее лицо. Я почти забыла, что оно может быть таким. Прекрасным, умным, интеллигентным и утонченным.
