Голому рубаха - Дворник Андрей (мир бесплатных книг txt) 📗
— Вот так? — игриво спросила Лео; девушки затихли надолго; наконец, Броу коротко и сильно простонала.
— Почти, — выдохнула она.
— Ты о чем? — не поняла Лео. Очевидно, Броу кивнула на дверь, поскольку Лео ревниво заметила:
— Ах, об этом? Раньше ты так не говорила! — и ревниво закончила: — Ты находишь, что я не в форме?
— Раньше я ничего подобного не встречала! — твердо сказала Броу. — Так как, позвать?
— Если ты настаиваешь, — кротко согласилась Лео. — Были у нас с тобой общие мужчины; но чтоб еще и с Мич в придачу, это вообще что-то. Зови!
— Кстати, о Мич, — спохватилась Броу. — Ты, как всегда, поторопилась. Наша простушка до сих пор девочка.
— Не может быть, — убежденно сказала Лео. — Я видела, как они друг на друга смотрят, как за ручки держатся.
Броу только печально вздохнула.
— У них — лу-боффф, — последнее слово она произнесла по-русски. — Видела бы ты, как его ломало... Это перед тем, как он меня... взял; он-то думал, что я — Мич; маленькая, бедненькая, целенькая девочка. Я, оказывается, вкатила ему такую дозу, что и на полк хватило бы; устоять он, конечно, не смог...
Несколько секунд стояла тишина.
— Отработал он, впрочем, чудно, — легко закончила Броу.
— Иногда я просто тебя боюсь, — тихо, словно извиняясь, сказала Лео. — Сколько тебя знаю, и все равно... А вдруг этот несчастный уродец и вправду ее любит... надеется на что-то... это, конечно, смешно; но все же — пусть... А ты его раз — и под себя, раз — и под себя...
— Я сейчас заплачу, — сухо сказала Броу — и вдруг взорвалась. Порнов ушам своим не поверил; спокойная, выдержанная, рациональная Броу превратилась в настоящий комок нервов, забилась в истерике:
— Пять лет, все пять лет — работа, работа и работа; я тут месяцами не сплю, горстями стимуляторы жру; а эта коза катается себе все пять лет, отдыхает, набирает жир; и напоследок, тварь, находит себе дружка под стать... Ничего ведь, сволочь, не боится; ни смерти, ни пытки, ничего...
— Успокойся, успокойся, — сама до смерти перепугавшись, уговаривала Лео, — да обычный он, смертный простолюдин...
— Ты, — выкрикнула Броу, — ты много мужиков помнишь, чтобы в штаны не наложили при встрече со мной; а этот... этот мне руку поцеловал... Понял, кто я, — и все равно, поцеловал; зарежу гада!
Мяргнули пружины; судя по всему, Броу вскочила на ноги с явным желанием образцово-показательно убить Порнова.
— Да стой ты! — крикнула Лео.
Тут же пружины взвыли вторично; видимо, Лео успела перехватить Броу и повалила на постель.
— Ну Би, ну милая, ну подожди...
— Уйди! Уйди, дура!
Урчание, скрип пружин и треск рвущейся материи постепенно стихли.
— Забавный у меня отпуск получается; даже самой интересно, чем же все это кончится, — вдруг нервно хихикнула Броу. — Хотела развеяться; но чтоб так!.. Эй, лав-бой, иди-ка сюда; хватит под дверью торчать и в замочную скважину подглядывать!
Порнов еще несколько секунд сидел и рассматривал свои голые вытянутые ноги. Наконец, поджал их под себя, встал.
Глубоко вдохнул-выдохнул, открыл дверь и двинул в комнату.
Глава 9
Дневная смена медсестер
Звякнув койкой, растрепанные девицы разом расцепились; сели и настороженно уставились на него. Были они абсолютно нагие; две сильные, крепкие самки леопарда; две сцепившиеся из-за куска антилопы тигрицы; не поделившие льва, самые сильные и умелые в прайде львицы-людоедки.
Сгорбясь под прицелом горящих глаз, Порнов на деревянных ногах дошагал до тумбочки и вынул оттуда бутылку; глянул туда-сюда; штопора нет — ну, не искать же; коротким ударом снес горлышко и протянул бутылку Броу.
— На, выпей, — сказал он. — Легче будет; честно.
Подумал и добавил:
— Только губы не порань...
— Видала? — спросила Броу. — Видела ты когда-нибудь такое чудо?
— Дай сюда! — она выхватила у него бутылку, задрала голову и принялась глотать тугую струю; та била ее по губам, по лицу, не каплями, струями разлетаясь вокруг; облив себя и Лео с головы до пят, наставив красных пятен на подушках и простынях, Броу в пять секунд прикончила бутылку.
Опьянела она моментально; запустила бутылкой в Порнова — тот, впрочем, легко увернулся.
— Как это: гулять, так гулять! — разудало сообщила она Лео. — Мне давно уже хотелось тебя и Мич в одну постель затянуть и порезвиться; а тут такой случай представился!..
Она скомандовала в никуда:
— Мич сюда! Нагую; без оков...
Броу посмотрела на Лео, на себя — и хитро подмигнула сестре.
— Сейчас еще и посмеемся...
Вытащила из воздуха кинжал, проткнула им лужу на подушке и швырнула Порнову:
— Возьми в руку и сядь. Если хоть слово скажешь, я ей — не тебе! — голову отвинчу; и пикнуть не успеет!
Порнов сел; ноги и так плохо держали его. За дверью послышалась возня.
— Ложись! — Броу схватила за руку сестру и рухнула с ней навзничь. — Замри!
Дверь распахнулась, и в комнату влетела Мич; по инерции сделала несколько шажков и в ужасе воззрилась на кошмарную картину.
В покрытой страшными красными пятнами постели лежали два густо окровавленных женских тела.
Мич вскрикнула, схватилась за горло и, не веря своим глазам, отшатнулась назад; прижалась спиной к двери и тихонько поехала вниз.
— Порнов! Ты что наделал! Ты с ума сошел! — тихонько всхлипнула она, не отводя взгляда от окровавленного ножа в его руке.
— Зачем ты; о боже... Лео... Броу... Девочки... Ой, мамочки, что же это...
Порнов демонстративно размахнулся и изо всей силы всадил кинжал в крышку рядом с собой.
Лежащая сверху Лео вздрогнула и уставилась на него.
Мич взвизгнула и сильнее вжалась в стену.
— Хитрый! — усмехнулась Броу и тоже открыла глаза. — Как это: не мытьем, так катаньем?! Все, Лео, слезай; спектакль окончен.
Она взбрыкнула задом, сгоняя с себя сестру, и вновь уселась, скрестив под собой ноги.
— Вот парочка, да? — пожаловалась она Лео. — Вот ты бы как себя повела, если бы их двоих в таком виде застала?
— Ну, не знаю, — уклонилась от ответа Лео. — Испугалась бы...
— А эта — пожалела; не его — нас пожалела, — заметила Броу, плавным пассом приводя все вокруг в порядок. — Прямо дети малые; а туда же лезут, в наши взрослые игры... Кстати, об играх!..
Она деловито потерла ладони и мигом переодела Порнова во все белое, медицинское; теперь на нем были больничные широкие шаровары, на туловище колом сидела свеженакрахмаленная рубаха.
Себя и сестер она нарядила в белые кружевные чулки, такие же трусики и подвязки; на груди у всех оказались белые фартучки; на головах миленькие шапочки.
— Девочки! У меня к вам есть предложение, — Броу обвела компанию шалым взором. — Давайте сыграем в одну детскую игру; «врач и больной» называется... Я об этом уже лет десять мечтаю; как бы нам всем троим собраться и маленькую групповушку устроить. С Лео у нас на этот счет проблем не было; но, чтобы мужчина еще и Мич устроил — тут мне пришлось повозиться... и не только мне. Мич, давай, решайся; не век же в девках ходить!
Мич все еще сидела у дверей, поджав коленки к груди; голова ее под шапочкой была гладко выбрита, скулы заострились, глаза впали; на запястьях краснели следы недавних оков; недоумевающий взор ее был прикован к отряхивающейся, прихорашивающейся парочке.
— Ну, Лео — ладно, я понимаю, — тихо сказала она. — Но ты, Броу; ты ведь, вроде, нормальный человек; зачем же так...
— Щас в рожу вцеплюсь! — тут же вскинулась Лео; Броу нетерпеливым жестом остановила ее на полпути.
— Было бы предложено, — заявила она с пьяным гонором. — Мне почему-то показалось, что мы — сестры; возможно, я ошиблась... Но, как говорит наш общий знакомый, и это не помешает нам выпить.
— Порнов, еще бутылку! — приказала она.
Порнов послушно наклонился и нашарил в ящике бутылку; когда он поднял голову, перед ним на тумбочке уже стояли три хрустальных бокала золотистого цвета; Порнов стал припоминать, где он их уже видел; но тут бутылка дрогнула в его руке и выплюнула пробку прочь.
